Наталья Бульба - И только вера...

Говорить об этом было поздно. Знай раньше, куда именно отправляется группа…

Я — не знала, и теперь за моей спиной стояли восемь нарушителей, которых… выдернули из-под старховских красоток.

Как уклончиво пояснил Ягомо, уже глубоко в процессе.

На сам процесс мне было… так же глубоко наплевать. Как и на игру, которую затеяли эти старховские красотки: заполучи самого смазливого и отымей до полусмерти… Не иди сейчас война, и не нарушь парни приказ Ягомо: борт корабля не покидать, еще неизвестно, в чью пользу все закончилось, но…

Война…

Они не просто нарушили приказ, они переступили черту, за которой находилась безопасность группы. Больше, чем проступок. Преступление!

— Скажешь хоть слово, пристрелю… — чуть слышно, одними губами, прошипела я, прежде чем сделать шаг вперед.

— Сука бешеная, — прохрипела мне в спину каптех.

Имела полное право. После команды штурмовым группам хватило двадцать минут, чтобы база оказалась полностью в наших руках.

Воспользоваться экстренным каналом связи каптех хотела, но… Карин уговорил ее со мной не спорить. Что стало главным аргументом: его вежливая просьба или воинственный вид невестки, меня мало интересовало. Главное — результат.

Тот оказался именно таким, какой был мне нужен.

Вот только на душе было все так же паскудно, словно я тоже собиралась переступить грань. Ту, в рамках которой все еще числилась человеком.

— Там… — выдохнув, кивнула я куда-то в небо, — идет война… Здесь…

Демоны их…!

Здесь пели птицы…

Здесь мелкие зверушки брали угощение с рук… Забирались на плечи, восседая гордо, по-хозяйски.

Здесь были деревья, с листьев которых после дождя с потешным чмоканьем падали на землю сытые, самодовольные капли.

Здесь был заросший кустарником обрыв и извилистая тропинка, ведущая к озеру…

Здесь был воздух… сладкий… пьянящий…

Здесь…

Здесь было слишком тихо, чтобы поверть в то, что происходило там.

Прежде чем продолжить, прошлась взглядом по ровным рядам. Лица… Лица… Лица…

Мои смотрели прямо. Веря! Готовые идти до самого конца…

Справа — с брезгливостью и ненавистью, которую даже не пытались скрывать.

Паскудно…

Я понимала парней, изголодавшихся вот по этим самым бабам…

Я не понимала баб, готовых стать подстилками, торопясь отхватить себе самого хорошенького, пустить по кругу…

Как продержалась команда «Истори», выскочившего из сорванного прыжка в секторе базы, я догадывалась. Хотя бы по черноте под глазами ее капитана.

— Там, идет война, — повторила я уже тверже. Либо… Либо! Другого нам не дано. — Здесь… вы забыли, ради чего все это… — Пауза была короткой… Не для них — для меня. — За нарушение приказа, за самовольное оставление кораблей в условиях военного времени…

Взгляд цеплялся за тех, кто был дорог. Дарил… Тарас… Стас…

Юл, которого Ягомо запер в карцере до моего возвращения…

— Расстрелять! — четко закончила я, не позволяя себя передумать.

Сегодня еще могла это остановить, завтра…

— Бешеная…

Я не оглянулась, смотрела на лица, видя на них растерянность и… решимость…

И с тем, и с другим, они опоздали.

Выщелкнутый из набедренной кобуры парализатор лег в руку… Точкой, которую я собиралась поставить:

— Приговор привести в исполнение немедленно!

Я тогда была пьяна… То ли не отступавшей от сердца болью. То ли… тарканским, которое мне подливал и подливал Индарс.

Я была пьяна, но… каждое из тех мгновений продолжало оставаться у меня перед глазами. Словно все это происходило… здесь и сейчас…

— А еще господин император выносил приговоры, — неожиданно оказавшись рядом, наклонился ко мне Дарил. Низко, щекой коснувшись щеки. — Смертные приговоры, — добавил он, глядя на Индарса. Зверем глядя, словно перед броском.

— И даже приводил их в исполнение, — старх был все так же… невозмутим. Да и голос звучал ровно… спокойно…

Иллюзия, в которую я хотела, но не верила…

— Чтобы не забыть, насколько хрупка жизнь и как легко ее отнять…

Чтобы не забыть…

— Совсем молодая, — как-то очень задумчиво протянул Индарс, рассеянно глядя на меня.

— Тест показал, что ей нет тридцати, мой император. Ее сильно изуродовали, а так была бы очень красивой. Прикажите помиловать?

Индарс узнал меня, я видела это по едва заметно заострившимся скулам, по дернувшемуся кадыку, по тому, как в его глазах появилось сначала недоумение, потом мелькнула радость, тут же сменившись болью, гневом и отчаянием.

За ввоз айо в империю стархов полагалась смерть…

Указ об этом подписывал он сам.

— Прикажете помиловать? — повторил стражник, торопя своим голосом заполнить затянувшуюся паузу.

Мог ли догадываться, чью именно судьбу решал в тот миг его император…

Для меня ни один из ответов на этот вопрос ничего не менял.

— Для исполнения приговора… выйти из строя… капитан-лейтенант Дрей…

— Я! — выступил вперед Дарил.

— Старший-лейтенант Ром…

— Я! — Стас сделал шаг навстречу… мне.

— Старший лейтенант Веласке…

— Я!

Валечка…

— Старший лейтенант Чаунри…

— Я!

Костас…

— Капитан-лейтенант Торрек…

— Я!

Рок…

— Капитан-лейтенант Корас…

— Я!

Ангел…

— Старший лентенат Слайдер…

— Я!

— Пятнадцать шагов вперед!

Парадная форма… Идеально выверенный шаг…

Что же я делала?!

— Я доложу императору о вашем самоуправстве! — процедила, встав ко мне вплотную каптех.

— Обязательно доложите, — обманчиво спокойно заверила я ее.

В душе истекало кровью, но…

Если не я, то — кто?!

Резко развернулась на сто восемьдесят, начиная линейку палачей… Каптех поторопилась отойти…

Это она правильно. А то ведь заставила бы и ее…

— Оружие!

Фиксаторы выпустили парализаторы бесшумно… но не в этой… оглушительной тишине, разорвав ее, разодрав на звуки, на физически осязаемый рокот, на… понимание, что для профилактики все зашло слишком далеко.

— Заряд на максимум!

Лишь теперь подняла глаза, посмотрев на стоявших перед нами парней…

Моих парней!

Я знала каждого из них. Многих поздравляла с днем рожденья, обмывала звания… с ними шла в бой, зализывала раны…

Возможно, я была не права…

Возможно, был другой вариант…

Возможно, но я его не знала!

Не для своих, для тех сук, по вине которых эти парни надели арестантские робы…

Мы были отморозками. Они… Что такое вседозволенность, я знала. Сначала все кажется игрой, потом… потом уже не остановить.

Честь! Долг! Жизнь…

Кого я сейчас собиралась расстреливать?!

Ради кого вновь шла до конца?!

— Прицелиться!

Руку я подняла первой…

В тех глазах напротив не было страха, лишь непонимание, что все это происходило… с ними…