All Flesh is Grass

I looked around and the eyes stared back. No one said a word.

В мертвой тишине десятки пар глаз по-прежнему держали меня на прицеле.

Я осмотрелся — все с вызовом встречали мой взгляд. И никто не говорил ни слова.

The poor, misguided, blinded fools, I thought. All they saw here was money in their pockets, wealth such as not a single one of them had ever dared to dream. They could not see in it the threat (or promise?) of an alien race pressed dose against the door, demanding entrance. And they could not know that because of this alien race, blinding death might blossom in a terrible surge of unleashed energy above the dome that enclosed the town.

“Mayor,” I said, “I don't want the stuff...”

Несчастные, слепые, сбитые с толку дураки. Они учуяли одно: деньги у себя в кармане, богатство, о каком никто из них и мечтать не смел. И не понимают, что это — угроза (а быть может, обещание?), с какой стучится к нам чуждое, неведомое племя, добиваясь доступа в наш мир. И откуда им знать, что из-за экого чужого племени над куполом, которым накрыт наш город, бешеным финалом разнузданных, неукротимых сил готова вспыхнуть слепящая смерть?

— Не нужны мне эти бумажки, мэр, — сказал я.

“Well, now,” the mayor said, “that's a handsome gesture, Brad. I'm sure the folks appreciate it.”

“They damn well should,” said Nichols.

A woman's scream rang out—and then another scream. It seemed to come from behind me and I spun around.

— Что ж, — отозвался Хигги, — это очень благородно с твоей стороны, Брэд. Надо полагать, люди по достоинству оценят твой поступок.

— Не мешает оценить, черт побери, — сказал адвокат Николс.

И вдруг послышался отчаянный женский крик... еще один... Крики доносились откуда-то сзади, я круто обернулся.

A woman was running down the slope that led to Doc Fabian's house—although running wasn't quite the word for it.

She was trying to run when she was able to do little more than hobble. Her body was twisted with the terrible effort of her running and she had her arms stretched out so they would catch her if she fell—and when she took another step, she fell and rolled and finally ended up a huddled shape lying on the hillside.

“Myra!” Nichols yelled. “My God, Myra, what's wrong?”

С холма, от дома доктора Фабиана, бежала женщина... впрочем, бежала — не то слово. Она силилась бежать, но только еле-еле ковыляла. Все тело ее корчилось в судорогах непомерного напряжения, она протянута вперед руки, чтобы опереться на них, если упадет, шагнула еще раз — и не удержалась на ногах, покатилась по косогору и наконец обмякла в какой-то выбоинке бесформенной кучей тряпья.

— Майра! — вскрикнул Николс. — Майра, что случилось?!

It was Mrs Fabian, and she lay there on the hillside with the whiteness of her hair shining in the sunlight, a startling patch of brilliance against the green sweep of the lawn. She was a little thing and frail and for years bad been half-crippled by arthritis, and now she seemed so small and fragile, crumpled on the grass, that it hurt to look at her.

I ran toward her and all the others were running toward her, too.

Bill Donovan was the first to reach her and he went down on his knees to lift her up and bold her.

Это была миссис Фабиан; на зелени травы, в солнечных лучах сверкали до странности яркой белизной ее седые волосы. Она всегда была маленькая, хрупкая — в чем только душа держится, — да еще много лет назад ее скрутил артрит, и теперь страшно и жалко было смотреть на этот несчастный, чуть живой комочек.

Я кинулся к ней, за мной — остальные.

Билл Доневен добежал первым, опустился на колени и взял ее на руки.

“Everything's all right,” he told her. “See—everything's all right. All your friends are here.”

Her eyes were open and she seemed to be all right, but she lay there in the cradle of Bill's arms and she didn't try to move. Her hair had fallen down across her face and Bill brushed it back, gently, with a big, grimed, awkward hand.

“It's the doctor,” she told us. “He's gone into a coma...”

— Все хорошо, — уговаривал он, — все обойдется! Поглядите, тут все — ваши друзья.

Миссис Фабиан открыта глаза: казалось, она цела и невредима, но она лежала на руках у Билла, как младенец, и даже не пробовала шевельнуться. Седые волосы упали ей на лицо. Билл бережно отвел их огромной, неловкой, заскорузлой от черной работы ручищей.

