Оливер Леоненко - Оскорбление

Ник предпочел оставить при себе идиотские вопросы наподобие "Что происходит"?

Его опрокидывало то вверх, то вниз, тяжесть наваливалась, сменяясь невесомостью и обратно.

— Ш-Телл, — спросил он у тьмы. — Тебя тоже швыряет?

— Будто в лодке в шторм, — откликнулась ли-ча. — Что за…

Вспышка. Красный свет.

Переход от тьмы к стремительному мельканию был болезненным. Нику захотелось закрыть глаза, но даже веки ему не подчинялись. В калейдоскопе алых отсветов мелькнули, сливаясь в размытые полосы, неясные очертания, град теней устремился Нику в лицо. Он невольно вскрикнул.

Ш-Телл охнула.

Черная паутина, усеянная блестящими каплями, расплескалась по невидимой стене в считанных сантиметрах от лица Ника.

Сквозь паутину полыхнуло бело-голубое солнечное сияние.

Мир запрокинулся. Под Ником проносилась огромная выпуклая равнина, исчерченная угольно-черными и пылающими голубым разводами.

Равнина стремительно сьеживалась и отдалялась, превращаясь в черно-зеркальный диск.

Уже виденный ими обоими.

А вокруг сияли яркие и многочисленные звезды.

— Что?… — вновь повторила ли-ча. Скосив взгляд, Ник различил на грани поля зрения блеск светила, переотразившегося в блестящей шерсти.

Сфера Оскорбителей далеко внизу продолжала уменьшаться в размерах. И медленно ползла к краю поля зрения.

— Похоже… мы в космосе, — выдавил Ник чужим голосом.

Он приподнял руку, с усилием вытаскивая ее из вязкого, буро-красного желе, на плотной подушке из которого покоился.

Вернее, культю. Пальцы на правой руке отсутствовали, обрубок ладони наполовину затянула упругая прозрачная масса. Под которой белели кости.

Предел шока Ник давно перешел, и сейчас просто молча отметил факт собственного увечья. Попытался было сесть — но уперся головой во что-то невидимое. Налипшая на незримый барьер черная паутинка, впрочем, довольно точно отмечала его форму — чечевицеобразный купол, накрытый плоским круглым диском. К которому, словно мухи к липкой ленте, и были приклеены они оба.

— Они и раньше показывали нам то, чего не было на самом деле, — пробормотала Ш-Телл. — Там, в тюрьме… Ник, ты слышишь? Может, это тоже… ну, просто картинка?

— Ш-Телл, — может, стоило бы солгать, но Нику было уже все равно. Он провел ладонью по прозрачному до невидимости куполу, рассматривая черное небо, пронзенное десятками тысяч ярких иголочек, отмечая, как медленно опускается ладонь вниз, стоило расслабить мышцы. — Ты знаешь… мне кажется, на сей раз это — настоящее.

Он повернул голову, глянув на ли-ча. Та умудрилась наполовину оторвать себя от липкого ложа и сейчас полулежала на куполе, опираясь на локти. Мех на плече заменила такая же прозрачная нашлепка, что и на руке Ника.

Ш-Телл покосилась на Ника.

— Морское дерьмо. Им что, мало всего того, что уже выпало на нашу долю? — сдавленно прорычала она.

Ник бездумно смотрел в черную звездную пропасть. Сферы уже не было видно. Он было попытался рассмотреть корабли, которые видел перед началом боя. Но то ли их рядом не было, то ли на большом расстоянии они ничем не отличались от звезд.

Они висели в пустоте. Небо под ними медленно вращалось. Со стороны Ш-Телл пробилось желтое сияние. Вскоре показался опутанный заревом крохотный золотистый шарик, от которого куда-то вверх уходил изогнутый огненный лучик.

— Ник, — нарушила молчание Ш-Телл. — Мы уже это видели.

— А? — голос гоблинши вырвал Ника из забытья.

— Солнце, — она указала на восходящую звезду. — Это та самая звезда, что мы видели, пока были… внутри. Только на большом расстоянии.

— Да, — согласился землянин с очевидным. — Мы, наверное, сейчас ближе к голубой звезде, чем к желтой.

Ш-Телл прижалась к краю купола, пытаясь проследить за направлением светлого потока.

— А не видим ее, потому что она под нами?

— Наверное, — Ник безразлично пожал плечами.

Звездный свет во мгле, золотое пламя, текущее через космос. Тяжелое дыхание рядом.

— Звезды гаснут, — проговорила гоблинша какое-то время спустя. Огненная река надвигалась, увеличивалась в размере, превращаясь в ту стену призрачного пламени, на которую они вдосталь насмотрелись в заточении.

— Да, — Ник всмотрелся в черноту космоса. Теперь он видел лишь несколько десятков звезд, и те дрожали и мигали, будто он смотрел на них через земную атмосферу. Водопад огня отклонялся вбок, будто маятник, грузом которому служила золотое солнце. Так близко он выглядел уже не огненной стеной, а облачной.

Сколько прошло времени? Полчаса, час?

Теперь он не мог сказать, где верх, а где низ. Тяжесть, и до того еле ощутимая, совсем перестала ощущаться.

— Забавно, — выговорила Ш-Телл. Не дождавшись ответа, продолжила: — Ты знаешь, я, когда была маленькой, тайком рассматривала книги в племенной библиотеке. Увидела фотографию Кольца Речи, как оно выглядит из космоса — само Кольцо и океан вокруг него. И решила, что на ней изображен наш Одиннадцатый. А потом долго не могла понять — почему планета такая маленькая? И где на ней поместились острова соседних племен?

Призрачное синее свечение. Голубая заря слева и справа. Словно вокруг аппарата Оскорбителей смыкались крылья призрачной птицы, сотканной из синего газового пламени. Огненный луч слился с одним из крыльев, свет золотого солнца потускнел. Кроме него, Ник не видел уже ни одной звезды.

— Ник, — услышал он. — А на что похожа Земля?

Землянину потребовалось секунд десять, чтобы осознать смысл вопроса.

— Земля? — он повернул голову. В зрачках и шерсти Ш-Телл плясало сине-золотое пламя.

— Ну… Земля — она разная. Есть большие города с миллионами жителей. Есть города поменьше, деревни, безлюдные места… Очень много машин. Очень много проводов. Куча разных народов, разных стран. Можно включить телевизор или войти в Интернет, и узнать новости с другого конца света. Можно говорить с людьми даже на другом краю планеты. Так было, конечно, пока не пришли Оскорбители, — он помолчал. — Ш-Телл, к чему ты спрашиваешь?

Гоблинша помолчала.

— А тебе нравится просто сидеть в этой штуке и ждать… то ли смерти, то ли неведомо чего? — вопросом на вопрос ответила она. — Рассказывай дальше. Я…

Резкий рывок. Небо вокруг них крутнулось. На фоне голубого зарева мелькнули распрямляющиеся черные изгибы. Затем в лицо ударил свет.

Яркий, ослепительный. Нестерпимо яростное, обжигающее сетчатку, будто электросварка, сияние огромного бело-голубого диска.

— Морское дерьмо! — Ш-Телл вскинула руку, заслоняя лицо. Ник ощущал на коже жар. С усилием он повернулся, подставляя гигантскому солнцу спину. Гоблинша последовала его примеру. Тяжесть вернулась, еле ощутимо прижав щеку к красному желе.