Наталья Бульба - Дорога к себе. Когда боги против...

И каждый раз он стоял у моей кровати, глядя на меня и шепча что-то, с трудом различимое…

Очередной исключением не стал. Все та же застывшая фигура, все то же монотонное бурчание себе под нос. Вот только я расслышала… четко и ясно:

— Мама… — Стон вырвался помимо моего желания — показывать свою слабость перед ним мне не хотелось.

— Спи, — склонился он ко мне, ладонь замерла у лица, но прикоснулся он ко мне или нет, я так и не узнала. Словно именно этого приказа и не хватало, чтобы преследующие меня образы отступили, и я смогла спокойно уснуть.

Проснулась я, чувствуя себя бодрой и… голодной.

Приподнялась на локте, осмотрелась, в ожидании очередного сюрприза. Что ж… не ошиблась — в комнате никого не было. Накрытый к завтраку (корабельное время соответствовало) стол, лежавший на стуле… планшет и никого.

Посчитав, что подобное недоразумение долго не продлится, я решила воспользоваться предоставленной видимостью свободы. Утренние процедуры много времени не заняли, еще одна привычка, выработанная за время службы — быть готовой ко всему.

В гигиеническом отсеке на небольшой кушетке лежали темные, почти черные брючки и такого же оттенка плотная туника. Танкетки стояли рядом… И ведь не расценить, как заботу, Дамир тоже носил черное… Больше на корабле в этой цветовой гамме я никого не видела.

Махнув рукой и на это, быстро переоделась. Ткань была мягкой, крой — удобным, если абстрагироваться от всего остального, то обходилось без неприятных ощущений. Для моего случая этого было уже много.

Выбор между едой и планшетом оказался мучительным. Есть хотелось так, что даже взгляд в сторону стола вызывал урчание в желудке, но, по-видимому, в оценке моей упертости Ильдар не ошибся. Заткнув зов плоти я, прихватив планшет, вернулась к кровати. Присев, провела ладонью по блокиратору. В то, что появившийся у меня гаджет стал результатом чьей-то забывчивости, мысли даже не возникло. С установленным младшим Исхантелем порядком я была уже знакома, ничего подобного там не предусматривалось.

Доказательством моей версии стал оживший дисплей. Тут же в верхнем углу экрана вспыхнул символ контроля, но, продолжая удерживать меня в границах сделанных предположений, доступ мне не ограничили.

Догадываясь, что ничем хорошим мое самовольство не закончится, я тронула значок выхода на внешние каналы связи. Соединение установилось раньше, чем я успела засомневаться в успехе. Радоваться этому факту я не торопилась, пока я не сделала ничего, к чему бы меня не подтолкнул Ильдар.

Из списка информ-агенств, подключиться удалось только к Союзным, сектор Самаринии остался недоступен.

Отбросив мысль о том, что лучше бы мне не совать свой нос, куда не следует, набрала имя Элизабет Мирайя. Я не забыла ее обещания, рассказать обо всем, что творилось на Зерхане. И хотя прозвучало оно в связи со смертью дочери губернатора, как мне казалось, своей актуальности не потеряло.

С местом, где искать информацию, я не ошиблась, достаточно было взглянуть на список статей и краткие анонсы к ним. Впрочем, могло хватить и статистики посещений — они зашкаливали. И над всем этим огромный заголовок, заставляющий стискивать зубы: «Зерхановский апокалипсис».

А взгляд уже метался по строкам, вырывая из контекста цифры, имена, названия районов…

Мне трудно было предположить, чего добивался Ильдар, но лишить меня опоры ему точно удалось.

Тысячи…

Погибшие, пропавшие без вести…

Служба порядка, национальная гвардия, погранцы, сводная группа контрразведки, военной разведки и службы безопасности…

На орбиту Зерхана вышел флагман ударной армады адмирала Соболева…

По непроверенным данным, среди девушек, отобранных к вывозу, находилась и его дочь…

Эклис Самаринии принес официальные извинения в связи с действиями главы дипломатической миссии Римана Исхантеля, реализовывавшего собственный план дестабилизации отношений между секторами…

Дипломат Самаринии заключен под стражу…

В списке похищенных более трехсот имен, правительство Союза заявило протест…

Среди тех, чья судьба неизвестна, невеста сына советника императора Индарса…

Император стархов рассматривает возможность применения к Самаринии превентивных мер…

Стархи вводят в отношении Самаринии торговое эмбарго…

Близкий к правительству Союза источник сообщает, что все заключенные с соседним сектором соглашения будут выполнены в полном объеме…

В привычном для меня мире уже зияла огромная трещина, теперь же от него остались лишь звонкие осколки.

— Они на моем корабле.

Полный безразличия голос вырвал из состояния прострации, в котором я пребывала, все понимая, но никак не находя ответа на один, весьма простой вопрос: «Зачем?!»

Ради чего все то, что произошло на моей родной планете? Ради чего смерть, боль, насилие? Ради чего были эти три дня, унесшие так много жизней?

Ради удовлетворения чьих-то амбиций?! Уверенности в собственной вседозволенности?

В чем глубокий смысл, оправдывающий кровь, затопившую улицы Анеме? В стремлении выстроить свою систему ценностей, в которых чужое существование и свобода ничего не значили? В декларации избранности, которую они проповедовали?

Мне не хотелось в это верить — довелось видеть Римана Исхантеля разным, что не позволяло быть совсем уж категоричной, но факты продолжали утверждать, что все именно так, как я и подумала.

— Ты хочешь предложить мне экскурсию? — прохрипела я, поднимаясь с кровати. Планшет сполз с коленей на пол, но я даже не дернулась, чтобы поднять. — Или рассказать, что это необходимо для выживания твоей расы? Или, может, объяснить, какая это честь для нас, стать кайри одаренных? А… — протянула я язвительно, — все это делается во имя твоего великого будущего?

Ярость клокотала в горле, заставляя забыть о возможных последствиях моего выступления. Впрочем, в этот момент мне было все равно… сохранить самообладание являлось непосильной задачей.

— Экскурсию? — задумчиво протянул он, обводя взглядом комнату. — Как только ты позавтракаешь.

— Да я скорее сдохну! — выдохнула я, понимая, что не только сказала чистую правду, но и не стала бы называть это слабостью.

— Мне не хочется тебя разочаровывать, — Ильдар сделал шаг от двери, которая тут же закрылась в него за спиной, — но с этим придется повременить. — Подошел к кровати, поднял планшет, пролистал последние страницы, на которых я была. — Риман прав, у нее талант. Бросала бы она свою службу Маршалов.