Ирина Лебедева - Звездная симфония

– Он прилетел на Землю? – спросила Юля, едва дыша.

– Да, – ответила женщина. – Не знаю, как он сделал это, я не видела ни «летающей тарелки», ни других приспособлений, но, тем не менее, он был здесь, рядом со мной, как материальное доказательство моего заблуждения. В первые мгновения, увидев его, стоявшего в пяти шагах от меня, я не могла двигаться и думать от потрясения, только смотрела на его сиявшее в темноте лицо. Тогда, в первый раз в жизни, я почувствовала себя на грани обморока – такая вдруг разлилась во мне тёплая лёгкость, словно разом исчезли все печали – мне захотелось упасть в баюкающий волны покоя и раствориться в них. Но его ясный, исполненный свежести голос расшевелил меня, не дав отключиться, он велел мне подойти к нему, и я без промедлений и с радостью подчинилась. Его появление, солнечным лучом развеявшее мрак, в котором я жила последние месяцы, привело меня в состояние невыразимого безмолвного счастья, и я была готова сделать всё, о чём бы он ни попросил… Шаг за шагом я всё ближе подходила к нему, пока не почувствовала, что не могу больше сдвинуться ни на миллиметр – его словно окружала невидимая стена электрического тока, я даже ощущала его горячее покалывание. Он протянул ко мне руку, в которой держал что-то и, когда я подняла свою, уронил мне на ладонь крохотный тёплый шарик и сказал: «Сохрани его и больше не сомневайся». Потом он исчез, растаяв в ночи, – рассказчица снова вздохнула, но в этом вздохе слышалась скорее улыбка, чем печаль.

– Что же то был за шарик? – спросила Юля, выдержав паузу, которую предполагал характер повествования.

Вместо ответа, женщина подняла руку к своей шее и, нащупав на ней невидимую в темноте цепочку, достала из-под воротника тихо звякнувший, задев пуговицу платья, кулон. Секунду спустя щёлкнул крохотный замок, и руку женщины, всё ещё прижатую к груди, осветил бледный неустойчивый огонёк, испускаемый маленьким круглым предметом, в котором Юля узнала…

– Это же семя огненной магнолии! – воскликнула девушка, увидев зародыш инопланетного растения.

– Именно оно, – сказала женщина, осторожно коснувшись семечка указательным пальцем другой руки, будто поглаживая его, – вот уже больше полувека я храню его.

– Интересно, если его посадить, вырастит из него куст, как там? – озвучила Юля внезапно пришедшую ей на ум мысль.

– Вряд ли я когда-нибудь решусь проверить это, – произнесла женщина и быстрым движением спрятала семя обратно в кулон, а его за ворот платья. – После того случая, – продолжила она, – я вновь вспомнила, что у меня есть крылья, а дальше… Что было дальше, ты и сама знаешь.

– Да, я понимаю… – кивнула про себя Юля, – Но, чем же… Чем это в итоге закончится?

– А почему это должно заканчиваться? Ты ведь сказала сама, он обещал всегда быть с тобой.

Даже в сгустившейся темноте Юля заметила, как многозначительно сверкнули глаза женщины на последней фразе. Дальнейшие объяснения не были нужны – сейчас, как и полвека назад, она по-прежнему говорит с Ним, невзирая на разделяющее их расстояние. Однако у Юли был ещё один вопрос, вернее, даже не вопрос, а сомнения, которые она с трудом могла выразить в словах. Ощущение какой-то недосказанности, неоконченности затаилось в её душе, оно не давало покоя ей и потому, собравшись с мыслями, Юля вновь заговорила:

– Я понимаю, что вы хотите сказать. Он и я можем общаться всю жизнь, так как сознания наши связаны навек. Мы стали друзьями. Даже больше, то, что нас объединяет, сильнее дружбы, это похоже на кровное родство, но по-другому… И всё же, к чему это приведёт меня? Со дня нашей первой с ним встречи жизнь моя изменилась до неузнаваемости, во всяком случае, так я это вижу. Прежде она была пуста внутри, а теперь словно вихрь пронёсся по ней, навсегда отстранив от меня людей, что были рядом прежде, хотя, как я теперь понимаю, и не было мне по-настоящему близкими. Вместо тех людей у меня появился Он, открывший мне всю вселенную, показавший, какой может и должна быть жизнь человека… И всё же… Я не понимаю, не представляю, что ждёт меня впереди, какова цель этого странного и прекрасного пути?