— Доктору плохо, — выговорила наконец миссис Фабиан. — Он без сознания...

“But,” protested Higgy, “he was all right an hour ago. I saw him just an hour ago.”

She waited until he'd finished, then she said, as if he hadn't spoken,

“He's in a coma and I can't wake him up. He lay down for a nap and now, he won't wake up.”

— Да он же час назад был жив и здоров! — заспорил Хигги. — Я только час назад с ним говорил.

Миссис Фабиан подождала, пока он замолчит, и повторила:

— Он без сознания, и я не могу привести его в чувство. Он прилег вздремнуть, а теперь его никак не добудиться.

Donovan stood up, lifting her, holding her like a child. She was so little and he was so big that she had the appearance of a doll, a doll with a sweet and wrinkled face.

“He needs help,” she said. “He's helped you all his life. Now he needs some help.”

Билл Доневен поднялся, все еще держа ее на руках, как ребенка. Она была такая крохотная, а Билл такой огромный, что казалось — в руках у него кукла, просто кукла с милым сморщенным личиком.

— Помогите ему, — попросила миссис Фабиан. — Он всю свою жизнь вам помогал. А теперь ему самому нужно помочь.

Norma Shepard touched Bill on the arm.

“Take her up to the house,” she said. “I'll take care of her.”

“But my husband,” Mrs Fabian insisted. “You'll get some help for him? You'll find some way to help him?”

Норма Шепард тронула Доневена за локоть.

— Отнесите ее в дом. Я о ней позабочусь.

— А мой муж? — настойчиво повторила миссис Фабиан. — Кто ему поможет? Вы придумаете, как ему помочь?

“Yes, Myra,” Higgy said. “Yes, of course we will. We can't let him down. He's done too much for us. We'll find a way to help him.”

Donovan started up the hill, carrying Mrs Fabian. Norma ran ahead of him.

Butch Ormsby said, “Some of us ought to go, too, “and see what we can do for Doc.”

“Well,” asked Charley Hutton, “how about it, Higgy? “You were the one who shot off his big fat face. How are you going to help him?”

— Ну, конечно, Майра, — пообещал Хигги. — Мы его без помощи не оставим. Мы ему стольким обязаны. Конечно, мы что-нибудь да придумаем.

С миссис Фабиан на руках Доневен двинулся в гору. Норма Шепард побежала вперед.

— Пойдемте еще кто-нибудь, — предложил Батч Ормсби. — Поглядим, что можно сделать для нашего доктора.

— Ну, что скажешь, Хигги? — спросил Чарли Патрон. — Ты жирная морда, тут разорялся громче всех. А как ты ему поможешь?

“Somebody's got to help him,” declared Pappy Andrews, thumping his cane upon the ground by way of emphasis. “There never was a time we needed Doc more than we need him now. There are sick people in this village and we've got to get him on his feet somehow.”

“We can do what we can,” said Streeter, “to make him comfortable. We'll take care of him, of course, the best that we know how. But there isn't” anyone who has any medical knowledge...”

— Кто-то должен же ему помочь! — объявил дядюшка Эндрюс и для пущей выразительности стукнул костылем оземь. — Сейчас док нужен, как никогда, без него нам пропадать. Так ли, эдак ли, а надо поскорей составить его на ноги, больше некому лечить наших больных.

— Все, что можно, мы сделаем, — сказал Лен Стритер. — Прежде всего уложим его поудобнее. И вообще в меру нашего разумения о нем позаботимся. Но ведь никто из нас в медицине не смыслит...

“I'll tell you what we'll do,” said Higgy. “Someone can get in touch with some medical people and tell them what's happened. We can describe the symptoms and maybe they can diagnose the illness and then tell us what to do. Norma is a nurse—well, sort of, she's been helping out in Doc's office for the last four years or so—and she'd be some help to us.”

“I suppose it's the best we can do,” said Streeter, “but it's not very good.”

— Вот что, — опять заговорил Хигги. — Свяжитесь-ка кто-нибудь по телефону с кем-нибудь из врачей и расскажите им, что к чему. Мы им опишем, что творится с больным, может, тогда они определят, какая это болезнь, и присоветуют, как быть. Норма у нас сестра — ну, хоть без настоящего образования, а все-таки уже года четыре доктору помогает, так что и она сейчас нам опора.