С Кинкейд - Дьяболик

Я протянула руки, но никто из них даже не подумал надевать на меня наручники. Это меня удивило.

Двинулись по знакомому мне пути, люди держались на безопасном расстоянии. Я знала, что легко могу накинуться на одного, выхватить у него оружие и уложить остальных, но не стала этого делать.

Лишь когда до меня донесся шум и выкрики людей, собравшихся в Гелиосфере на коронацию нового императора, я поняла, что мне делать, как ранить Тайруса.

Средств у меня было, прямо скажем, немного. Но одно я точно могла: безропотно умереть от его руки, пусть даже он не желал моей смерти. Это было бы самой жестокой местью, самым страшным оружием, которое имелось в моем арсенале. Итак, я покорно умру, и до скончания его дней Тайрусу придется с этим жить.

Великую Гелиосферу заполняли люди с прическами в виде сверкающих нимбов, одетые в яркие наряды, испускающие свет. На всех лицах были нарисованы шесть звезд Домитрианов. Сквозь толпу меня провели к священнику.

Тайрус стоял на помосте, возвышаясь над всеми. У него были длинные волосы, убранные так, чтобы напоминать корону света над головой, подобающую настоящему императору. Сейчас он до кончиков ногтей выглядел правителем галактической империи.

Я, не мигая, как полагается дьяболику, смотрела на него, готовая умереть на его глазах.

Появилась изысканно одетая Циния.

– Убийца моего сына, императора Рандевальда, ты послужишь жертвой священному огню, который озарит начало новой эры в истории! – воздела она руки.

Наемники сомкнулись вокруг меня. Я не сопротивлялась, когда меня поволокли вперед и поставили на колени. Нашла глазами Живодера и Ката. Они стояли у окна, рядом с небольшим контейнером размером с гроб – моим последним пристанищем. Видимо, дьяболиков привели на случай моего сопротивления. Насколько я видела, контейнер был сделан из чистого хрусталя. Меня положат в него и отправят к самой яркой звезде из шести.

– Желает ли приговоренная что-нибудь сказать? – спросила Циния.

Я молча смотрела Тайрусу в глаза. Он казался сверкающей статуей, такой далекой, что я удивилась, как это когда-то дотрагивалась до его тела или видела его улыбку.

– Долгой жизни императору! – провозгласила Циния и кивнула дьяболикам.

Те двинулись ко мне, чтобы схватить меня и отправить в последнее путешествие, путешествие в огненную могилу. Вдруг Тайрус поднял руки. Все затихли. По свирепому взгляду Цинии я поняла, что он нарушил церемонию.

– Дражайшая бабушка, – начал он, не глядя на грандессу, – мать моей матери, великий корень, от которого берут начало все побеги нашего рода, – он склонился к Цинии, взял ее за руки и притянул к себе. – Помните ли вы, как однажды поклялись, что в день, когда я взойду на престол, вы сами принесете себя в жертву Живому Космосу, отправившись к ближайшей звезде?

Несколько секунд она молча смотрела на него, потом растянула губы в улыбке.

– Ну, с тех пор многое изменилось, ваше величество.

– Да-да, конечно, – Тайрус поднес костяшки ее пальцев к своим щекам, глядя ей прямо в лицо своими холодными, бледными глазами. – Но нельзя оскорблять Божественный Космос, нарушая собственные обеты.

Кровь зашумела у меня в ушах. Циния побелела.

– Вы, должно быть, шутите, ваше величество, – ледяным голосом произнесла она.

Живодер с Катом, однако, сразу поняли, что Тайрус отнюдь не шутит. Отпустив меня, они двинулись к нему…

– Нет, не шучу, – ответил он, все так же не сводя с нее взгляда.

Наемники, эскортировавшие меня в Гелиосферу, разом подняли свои энергопистолеты и принялись стрелять в дьяболиков. Те закричали, но не остановились, сопротивляясь зарядам. Они сбили с ног людей, пытавшихся их остановить, но все новые и новые наемники вставали на их пути, демонстрируя преданность, которую прежде ни один излишний не выказывал по отношению ни к одному гранду.

Наконец, Живодер с Катом повалились на пол. Их тела вибрировали и дрожали от сверкающих электрических разрядов. Вокруг лежали десятки трупов наемников, погибших от тех же разрядов, которые заставили дьяболиков лишь потерять сознание. Вокруг раздались крики и шум. Я обернулась и увидела, что толпа зашевелилась. Появились другие наемники и накинулись с энергооружием и дубинками на грандов.

Некоторые нападавшие тоже оказались грандами. Празднично наряженная элита выхватила свое потайное оружие и, явно заранее выбрав себе цели, била врагов по затылкам или стреляла энергетическими лучами. Но большинство все же были наемными работниками. Излишними.

Я увидела знакомое лицо. На голове мужчины была свежевытатуированная сигилла Домитрианов. Мое сердце дрогнуло. Это был отец Нивени. Именно он сбил с ног сенатора фон Фартха. Присмотревшись, я узнала еще одну люминарку, напавшую на сенатора фон Кантернеллу. Значит, люминарцы. Но что они здесь делают, выдавая себя за наемников Домитрианов?

Тайрус спокойно наблюдал за побоищем со своего помоста. Рядом визжала Циния, требуя прекратить драку. Некоторые наемные работники занялись ранеными, пострадавшими от Живодера с Катом, тогда как другие поспешно связывали дьяболиков.

И никто из них не прикоснулся ко мне.

Наконец, столь тщательно спланированная сумятица закончилась. Одна половина присутствовавших легла у ног второй половины. Среди победителей я увидела знакомых мне грандов: Ротси, Амадоров, Уоллстромов… Выживших наследников разгромленной фракции сенатора фон Эмпиреана. Рядом с ними, тяжело дыша, стояли с победным видом люминарцы, которых, судя по всему, Тайрус тайком привез на Хризантему.

Обмякшая, уже не сопротивляющаяся Циния позволила Тайрусу взять себя за руки. Сам он выглядел не столько торжествующим, сколько измученным. Человеком, который победил давнего врага, но совершенно этому не рад.

– Бабушка, – тихо сказал он, – вы убили мою мать. Моего отца. Мою сестру. Моих кузенов, моих дядей и моих теток. Наконец, от вашей руки погиб и последний император, ваш собственный любимый сын. – Он осторожно, словно трогал произведение искусства, прикоснулся к ее щеке. – Неужели вы действительно думали, что я позволю вам править от моего имени и при этом буду дрожать от страха, постоянно ожидая удара в спину?

– Лучше бы я оставила тебя умирать в барокамере, – выдохнула Циния.

– Но вы этого не сделали. Потому что замышляли предательство моего дяди. А потом попытались уничтожить меня. И вот результат. Остались какие-то мгновенья до принесения в жертву вас самих.

Выйдя из ступора, я ошеломленно увидела ужас на лице женщины, которая не боялась никого и ничего. Спотыкаясь, Циния спустилась с помоста. Огляделась. Все ее союзники, включая дьяболиков, были обезврежены сторонниками Тайруса. Этот переворот он подготовил в течение нескольких недель, прошедших с тех пор, как она решила поддержать его, а не собственного сына.