Наталья Бульба - Дорога к себе. Когда боги против...

— Вы позволите? — давая себе время обдумать ответ на весьма щекотливый вопрос, заданный Индарсом, уточнил Шторм, указав взглядом на окно. — Адмирал Искандер уверял, что из него открывается великолепный вид на сад.

Отметив, что стекло стало прозрачным — пусть и не прозвучавшее вслух, но приглашение, подошел ближе:

— Господин генерал убежден, что из всех союзников по коалиции, именно стархи будут до конца соблюдать заключенные между нами соглашения.

Вид, действительно, был великолепен. И Шторм без труда мог оценить это великолепие… идеально выверенное специалистами по безопасности. Несмотря на густую растительность, разноуровневые кроны прекрасно скрывали многоплановую систему активной защиты. И это лишь то, что он сумел заметить профессиональным взглядом, а сколько пропустил…

Эти сведения полковнику были совершенно не нужны — неприступность резиденций императоров стархов и демонов уже давно стала эталоном, — если только потешить самолюбие, но ведь интересно… Как еще один критерий работы… интересно…

— Это имеет отношение к моему вопросу? — словно бы не понимая связи между одним и другим, уточнил император.

Не вырвал полковника из размышлений — тот не пропустил легкого напряжения, кисеей повисшего в воздухе, но словно раззадорил. Мол, теперь твой ход.

Ход, действительно, был его, вот только начатую игру нельзя было начать сначала.

— К войне — самое непосредственное, — чуть иронично улыбнулся полковник, заметив отголосок своего лукавства во взгляде Индарса. Тот мелькнул и… исчез, взятый под контроль сильной волей. — С провокацией все не столь однозначно, но… — Шторм помедлил, с выражением легкой меланхолии глядя на раскинувшийся перед ним пейзаж. — Господин император, — развернулся он резко, — вас ведь интересует именно мое ведомство?

Даже не риск, а как самому нажать на акер волновика, приставленного к собственной голове. Вызов, брошенный императору…

— Вы всегда столь… прямолинейны? — с неявным, но осуждением произнес Индарс, заставляя выбросить из головы все лишнее. Еще не выстрел, но палец уже дернулся, чтобы оборвать существование.

Ассоциация была неординарной, добавив в кровь порцию куража и, наконец-то, объяснив, что именно связывало императора с дочерью Орлова.

Они оба были обозначены Судьбой, отмечены ее талантами, отравлены ее благосклонностью. Не зная покоя, не приемля пустоты, стремясь к чему-то, ведомому лишь им…

Два отражения… Рано или поздно, но адмиралу придется отступить. Эту женщину Индарс ему не отдаст…

— Знаешь, — усмехнулся Шторм, вырывая себя из недавних событий, — а они даже улыбаются одинаково. Чуть склонив голову и слегка прищурив глаза…

— И тебе оказалось этого достаточно, чтобы сделать подобный вывод? — нахмурился Орлов. Тема любви императора стархов к его дочери была болезненной, хоть и не раз уже играла им на руку. Хотел Индарс того или нет, но ему приходилось учитывать и ее интересы.

— Предлагаешь поспорить? — устроившись в кресле и закинув ноги на стол, поинтересовался Шторм. — Или лучше скажи мне, — со знакомым Орлову блеском в глазах, вроде как передумал он, — с какого перепуга Индарс решил сплавить Карина Йорга на базу «Иероз»? Версия — с глаз долой, не принимается.

— Информация точная? — тут же «сделал стойку» генерал, предпочитая забыть и о том, что вытворял Шторм в кабинете старха, буквально подводя их под монастырь, и о том, что вновь обещал себе больше никогда не поддаваться на его уговоры.

Ведь точно знал, чем обычно заканчиваются его импровизации, вот только отказать не всегда получалось, уж больно хорошо умел убеждать. Этот случай исключением не стал, заставив в очередной раз поверить, что чудеса все-таки случаются. Когда с разговора о спасении Марии Истоминой, на которое Шторм, не сильно-то и сопротивляясь, подписался, перешли к теме несуществующих подразделений, уже не верил, что удастся выйти из кабинета Индарса живым.

Через идею создания подразделения «Ворош», командовать которой предстояло его вновь «погибшей» дочери, явно просвечивали те неизвестно куда исчезнувшие крейсера стархов, которые их спецы безуспешно разыскивали по всей галактике.

— Я же здесь не только для того, чтобы коньяк с тобой жрать, — вроде как недовольно бросил Шторм, но продолжил уже без иронии. — Готов заложить свое годовое жалованье, что первой в списке баз, которые Индарс нам предложит для размещения группы, будет стоять именно «Иероз».

Орлов и хотел бы прокомментировать заявление Шторма, но не успел. Комм на руке полковника завибрировал, заставив того выругаться сквозь зубы. Не столько от неожиданности, сколько от раздражения.

На этом уровне оповещения о поступивших сообщениях у него находился только один адресат. Тот самый благодетель, который называл себя должником.

— Ты никому не должна кланяться, включая эклиса…

— Я могу спросить моего господина, почему? — смиренно уточнила я, дождавшись короткой паузы.

На этот вечер моя одежда была белой, но столь же простой, как и обычно. Впрочем, я этому была рада. Игрушка — не игрушка, но, по крайней мере, не наряжали.

— Можешь, — равнодушно произнес Ильдар. — Ближний круг является отражением лиската, для других он не существует. Если эклис захочет задать тебе вопрос, он обратится ко мне, и именно я спрошу тебя. Твой ответ передам ему так же я. Или не передам, если таково будет мое желание.

— А брат моего господина? — чуть склонила я голову.

— А брат твоего господина, — с легкой язвительностью повторил он, — связан с ним родством крови. Ближе — некуда.

— Я благодарю моего господина за пояснения, — склонилась я ниже. Уже успела заметить, насколько это его раздражает.

На этот раз обошлось. Похоже, его волновали совершенно иные проблемы.

Бросив взгляд на Дамира, так же, как и я, облаченного в белое, Ильдар продолжил свой инструктаж:

— Ты должна постоянно находиться у меня за правым плечом. Если я буду вынужден отойти, с тобой останется Дамир. Его ты должна слушаться, как меня.

— Мой господин запретил Дамиру говорить со мной, — заметила я, не поднимая взгляда.

— Объяснится жестами, — резко бросил Ильдар, к чему-то прислушиваясь. — Пора.

Выяснять, усвоила ли я его урок, он не стал. Активировав жестом телепортационный круг, вошел в него первым, встав так, чтобы я могла занять место справа от него.

Всего лишь шаг… еще бы понять, много это или мало? Для любви и ненависти к нему, которые переплелись в моей душе так, что и не разрубить.

Вышли мы не у посадочных столов, как я предполагала, а на главной площади Храма. Невольно замерев — воспоминание о том, как здесь заживо горел мужчина, были еще свежи, — вынуждена была все-таки пройти вперед. Не время демонстрировать непокорность… Не время привлекать к себе внимание.