Алан Дин Фостер - Колодец

Лоу оглянулся. Пятый островок совсем съежился. Величественный шпиль представлялся отсюда вязальной спицей, воткнутой в купол возведенного из песка домика, а нанизанное на него кучевое облако — обрывком марли. Внизу простиралась скалистая панорама центрального острова. Корабль-астероид четко выделялся на фоне неба, чернея открытым проемом входа. Сверху все это виделось мимолетным, преходящим, незначительным. Как сама жизнь.

Со вздохом он снова посмотрел на «Око». В конце концов, не одной Мэгги хотелось узнать, что же находится на другом конце радуги? Буднично и просто, словно переходя Маркет-стрит в своем родном городе, Бостон Лоу шагнул вперед — в заклубившийся туманом водоворот.

Сфера исчезла. То же самое произошло с островом, небом, океаном. Исчезли пространственные ощущения — здесь не было больше ни «верха», ни «низа», ни «права», ни «лева». Бросив взгляд в том направлении, где только что был «низ», он не очень удивился, не увидев самого себя. Если бы сейчас перед ним появилось зеркало, он не смог бы увидеть в нем свое отражение. У него больше не было глаз, чтобы видеть. Зато теперь он мог воспринимать.

Оглядевшись вокруг (точнее говоря, восприняв новыми органами чувств окружающую обстановку), Лоу заметил странный объект, не имеющий ни массы, ни очертаний, но, без сомнения, чем-тоявляющийся. Объект просто существовал, плавая рядом в той же белесой, воскообразной среде, в которой пребывал Бостон. Пространство и время словно обрели плоть, в то время как он ее утратил. И эта сгустившаяся масса, похожая на туман, была определенно насыщена присутствием чего-то непонятного.

Мысленно вытянув руки, вернее задействовав ту часть сознания, которая прежде управляла движением рук, он обнаружил, что может таким образом приблизиться к объекту. Ближе. Еще ближе. Контакт. Сознание подернулось холодком. По крайней мере, он так это воспринимал, не имея больше кожи, раньше служившей рецептором для подобных ощущений. Подавшись назад, Бостон не ощутил ничего. Постепенно до него стало доходить, что в этом мире нет места прежним чувствам. Не осталось ни света, ни запаха, ни тепла, ни холода. Только мысленное восприятие.

Без особых усилий он начал удаляться от серого пульсирующего сгустка, в который, судя по всему, превратилось сияющее «Око». Раскинув по сторонам новые рецепторы восприятия, астронавт обнаружил, что «видит» остров внизу, океан, обитающие в толще воды живые существа. Мысленно расширив пределы восприятия, он проник глубже, до планетного ядра, а обратившись вверх, разом охватил все космическое пространство от планетной орбиты до центрального светила. Увиденное не вызывало удивления или непонимания — напротив, казалось обыденным и само собой разумеющимся, хотя способ восприятия по-прежнему оставался непривычным и даже чем-то пугающим.

И вдруг что-то новое вторглось в сознание. Мысли. Чужие мысли. Он почувствовал приближение других мыслящих существ и раскрыл навстречу им свой разум. Когда в его мозгу отразились чужие мыслеграммы, Лоу воспринял их сразу же, как обычную речь.

— Мы наблюдали за тобой, пришелец , — сообщил первый из Мыслящих. — Довольно долго в пониманье смертных .

Не имея ни глаз, ни ушей, Лоу все-таки сразу определил местонахождение обратившегося к нему существа и мысленно повернулся к нему. Это был коцитанин, хотя, разумеется, без клюва, крыльев и прочих физических признаков. Возникшая перед землянином сущность представляла собой скорее квинтэссенцию обитателя планеты, хотя воспринималась во всей полноте. Теперь Лоу мог сопоставить инопланетянина и себя и почему-то очень обрадовался, что не кажется жалким уродом.

Остальные коцитане толпились неподалеку, хотя само понятие толпы в этом измерении отсутствовало, как отсутствовало ощущение тесноты. А вот воспринимались коцитане по-разному — одни были холоднее, другие заметно теплей. Каждый Мыслящий воспринимался отдельно, вне общей массы, да и сам он ощущал не всеобщее внимание, а совокупность индивидуальных проникновений. Вслед за первым Бесплотным в контакт вступили другие. Десятки, сотни, миллионы коцитан. К своему величайшему изумлению, Лоу обнаружил, что может общаться одновременно со всеми, причем не только с индивидуумами, но и с большими группами, объединенными в общности по тому или иному признаку. Он даже не пытался понять, как он это делает. На нынешнем этапе с него было довольно самого факта.

— Где я?

— Ты в нашем мире , — ответил ему коцитанин, с которым Лоу вступил в первый контакт. В мыслеграммах Бесплотного сквозило глубокое удовлетворение. — В мире — нереальном. Так покорись судьбе, собрат, скорей. От нас не возвращаются обратно. И слово «вечность» много лет над нами висит, как обоюдоострый меч. Ты всех нас поразил, скрывать не стану, сюда прорвавшись. Отдохни теперь. Назад дороги нет, я повторяю, хотя ее искали мы веками .

— Так это и есть четвертое измерение? — Лоу огляделся, точнее, включил круговое восприятие. Собственно говоря, не имело значения, в каком положении он находился. Пока его новые рецепторы дремали, окружающая среда казалась густым молочным киселем. Но стоило чуточку настроиться, и мысленному взору открывались фантастические горизонты. Это измерение, частью которого он стал, охватывало, похоже, всю Вселенную, но в то же время было полностью изолировано от реальности. «Сюда бы Бринка с его научным мышлением, а не такого закоренелого практика, как я», — с сожалением подумал Лоу.

— Ты совершил нежданное, двуногий, пройдя сквозь «Око» . — Трудно было понять, сколько мыслящих форм обратилось к нему в этот раз — дюжина или миллион. — Мы всегда считали, что к нам нельзя разумному пройти. Создатель к усыпальнице прикован и, даже воскресая, не способен включить машину. За тысячелетье здесь побывали и другие твари — но их попытки кончились ничем. За десять сотен лет лишь ты, разумный, в наш вечный мир пробрался по лучу .

— Благодарю. — Лоу знал, что ему полагается чувствовать себя крайне польщенным похвалой со стороны представителей столь древней расы, но никакой гордости за содеянное он почему-то не ощущал. Да и вообще не испытывал почти никаких чувств, кроме любопытства. — Так вы говорите, что до меня были и другие и они пробовали завести ваше «Око»?

— Их было меньше, чем мы ожидали. К тому же все они погибли глупо. До «Ока» не добрался ни один. Их кости, панцири, остатки крыльев разбросаны по здешним островам. А в наше измерение проникнуть не выпало доселе никому .

— Да, любопытное местечко, — пробормотал Лоу. — Такое ощущение, что здесь можно куда угодно попасть и что угодно сотворить.

— Ты прав, но не совсем, пришелец смелый , — тут же последовал ответ. — Просторы мира нашего огромны, но нет миров, не знающих границ. Мы всемогущи — до запретной грани. Для нас распахнут настежь кладезь знаний, побеждены болезни, боль и смерть. Мы обрели бессмертие, двуногий, нам сила мысли заменила тело .