Дэвид Вебер - В ярости рождённая

– Но даже если Альберт действительно что-то придумал и предположим, что Жонгдомба и Чарва согласились на это, на что он рассчитывает? – возразил Треймел. – Планетарное правительство и ополчение были не в состоянии разобраться со Фронтом Освобождения Янцзы своими собственными руками за предыдущие шесть местных лет, так что, если он не изобрёл какие-то волшебные пули и не оснастил ими ополченцев, то я не вижу других способов внезапного чудесного решение этих его проблем.

– Я – также, – мрачно согласилась Палациос. – Чего я боюсь, тем не менее, так это того, что он может думать, что ему удалось придумать своего рода «волшебную пулю». Не забывайте, что рядом с ним этот некомпетентный болван Сальгадо, постоянно что-то нашёптывающий ему. По-настоящему именно Сальгадо представляет по меньшей мере две трети проблемы. Альберт далеко не самый блестящий политик и он чрезвычайно честолюбив, но у него нет той присущей амбициозному Сальгадо узости мышления. Или, по крайней мере, не до той же самой степени. Но когда начальник штаба считает себя новым воплощением Николя Макиавелли и думает, что губернатор почти столь же глуп, насколько глупым он его считает, мы имеем в наличии все компоненты для тотального звиздеца. Особенно, когда столь привыкший считать себя повелителем марионеток и привязавший к губернатору пару-другую ниточек Сальгадо, убедил себя, что он – своего рода непогрешимый Свенгали [человек, который управляет разумом других, обычно со зловещими намерениями] .

Волна дрожжи пробежала по спине Треймела – столько яда было в голосе Палациос. Не то, чтобы он не соглашался с ней, но столь откровенные ненависть и презрение главного военного советника к начальнику штаба губернатора делали и так непростую ситуацию ещё гаже .

– Шкипер, я тоже не очень люблю Сальгадо. Но…

– Но я, как предполагается, заткнулась и принялась за дело, чтобы делать свою работу, нравится ли мне он или нет, – прервала его Палациос, и он резко кивнул. – Я знаю это. И я пробовала. Но Сальгадо теперь контролирует доступ к губернатору, только он имеет право свободного и непосредственного доступа в его офис, тогда как я не могу передать Альберту даже сообщения. Я уверена, именно Сальгадо тот, кто определяет политику в настоящее время. И если только нам чертовски не повезёт, его предубеждение против вооружённых сил вместе с его неоправданной верой в собственное великолепие втравит нас в дьявольскую мясорубку. Тем более что он беспечно считает Панкарму всего лишь винтиком политической машины в стиле Старой Земли и надеется, что может просто разорвать с ним все дела, – на её лице отразилось чувство сожаления. – Если он предполагает, что тот «выйдет из себя и придёт в ярость», то он собирается найти быстрое решение, чтобы прикрыть свою задницу. И что тут говорить, Кевин. После того, что мы с Керэмочи сделали с Чарвой и его полком на последних учениях, и он и Жонгдомба – оба ненавидят нас до потери пульса. И они, вероятно, с радостью ухватятся за любую возможность реабилитироваться, доказывая, что то, что люди Чийеко сделали с ними, было своего рода «счастливой случайностью». Поэтому, если гений губернаторской резиденции и политический ясновидец придумали некий план, который, как они думают, мог бы позволить им выглядеть получше на нашем фоне, то они явно ухватятся за него.

– Итак, ты не считаешь, что они наконец готовы принять наши условия? – поинтересовалась Эндж Джангму Такту.

– Очень сомневаюсь, – не согласился Панкарма. – С другой стороны, никогда не мешает выглядеть разумными, когда дело касается общественного мнения.

– Возможно, но впервые он приглашает конкретно нас с тобой, чтобы провести конфиденциальные переговоры. Я думаю, что это – существенные подвижки, не так ли?

– Всё может быть.

Панкарма пересёк свой кабинет в здании, которое Патриотическая Ассоциация Янцзы, «легальная» парламентская ветвь Фронта Освобождения Янцзы, арендовала в столице. Причём здание располагалось у самого космопорта и, по иронии судьбы, из окна его офиса открывался точно такой же вид, как и из офиса Джаспера Альберта. Панкарма, мягко покачиваясь на пятках, задумчиво рассматривал перспективу города.

– Нет, – высказался он после непродолжительной заминки. – Ты правы. Это действительно существенная подвижка. Является ли она чем-то большим, чем символическим жестом – вот в чём вопрос, который ты на самом деле имеешь ввиду, не так ли? И ответ – я представления не имею. Все опросы показывают, что его преимущество начинает сокращаться. Возможно, он чувствует необходимость укрепить свою популярность, демонстрируя политическую терпимость Империи, готовой договариваться даже с такими «сумасшедшими» как мы. Что, всё же не означает, что он в действительности намеревается удовлетворить наши требования.

– В действительности, – сказала Такту, рассматривая спину застывшего перед окнами патрона – я не думаю что он пойдёт на уступки. Намх, как я уже говорила, я не считаю, что он имеет на это право. Именно поэтому я не уверена, что принятие этого приглашения является умным стратегическим шагом. Предположим, мы ведём переговоры при закрытых дверях и если он заявит позже, что он предложил нам уступки, даже если на самом деле этого не было, и что мы отклонили их, это будет наше слово – слово «террористической группы» – против слова имперского губернатора. Это возможно не точно то, что он имеет в виду, но если я права, то он ожидает нечто такого, что позволит ему отвергнуть наши требования, получив выгоду за наш счёт.

– Что ж, возможно ты права, – сказал Панкарма, потом фыркнул с горьким юмором и, отойдя от окна, остановился перед нею. – В действительности, я практически уверен , что ты права. Проблема в том, что это довольно ловкий ход с его стороны. Так как он пригласил меня как главу Патриотической Ассоциации, а не Фронта Освобождения Янцзы, а Ассоциация, как известно, участвует в свободной самоуправляемой демократии, которую имперцы, теоретически, любезно разрешили нам. И у меня действительно нет другого выбора, как принять его приглашение.

– Намх, мне не нравятся это, – сказала она категорически, впервые в его присутствии проявив такую явную эмоциональность. – Это не похоже на Альберта. Здесь какой-то подвох.

– Возможно, – он вернулся к столу, присел в кресло позади него и, серьезно глядя на нее, произнёс. – Я всегда доверял твоим инстинктам, Эндж Джангму. С другой стороны, я уже послал Сальгадо формальное коммюнике в том смысле, что мы принимаем это приглашение. Я уверен, что он объявит о нашем согласие сразу, как только получит мой ответ и, таким образом, теперь мы не можем передумать.