– «Дороги созданы для странствий, а не ради цели» , – сказала женщина, выслушав путанную исповедь Юли, – Твои сомнения – результат того, что ты оглядываешься назад и постоянно сравниваешь то, что происходит с тобой сейчас, с тем, что было раньше, а это совершенно неправильно и, к тому же, бессмысленно. Той Юли, которую ты знала до того, как впервые услышала «Симфонию тысячи искр», больше нет. Она мертва, и всё, что с ней связано, теперь часть прошлого. Тебе же предстоит встретиться со своим будущим, которое не будет похоже ни на что из того, что ты знала раньше. Прими же его и, перестав оглядываться, начни жить новой жизнью, которая затмит твои самые невероятные мечты. Когда ноги прочно стоят на земле, а разум открыт небу – тогда нет ничего невозможного, главное не сомневаться.

Женщина замолчала, позволив Юле разобраться в своих мыслях. Только несколько минут спустя в сгустившемся мраке вновь раздался её негромкий голос:

– Уже поздно, пора возвращаться, твоя бабушка, должно быть, уже разволновалась. Идём, я провожу, – и, повернувшись спиной к памятной прогалине, она пошла в сторону светившихся вдалеке окон деревенских домов.

Когда Юля вернулась к бабушке, та и правда уже места себе не находила от беспокойства, куда запропастилась её внучка на ночь глядя. Извинившись, что так задержалась, Юля сказала в своё оправдание, что залюбовалась здешними видами и не заметила, как стемнело. На это старушка попеняла девушке за рассеянность, а затем, окончательно успокоившись, пошла спать, а вскоре и Юля последовала её примеру. Но долго не шёл к девушке сон, постоянно отгоняемый пёстрыми противоречивыми мыслями о том, что она узнала этим вечером, пока, наконец, усталость не взяла своё.

Несмотря на то, что уснуть ей удалось лишь поздней ночью, проснулась Юля очень рано, ещё до зари. Внезапная и совершенная ясность во включившемся как по будильнику сознании исключала всякую надежду продолжить утренний сон, и потому девушка, не раздумывая, вскочила с кровати и побежала в ванную. Едва открыв глаза, она ощутило странное, сильное желание встретить рассвет на открытом воздухе, причём не где-нибудь, а именно на той крохотной потаённой прогалине посреди заросшего бурьяном поля. Вернее, то было даже не желание, а некий безотчётный душевный призыв, словно что-то невыразимо волшебное ждало её там.

Приведя себя в порядок, Юля вышла из дома во влажное, прохладное утро, предусмотрительно оставив для бабушки записку на кухонном столе. Вся трепеща от волнительного предвкушения чего-то необычного и прекрасного, она почти бегом пересекла деревню, мост через притихшую ранним утром реку и оказалась на другом берегу, окутанном густым туманом. В молочно-белом облаке, стелившимся по земле, трудно было разобрать хоть что-нибудь, единственным ориентиром для Юли служил неизвестным образом просвечивавший вдалеке сквозь туман золотой купол старой церкви. Продвигаясь значительно медленнее, чем до этого, девушка добралась до почти не различимых белых стен храма, и тут перед ней встал вопрос: куда идти дальше? Впереди всё тонуло в совершенно однообразном двухцветном океане – снизу тёмно-зелёном, а сверху белом – в котором глазу было не за что зацепиться. Несколько секунд поразмыслив, Юля решила идти прямо, как – думалось ей – она шла вчера, и решительно шагнула в мокрые от росы заросли.