Наталья Бульба - И только вера...

Только пустота…

— Господин подполковник…

Командный на этом уровне «сдавался» перед паранойей системы безопасности, так что появление на площадке нового действующего лица Шаевский пропустил, отреагировав лишь на ощущение чужого присутствия, да едва заметное напряжение Ромшеза, в поле зрения которого этот некто просто обязан был отметиться.

Но вот голос…

— Ну и сука же ты, Левицкий! — резко развернувшись, выдавил он. Окинул шальным, неверящим взглядом стоявшего напротив майора. Сглотнул вставший в горле ком…

Хоронил дважды… каждый — продолжая верить.

— Живучая сука! — добавил он, дернув Стаса на себя. Сжал, до давящей боли в груди. До каменных мышц, до тумана перед глазами… — Я ж тебя…

— Не только ты… — прохрипел в ответ Левицкий. — Я и сам…

— Твою… — Шаевский выпустил Левицкого из «захвата», отступил. Посмотрел на Ромшеза… — Знал?! — И повторил, но теперь уже утвердительно: — Знал…

— Узнал, когда ты брал Далина, — не оправдываясь, уточняя, поправил он. — Решил, пусть будет сюрпризом.

— Стас… — процедил сквозь стиснутые зубы Шаевский, пропустив слова Истера. Сжал руку в кулак, чтобы не вцепиться вновь…

И ведь не были друзьями, но это если так, по большому счету, а когда вместе тянешь одно дело, когда подставляешь и ждешь подставы понимая, что если потребуется, до конца сыграешь и такую, паскудную роль…

Зерхан не стал поворотным моментом — каждая из поставленных когда-то задач могла претендовать на ностальгические воспоминания, но обнажил что-то… глубокое, жесткое, похожее на нутро, в котором ты такой, какой есть. Не с кем-то. И — даже, не с самим собой. Обнаженный, представший перед Создателем, если таковой существовал в этом лживом, двуличном мире.

Там Левицкий сдох в первый раз. Как-то тихо, незаметно, просто исчезнув в той чехарде, когда было не до него. Был и…

Тела Шаевский не видел — не до прощаний тогда было, да и потом…

Потом тоже было… не до…

— Прорвемся, подполковник… — не сказать, что весело, протянул Левицкий и, «сорвав» экскурс в прошлое, доложился: — Господин подполковник, майор Левицкий. Назначен на должность вашего первого заместителя.

— Без меня меня женили, — «переключившись», хмыкнул Шаевский.

Времени на сантименты…

Времени на сантименты в их службе не было никогда.

— Мне объяснили необходимостью усиления, — довольно прищурился Левицкий. — Похоже, у вас здесь все очень серьезно, — кивнул он на горевший над допросной информер.

— У нас… — поправил его Шаевский. Теперь уже действительно спокойно.

Далин. Воронов. ССБ… Деться они никуда не делись, но оступили, заретушировавшись текущими проблемами.

— Значит так… — он дернул рукой, приоткрывая дисплей наручного комма. Время… — Полчаса на сто грамм и воспоминания.

— Принято, командир, — хмыкнул в ответ Левицкий. Протянул руку, вроде как начиная все с начала: — Я знал, что ты далеко пойдешь.

— Я догадывался, что ты не так прост, — крепко пожав ладонь, отозвался Шаевский.

До кабинета на том самом, знаменитом тринадцатом этаже, они поднялись молча.

Преемственность… Орлов. Шторм. Теперь он… Кто бы ни пришел за ними, он будет таким же, как они. Упертым. Способным вырывать победу у судьбы из глотки…

Других в их службе быть не могло.

— Коньяк, спирт, тарканское? — вопрос не предусматривал четырех восьмерок по защите, но Шаевский не произнес ни слова, пока они все не зафиксировались на табло системы защиты.

— Хорошо живете, — Левицкий прошел через весь кабинет, остановился у окна. — Я уже и забыл, как это…

— Мирно, — заполнил его паузу Ромшез. Когда Станислав кивнул, добавил: — Меня до сих пор от этого вида колотит. Пока не замечаю — все нормально, мозг не рвет контрастом. А стоит зацепиться и все… Зверею.

— Я так понимаю, крутился на Окраинах? — не дождавшись ответа, Шаевский разлил по стаканам конья. Можно было в фужеры, но… не то это было. Не для них.

— По моему делу снизили допуск, — Левицкий развернулся, подошел к рабочему столу, за которым священодействовал Шаевский. На задумчивый взгляд Виктора ответил грустной ухмылкой: — Я сам подал рапорт. Ментат из меня теперь никакой, остался только опыт.

— Элизабет уже знает? — Шаевский протянул ему стакан. Второй подал пристроившемуся слева Ромшезу. Передвинул тарелку с засыпанными шоколадной крошкой дольками лимона.

Тоже… преемственность. Привычка, доставшаяся от Шторма.

— Узнает, как пройдет по оперативке, — Левицкий поднес стакан к губам. Вдохнул… — Не думал я, что она и Риман… Догадывался, что может значить его внимание, но чтобы так…

— Сейчас не это главное, — нейтрально заметил Шаевский. Поднял свой стакан: — За победу!

— За победу! — повторил за ним Левицкий, согласившись, что все остальное отступало перед вот этим… главным.

За победу…

— За победу! — кивнул Ромшез, вливая в себя отдающую противостоянием жидкость. Сглотнув, потянулся за долькой лимона. — Осталось перетащить Валева…

— А он где? — вскинулся Левицкий, ухватившись за возможность сменить тему для разговра. Уж лучше то прошлое, чем это… настоящее.

— Он у Лазовски в Отделе стратегических операций. Заместителем у полковника Кривых, начальника отдельной аналитической группы.

— Серьезно… — качнул головой Станислав. Протянул Шаевскому пустой стакан, дождался, когда тот заполнит его на треть. — Про Валанда в курсе, а вот о вас мало что знал. Только кто жив, кто…

Оперативный пробился на высшем приоритете. Вспыхнуло табло вызова, не дав Левицкогму закончить.

Наверное… так было лучше.

Наверное…

— Господин подполковник, код экстренно… Вышла на связь группа Олиша Шураи. Просят немедленную эвакуацию…

И ничего не изменить…

Шла война… Их война с неизбежностью…

— Как она?

Олиш оглянулся на купол переносного реанимационного блока. Красотка. Даже подойди он ближе, за блокировочным щитком лица не разглядеть, но демону хватало и памяти. Еще недавно смуглая кожа сейчас отдавала в зелень… Боты делали свое дело, но счет все еще оставался не в их пользу.

— Держится, — присев на корточки, коротко ответил он на вопрос Ролика. Протянул руки к огню…

Все было не так…

Как было… так, никто из них не знал.

Сканер командного дернулся, предупреждая о движении у входа пещеры, в которой они скрывались, и тут же сменил красный вымпел на зеленый.

Свои…

— Ты уверен, что должен?

Старшая Шураи на него не смотрела, наблюдая за теперь уже дочерью, но Олиш «увидел», как на мгновенье вспыхнул алым ее взгляд.

Его решение она точно не одобряла.

— Это — моя команда, — отозвался он, отложив в папку лист гербовой бумаги, который держал в руке.