Николай Шмелёв - Бесплатное космическое путешествие (СИ)

Диггеру ещё больше стало не по себе. Он никак не мог успокоиться и его мучили вопросы:

— А сильные разряды, как вы сами сказали?

— Действительно — тебе может хватить. А что ты хочешь? Живой электрогенератор! По науке — Электрофорус электрикус. Ну, тут с латыни и переводить, на мой взгляд, не имеет никакого смысла. У себя на родине угри достигают более двух метров длины, а тут их никто не видел.

— А как же узнали про их существование, если их никто не видел, — удивился Экономист, — для чего рыбачить?

Вихрь вздохнул и поведал коротенькую, но душещипательную историю:

— После того, как два электрика превратились в пепел, тут и пошли слухи об этих угрях, только не таких, как на Земле, а гигантского размера.

Копала занервничал:

— Почему гигантского? И при чём тут электрики? Может их в трансформаторной будке спалило?

— Во-первых: электрики — это просто ирония судьбы, так как на приболотной территории никаких трансформаторных будок нет. Это были браконьеры. Во-вторых: гигантские потому, что обычные рыбы, человека, как правило, не убивают. Так — собачки, ослики и прочая мелочь, имеющая слабое электрическое сопротивление и сующая свой язык во все щели, пытаясь с его помощью определить гастрономические плюсы потенциальной добычи. При защите угри вырабатывают ток 800 вольт и силой в 1 ампер. Обычно, все показатели в два раза меньше. Вольтаж, даже в три раза слабее — около трёхсот вольт и пол-ампера мощности. Но, поплясать хватит… И то, повторюсь, это на Земле…

— А угри сюда не приплывут? — не унимался Диггер.

— Маловероятно, — успокоил его Альфред. — Они очень плохо видят и мутная вода, для них — самое оно. В грязи гады охотятся. Потенциальные жертвы угря не видят, ни хрена, а он тут как тут…

— А угорь как видит? — уточнил ситуацию Проводник.

— Во-первых, чего ему разглядывать-то? — пояснил Борис Сергеевич. — Как долбанул разрядом и вся рыба всплыла! Сам себе электроудочка. Обычно всплывает столько, что ему одному не сожрать, ни за что. Поэтому, индейцы, на Земле, часто устраивают на него охоту, пока он всю рыбу в округе не передушил. Кстати — во-вторых: он испускает электрические импульсы и сам же ловит их отражение, по принципу эхолокатора летучей мыши. Так что вокруг него складывается вполне зримая картинка, позволяющая гаду ориентироваться в мутной воде, будучи почти слепым.

Мио, знакомая с подобными существами у себя на родине, но незнакомая с электрическими, спросила ихтиологов:

— Если это угорь, значит он может ползать по суше и, даже забраться в какой-нибудь отсек?

— Не может, — отрезал Хук.

— Почему?

— Угрём он назван по сходству, с последним, телом. Строго говоря, это не угорь. Электрофорус занимает промежуточное положение между сомами и харациновыми. Кстати — они невкусные… Эти работники, что бродят по болоту, из числа добровольцев, из соседнего отсека. Жрать-то всем охота.

Подивившись, на творившиеся вокруг дела, все прошли в жилые помещения. Заночевать решили здесь же, в безопасном месте, тем более что на закуску жарилась огромная килька.

Ночью Алексею снился сон, в котором демонстрировался местный амфитеатр. В нём работал тотализатор и буфет. Не бар, а именно привокзальный буфет времён СССР. В толще воды происходили удивительные сражения: то ли гладиаторские бои, когда сталкивается рыба с рыбой, то ли коррида, в которой представитель местной ихтиофауны сходится в поединке с человеком.

Вот в сознании проплыл аквалангист с вилами и сетью, удивительно похожей на авоську времён советского тоталитаризма. Остальные участники состязаний ждали в специальном помещении. Кто побогаче — выступал в пурпурных лавсановых плавках, а кто победнее — в красных семейных трусах до колен. Как ни странно, но именно это обстоятельство часто спасало беднейшие слои тореадоров от бесплодия. У них был большой шанс получить укус в колено, а не точно в причинное место, тогда как в плавках у рыбы не было особого выбора, ну, разве что, противник пустится в бегство…

Алексей скептически оценил предстоящее сражение; внимательно осмотрел оборудование и заявил:

— Глядя на красные трусы вон того гладиатора, стоит ждать того, что он умрёт, как средиземноморская барабулька: сначала сравнится цветом со своими трусами, затем пройдёт стадию пунцового оттенка и в обратном порядке — до полного высветления.

Голос, откуда-то издалека, весёлым баритоном заявил:

— Да-да, а в скорости — посинеет…

Условным утром Борис Сергеевич, на пару с Альфредом Хуком, провожали путешественников в путь. Вихрь подошёл к Проводнику и спросил:

— Значит, всё-таки, решили пройти через болота?

— А что делать?

Хозяева неопределённо пожали плечами. Они, в этот отсек, уже давно не заглядывали и имели смутное представление, что творится на его обширных топях. Точнее сказать, работники бассейна перестали ходить туда именно тогда, когда он окончательно заболотился. Поначалу, с этим явление пытались бороться, осушая всеми доступными средствами жизненное пространство, но безрезультатно. После ряда неудачных попыток плюнули на это дело, внеся смачным плевком свою малую толику в заиливание помещения и когда там завелись подозрительные твари, окончательно покинули гиблую территорию.

Наши герои с опаской приближались к неведомым топям, полных предательских трясин и неведомых зверушек. Зловонные испарения поднимались вверх и распространялись по всему помещению. Освещение, практически, отсутствовало и приходилось пользоваться фонарями.

— Комары, блин, кусаются! — возмущался Гном, без конца хлопая ладонью по лицу.

Васька Дервиш усмехнулся и, потрепав Сосо за плечо, сказал:

— Хорошо что среди них не замечены мутанты, размером со среднестатистическую курицу! Твою кровь они бы выпили одним засосом.

Проводник оглянулся назад и сказал проныре:

— Всё, Пётр Семёнович, можешь доставать пулемёт. Да смотри — патроны береги. Сдаётся мне, что они нам ой как пригодятся…

Он оглядел негостеприимное место и поведал очередную чёрную историю:

— Я слышал краем уха, что здесь водится «Чёрный водяной». Является он в виде утопленника, весь обросший водорослями, теми, из которых салаты делают. Съедобные, короче. В них столько йода, что ими разит на весь отсек. Такое впечатление, будто находишься на берегу моря.

— А в чём фишка? — усмехнулся Проныра.

— А хрен его знает, Пётр Семёнович…

Экономист понюхал воздух и скептически заметил:

— Что-то я не слышу запаха йода. Болотом разит. И даже слишком.

Алексей только махнул рукой и, вздохнув, сказал:

— Пошли, уже.

Не успели они пройти и десятка метров, как Мио, с волнением в голосе, воскликнула: