Наталья Бульба - Дорога к себе. Когда боги против...

— Да, Мария, — отступил он в сторону, даже не сделав попытки объясниться, — ты можешь вернуться в комнату. И, — продолжил он, когда я уже подошла к двери, — будь готова.

— К чему, мой господин? — замерла я, не оборачиваясь. Если он…

В своих прогнозах ошиблась. Только сердце дернулось, но не радостью — сожалением.

— Эклис Шаенталь сегодня будет гостем Храма. Дамир принесет тебе одежду.

— Да, мой господин, — поклонилась я еще ниже, чем в первый раз. — Я буду готова.

Несмотря на вновь поселившуюся в сердце боль, слез больше не было. Сомнений — тоже.

Чуть больше трех месяцев спустя после событий на Зерхане.

— Тебя уже давно пора пристрелить! — выдохнул Орлов, как только за ними закрылась дверь кабинета Шторма. — Авантюрист, твою мать, доморощенный!

— Расслабься! — довольно фыркнул полковник, падая в кресло и активируя оперативку. Без нее обстановочка была явно не та. — Вопрос: кто и что получил, остается открытым, но базы, заправочные и ремонтные станции, считай, в наших руках. А если к ним добавить корабли и экипажи, обещанные Индарсом, так про потрепанные нервы вообще можно забыть.

— Забудешь с тобой, — все еще недовольно проворчал генерал, расстегивая фиксатор кителя. — Где там твой коньяк?

— А может по девочкам? — подмигнул ему Шторм, прежде чем наклониться к нижнему ящику стола, где хранил свои стратегические запасы. — Тебе блондиночку, мне — рыженькую…

— Это ты про ту, что на тебя в коридоре плотоядно смотрела? — усмехнулся Орлов, вспомнив оценивающий взгляд младшей Горевски, уже довольно прочно обосновавшейся под крылом у Шторма. — А мести ее братца не боишься?

— Так девочка уже давно подросла, вполне самостоятельна во взрослых вопросах, — задумчиво глядя на пустую бутылку, которую выставил на стол, протянул Шторм. — Ты не знаешь, когда мы ее… того?

— Это не мы ее… того, — сдерживаясь, чтобы не захохотать (отпускало медленно, но отпускало), отозвался генерал. — Это вы ее с Лазовски. Даже блокировки не устояли.

— Веришь — не помню, — вроде как растерялся Шторм. Потом, махнув рукой, наклонился вновь, уже из-под стола поинтересовавшись: — А ты не в курсе, какая она была по счету?

— В курсе, — фыркнул Орлов, вспомнив то утро. По словам оперативного, кодированный по высшему уровню канал связи они в ту ночь держали почти шесть часов. — С твоей стороны было четыре коньяка и одна виски, а вот чем потчевал себя Ровер, извини, не уточнял. Но — хотелось.

— И чем он сумел вызвать у тебя столь пристальный интерес? — не поднимаясь, извернулся Шторм, выглядывая из-за стола.

— Так он потом еще и меня домогался, — «сдал» Лазовски генерал. — Это у тебя боты второго эшелона, а у него после скайлов столь глубоко ничего не цепляется. Тебя сбросило в коллапс, а он потом еще час мне Устав наизусть цитировал. Эмоциональной разрядки нет, а пробивает…

— Твою мать! — Шторм, закрывая, так стукнул ящиком стола, что в комнате отдалось звоном. Хоть и без толку — хватало не больше, чем минут на десять, но арсенал спиртного, располагающийся в горизонтальной плоскости, был весьма солидный. — А раньше сказать не мог?!

— А потому и не мог, — на этот раз жестко отозвался Орлов, — что глаза твои безумные видел. И сейчас вижу, что тебе одного Зерхана мало показалось! На Самаринию решил замахнуться?! Вотчина Ежова покоя не дает?!

— Мы с тобой об этом уже говорили, — никак не отреагировав на выволочку генерала (не свое начальство, чтобы подобострастно трепетать, да и привык уже), Шторм протянул руку к шкафу. Там, прикрытые старыми книгами, прятались стаканы. Не столько мера предосторожности — над головой никого не было, сколько привычка. — Все ниточки ведут туда. Или ты предпочитаешь потом нажираться, наблюдая, как в очередной раз рванет?!

Орлов не стал переспрашивать, о чем тот говорил, и так понятно…

Информация о намерениях домонов подтвердилась, став из практически беспочвенных подозрений в двойной игре предков демонов доказанным фактом. Отпущенное им для подготовки к вторжению время аналитики разных ведомств, проводившие анализ независимо друг от друга, оценивали приблизительно одинаково: два — два с половиной стандарта. Все отличия, что кто-то знал о замашках Индарса на третий корабль артосов, а кто-то оставался в неведении, но на итоговую цифру это мало влияло, если только не отменяло вовсе. Вполне подходило под признаки провокации, даже с учетом того, что первые два существовали лишь для небольшого числа посвященных. Очередная выходка Таши, сыгравшей на самой грани безрассудства, сохранила их для остальных только в памяти.

В подобной ситуации оставлять за спиной флот Самаринии, который по оценкам специалистов, был вполне способен преподнести множество сюрпризов, не зная точно, на чьей стороне те выступят, являлось ошибкой на грани крупномасштабной катастрофы.

Просьба о помощи императора старха, который был лично заинтересован в возвращении Марии Истоминой, давала им оперативный простор, становясь весомым аргументом в предстоящем споре со штабными. И, как правильно заметил Орлов, чужая вотчина, и, сыграй они грубо — серьезные последствия для и так не простых отношений с воинственными соседями. Самариния была слишком близко к Союзу, чтобы забывать об этом.

Шторм потому и пошел на столь неоднозначный разговор с Индарсом, что видел открывающиеся перспективы. Генерал тоже видел… как окончательный приговор всем достигнутым со стархами соглашениям, хоть немного ошибись полковник в оценке своей необходимости Индарсу. Тот никогда не упускал своей выгоды, но… никому и никогда не позволял собой манипулировать, тонко чувствуя, когда это происходило.

— Остынь, — вздохнул Шторм, догадываясь, о чем думал, глядя на него Орлов.

Встал, поднял бутылку. Рассмотрев ее на свет, плеснул в стаканы. Не дожидаясь, когда подойдет Орлов, чтобы забрать свой, опустошил один двумя крупными глотками, наплевав на благородство напитка.

— Мы с тобой не юные девицы на выданье, чтобы смущаться и краснеть, прежде чем нас… — Не закончив (по смыслу было и так понятно), скривившись, проследил взглядом, как генерал последовал его примеру, избавившись от коньяка единственно правильным способом — внутрь. — Да и разводить рефлексии: как оно могло быть, но не случилось, тоже поздно. Но, — он ухмыльнулся, — Искандеру придется уйти в сторону, этот ему Наталью не отдаст.

— И когда тебе Индарс успел об этом нашептать? — скосив взгляд на нижний ящик стола, поинтересовался Орлов. Прав был Шторм — после такого визита либо напиться, либо… по девочкам. Вместо этого они, как два престарелых извращенца, все о работе…

— Когда я стоял у окна, — отозвался Шторм, отбарабанив по крыше стола свой любимый марш, вспоминая этот момент разговора.