Наталья Бульба - Космический маршал. В шаге от победы. Часть 1. Затянувшийся прыжок

— Я предполагаю, что это — начало реализации плана по свержению эклиса Ильдара.

Шторм, которого я держала краем глаза, мгновенно расслабился, словно давая понять, что полностью со мной согласен. Ежов, наоборот, напрягся.

— Бред! — качнул головой генерал Кокорин, глава второго аналитического блока. — Убийства. Свержение.

— Передача этих сведений говорит сама за себя, — не согласился с ним Злобин. — Это — все? — уточнил он у Орлова, имея в виду комментарии к информации.

— Возможности источника ограничены, — Орлов нехотя снизошел до пояснений. — Не по получению данных, по их передаче.

— Хотите сказать, что источник был уверен в том, что здесь есть, кому сделать правильные выводы? — тоже бросив взгляд в мою сторону, уточнил Кривых.

Орлов на вопрос полковника никак не отреагировал, в отличие от многозначительно усмехнувшегося Шторма.

— К сожалению, я вынужден согласиться с госпожой Лазовски, — добавил остроты разговору Ежов, на какое-то время, избавив меня от чрезмерного внимания.

Если кто и продолжал наблюдать за мной, так Ровер. Не открыто, но ощущение, что готов броситься в схватку, было вполне реальным.

— Уверена, что ситуация значительно серьезнее, чем я уже сказала, — набрала я несколько строк на планшете и отправила Орлову. Тот прочитал, поморщился, но медленно опустил голову, принимая.

— Давайте вернемся к началу реализации плана свержения, — развернулся ко мне полковник Студилин, глава первого аналитического блока. — Не поделишься промежуточными выкладками?

С этим мы с самого начала знакомства стали на «ты». И главное, что мне в нем нравилось, он никогда не стыдился признать, что чего-то не знает.

— Господин генерал? — обратилась я к Орлову. Парадом командовал он.

И опять кивок вместо ответа.

— Чтобы понимать суть происходящего, — начала я, предпочтя из всех собеседников смотреть именно на Студилина, — необходимо осознать, кем именно является кайри для жреца уровня эклиса.

— И кем же? — это опять был Кривых. Единственный из заместителей, постоянно присутствующий на совещаниях.

Вряд ли это было с подачи Злобина — насколько бы тот ему не доверял, существовали и правила. Значит, имелась иная причина, требующая к нему особого отношения. Если так, то вывод напрашивался сам собой. За его спиной находился кто-то из серьезных игроков в Штабе Объединенного флота, желающих из первых рук знать, чем дышит созданная не так давно структура.

Когда генерал «сватал» меня на эту должность, все выглядело совершенно иначе. Без оглядки на чужое мнение.

Впрочем, я могла серьезно ошибаться. Не моя епархия, чтобы догадываться о нюансах.

— Опорой, — стараясь, чтобы мой голос звучал как можно нейтральнее, пояснила я, предпочтя забыть мелькнувшие мысли. Сейчас стоило думать о другом. — Запредельный самоконтроль и единственная точка уязвимости.

— Мария Истомина возглавила Совет, отвечающий за интеграцию насильно перемещенных девушек, — добавил Ежов, так и не оторвавшись от планшета. — Если исходить из ее психологического портрета…

— Для нее это — удар в самое сердце, — перебила я адмирала.

Ежов был едва ли не единственным, с кем я довольно много говорила о своем пребывании на крейсере Римана. Не потому, что он хотел знать подробности, потому что мне нужно было до конца осознать, что именно там происходило.

Нас с адмиралом столь плотное общение не сблизило — он предпочел остаться за рамками, но для меня открыло мир Самаринии с новой стороны. Он все еще оставался чужим, но уже имел право на существование.

— Если убийства продолжатся, в чем я не сомневаюсь, высока вероятность эмоционального срыва Марии Истоминой и, как следствие, нестабильности дара эклиса, — закончила я, отметив, что воспоминания о Римане, которые сопровождали любое упоминание о Самаринии, перестали быть болезненными.

Еще вчера…

Еще вчера все было иначе.

— Я не вижу пока причин для уверенности в продолжении убийств, — нахмурился Студилин.

— Их ритуализация, — не помедлила я с ответом. — Глаза и живот. Первое — отказ в принятии миром, второе — тоже отказ, но уже в признании их чистоты.

— Неожиданная трактовка… — качнул головой Студилин.

— Но при этом абсолютно точная, — подтвердил мои слова Ежов. — Кайри, как объект для дестабилизации эклиса, и убийство чистых с точки зрения генетических законов самаринян девушек, как несогласие с его политикой.

— Про «чем это нам грозит» спрашивать не буду, если только: когда? — Из нас двоих: меня и Ежова, Злобин предпочел меня.

— Не более недели, — Лазовски взял ответ на себя. — Нужен плотный контакт со стархами, — обратился он к Шторму. — Их дипломатический канал в данном случае более надежен, чем наш. Думаю, император Индарс заинтересован в сохранении стабильных контактов в Самаринией и не откажется поделиться информацией.

— Все, что смогу, — кивнул Шторм, делая какие-то пометки. Как и Орлов, он держал в руке карандаш. — Господин генерал… — начал он, но был вынужден оборвать фразу, отметив, как нахмурился Орлов, отвечая на входящий.

Я не хотела становиться провидцем, но… о Римане Исхантеле вспомнила не зря…

Гостей Шаевский не ждал, но увидев на дисплее наручного комма картинку с информера, появлению Кэтрин не удивился. Список проблем, связанных с организацией встречи на высшем уровне и в теоретическом представлении выглядел значительным, когда же дошло до практического воплощения, увеличился минимум втрое.

Скайлы, демоны, самариняне… И между ними старший лейтенант Кэтрин Горевски, как координатор, одобренный всеми сторонами.

— Не ожидал так поздно, — пропуская Кэтрин внутрь, произнес Виктор, в очередной раз отметив профессионализм ребят майора Лисневского.

Судя по датчикам, поблизости крутилось минимум трое, но все движение только по данным, поступающим на активированный командный. А так… тихий Тарканский вечер.

— Неплохо выглядишь, — вместо приветствия женщина окинула его оценивающим взглядом.

Шаевский отрабатывал новый комплекс — подкинули парни из Службы внешних границ, собиравшие «из подручного материала» свой стиль рукопашного боя, так что из одежды только тренировочные штаны. Полотенце, наброшенное на плечи, в счет явно не шло.

— Что-то срочное или есть пару минут подождать? — оставив ее реплику без ответа, уточнил Шаевский.

Количество вечеров, которые удавалось провести дома, с каждой декадой становилось все меньше, этот тоже был исключением, свалившись на голову приказом с утра предстать пред начальственные очи бодрым и готовым к подвигам.

Впрочем, глядя на вошедшую в гостиную женщину, затянутую в элегантный костюм, как в идеально подогнанную перчатку, Шаевский больше так не считал. Не потому, что Кэтрин могла лишить полноценного отдыха — Виктор на него сильно и не рассчитывал, догадываясь, что за визитом Горевски вполне могла маячить фигура полковника.