Наталья Бульба - Космический маршал. В шаге от победы. Часть 1. Затянувшийся прыжок

Риман не закончил, предлагая продолжить за него. Медленным взглядом прошелся по мне. Лицо… Шея… Задержался на планке. Имя и должность…

Я все еще была Лазовски.

Ему хватило появиться с той стороны экрана, чтобы расставить все по своим местам. Словно не было последних месяцев, словно не было безумия, подтолкнувшего нас с Ровером друг к другу.

— Знаю! — отрезала я, помня и про Зерхан, и про вывезенных с планеты девушек, двоим из которых больше уже никогда не увидеть дом.

Не забыла я и о Скорповски. О тех часах, когда тот, не меняя интонаций повторял одни и те же вопросы, требуя рассказать все, что мне было известно о деятельности организации, в которую входил. И о том безграничном спокойствии, которое испытала, оказавшись в руках спасшего меня Римана.

Черное и белое…

— Черное на белом… — произнесла я вслух, позволяя себе вспомнить, как падал его черный плащ на белый пластик пола.

— Белое на черном… — повторил он, неожиданно хрипло, переставив слова, перемешав то и это… Рывком расстегнул фиксатор, отбросил хлопнувшую на воздухе ткань в сторону. — Я обещал тебе, что отпущу…

— Не сейчас… — с трудом протолкнув воздух в ставшее вдруг узким горло, попросила я. — Не сейчас…

— Сейчас! — он сделал шаг ко мне… остановившись на самой грани, разделявшей нас. Настолько близко, что я четко видела, как стекают капли по его лицу, как дрожат на кончике носа, как срываются вниз с подбородка…

— Да! — хоть и тихо, но твердо произнесла я, понимая, что назад пути нет.

Ровер оказался не прав. Не прощанием стала наша последняя встреча — прощением. Ему. Мне… Нам всем. За предательство, которого не было.

Риман на мгновение закрыл глаза… лицо не разгладилось, но тяжесть ушла, оставив после себя даже не покой — умиротворение.

— Моя жизнь принадлежит кайри, — опустившись на одно колено, не столько торжественно, сколько утверждающе, произнес он. Когда поднялся, в его взгляде была невообразимая, безудержная уверенность.

В себе!

— Мы открыты для сотрудничества, — продолжил уже совершенно иным тоном, опередив меня буквально на секунду…

Наверное, к лучшему. Ощущение, что он только что захлопнул дверцу клетки, в которую меня поймал, было слишком отчетливым, чтобы его пропустить.

— Кто станет посредником? — без напряжения приняла я тот факт, что вектор встречи вновь изменил направление.

Приоритеты…

Так было проще. Хотя бы сейчас.

— Валанд, — «порадовал» меня Риман. — Это — решение эклиса Ильдара. Все контакты под моим контролем.

— Комментарии по ситуации?

Тот посмотрел на меня несколько недоуменно, потом… довольно усмехнулся:

— Добавить пока нечего, но…

Я уже видела однажды, как взрывается сорвавшимся с поводка бешенством его взгляд, так что сумела не вздрогнуть, лишь невольно отступила, ухватившись за спинку стоявшего рядом стула.

Моя реакция от внимания Римана не ускользнула, но объяснений не последовало, он лишь качнул головой и… оборвав связь, исчез за рябью настроечной таблицы.

Резко выдохнув, я тяжело рухнула на стул, только теперь осознавая, насколько сложным оказался короткий разговор. Когда в кабинете появился Орлов, все еще под «вдох-выдох» пыталась успокоить сбившееся дыхание.

— Встать! — жестко приказал генерал, остановившись напротив.

Как вскочила, не осознала, сообразила, что стою, когда он схватил меня за плечи. Встряхнул, заставляя собраться.

— Все, — сипло выдавила я из себя, пытаясь не растечься в руках генерала. — Можете отпускать.

— Уверена? — уточнил он недоверчиво. Когда я кивнула, отошел в зону отдыха. — Коньяк, виски, кофе?

— Воды, — попросила я довольно сипло, догадываясь, что в моем состоянии с алкоголем могут не справиться и боты. — Вы знали? Знали, что Риман…

— Догадывался, — ответил Орлов, возвращаясь с бутылкой воды. Кажется, мой срыв его нисколько не смутил. — Валанд молчал несколько месяцев. Всё, что было известно о нем — жив. И то, благодаря посредничеству Марии Истоминой. А тут — прямой контакт на Ежова.

— С величайшего соизволения! — сделав глоток, процедила я сквозь зубы. Теперь, когда все оказалось позади, злость служила подспорьем.

— Это — предупреждение, — с легкой укоризной поправил меня Орлов. — И ты не ошиблась. Дело не в том, что будет происходить там, важнее, что в результате получим мы. Сеть Эхтандраева продолжает существовать. Это — факт, с которым нам придется считаться. Второй факт — ее нити через Приам протянуты в сектор Самаринии.

— Освобождение помощника адмирала и еще одна попытка разбить Союз, — повторила я вслух то, что не так давно набирала на планшете. — Мрачная перспектива.

— Элизабет, — Орлов забрал у меня бутылку, отставил на стол, — ты помнишь наш разговор?

Мог и не спрашивать. Каждое слово, произнесенное им по окончании той операции, отпечаталось в памяти. Не стереть, даже если очень захотеть.

Для меня — все на грани. Кому верить, где искать опору…

Генерал вышел на связь, не дав мне повторить путь Ровера, не позволил сдохнуть там, внутри, где все еще билось сердце. Посмотрел с экрана. Как всегда спокойный. Как всегда — подтянутый. Достаточно, чтобы принять: мое место рядом с ним.

Слова добавили четкости этому пониманию: «… мы с тобой оба — офицеры. Ты получила задание, ты его выполнила. И, главное, выполнила вовремя, успев, пока не стало поздно. Все остальное…»

Я не дождалась продолжения, попыталась подсказать: «Неважно?»

Он повторил, словно меня и не услышав: «Все остальное останется грузом на нашей совести».

— Операцию с Низмориным продолжаем, — протянув паузу, чтобы я могла вновь «прожить» те минуты, заговорил Орлов вновь. — Мы обязаны пресечь освобождение Долгина. Иначе все, что уже сделали, потеряет свою цену. Отданные жизни — тоже.

За двадцать минут, которые мы отсутствовали, в зале совещаний ничего не изменилось… если только опустел продуктовый рюкзак, который приготовил для всех Кабарга.

И лишь для меня вновь все стало иначе. Проще. И… яснее…

— В идеале — паритет между знанием психологии контингента, с которым мы имеем дело, и их, тоже знанием, но территории, на которой приходится работать.

— А такое возможно? — задорно улыбнувшись, с места спросил Низморин.

Я бросила быстрый взгляд на «спрятавшегося» в своей раковине Ровера и… улыбнулась в ответ:

— В моей практике еще не случалось, — произнесла я чистую правду, вызвав в зале дружный смех.

Совещание у Орлова закончилось поздно. Та часть, на которой присутствовала я. Вторая, с другим уровнем доступа, затянулась до утра. Об этом я узнала у Лазовски, который забрал меня из Управления. То, что спать ему не пришлось, было заметно. Больше, чем прошлым вечером.