All Flesh is Grass

За полквартала от дома я услыхал постукивание. Оно как-будто приближалось, а вскоре я различил какой-то белый ореол, который словно бы подскакивал в такт этому мерному стуку. Я остановился и смотрел, не понимая, а постукивание и вздрагивающий белый круг все приближались. Еще минута — и я понял: навстречу, в ореоле снежно-белых волос, шла миссис Тайлер, опираясь на неизменную палку.

“Good evening, Mrs Tyler,” I said as gently as I could, not to frighten her.

She stopped and twisted around to face me.

“It's Bradshaw, isn't it?” she asked. “I can't see you well, but I recognize your voice.”

— Добрый вечер, миссис Тайлер, — сказал я как мог тихо и ласково, чтоб не испугать старуху.

Она остановилась, повернулась ко мне.

— Это Брэдшоу, да? Я плохо вижу, но я узнала тебя по голосу.

“Yes, it is,” I said. “You're out late, Mrs Tyler.”

“I came to see you,” she said, “but I missed your house. I am so forgetful that I walked right past it. Then I remembered and I was coming back.”

“What can I do for you?” I asked.

— Да, это я. Поздно вы гуляете, миссис Тайлер.

— Я шла к тебе, да только прошла мимо твоего дома. Забывчива стала, вот и прошла мимо. А потом вспомнила и повернула обратно.

— Что я могу для вас сделать?

“Why, they tell me that you've seen Tupper. Spent some time with him.”

“That's true,” I said, sweating just a little, afraid of what might be coming next.

She moved a little closer, head tilted back, staring up at me.

— Так ведь все говорят, ты видел Таппера. Даже погостил у него.

— Это верно, — признался я. Меня даже в пот бросило, я со страхом ждал следующего вопроса.

Она придвинулась ближе, закинула голову, всмотрелась мне в лицо.

“Is it true,” she asked, “that he has a good position?”

“Yes,” I said, “a very good position.”

“He holds the trust of his employers?”

“That is the impression that I gained. I would say he held a post of some importance.”

“He spoke of me?” she asked.

— А правда, что у него там хорошая служба?

— Да, — сказал я, — очень хорошая.

— И начальство ему доверяет?

— Да, так я понял. Я бы сказал, ему доверен немаловажный пост.

— Он что-нибудь говорил обо мне?

“Yes,” I lied. “He asked after you. He said he'd meant to write, but he was too busy.”

“Poor boy,” she said, “he never was a hand to write. He was looking well?”

“Very well, indeed.”

— Да, — солгал я. — Он про вас спрашивал. Сказал, что все хотел вам написать, да уж очень занят.

— Бедный мальчик, он всегда был не мастер писать. А выглядит он хорошо?

— Очень хорошо.

“Foreign service, I understand,” she said. “Who would ever have thought he'd wind up in foreign service. To tell the truth, I often worried over him. But that was foolish, wasn't it?”

“Yes, it was,” “I said. “He's making out all right. “

“Did he say when he would be coming home?”

“Not for a time,” I told her. “It seems he's very busy.”

— Я понимаю, он на дипломатической службе. Кто бы подумал, что он станет дипломатом. По совести сказать, неспокойно мне за него было. И понапрасну беспокоилась, глупая старуха — ведь правда?

— Да, конечно, — сказал я. — Он вполне преуспевает.

— А когда он собирается домой, не говорил?

— Пока не собирается. По-видимому, он очень занят.

Well, then,” she said, quite cheerfully, “I won't be looking for him. I can rest content. I won't be having to go out every hour or so to see if he's come back.”

She turned away and started down the street.

— Ну что ж, — весело сказала миссис Тайлер. — Теперь мне незачем его искать. Можно и отдохнуть. Не надо выбегать каждый час на улицу смотреть, не идет ли он.

Она повернулась и пошла было прочь.

“Mrs Tyler,” I said, “can't I see you home? It's getting dark and...”

“Oh, my, no,” she said. “There is no need of it. I won't be afraid. Now that I know Tupper's all right, I'll never be afraid.”

I stood and watched her go, the white halo of her head bobbing in the darkness, her cane tapping out the way as she moved down the long and twisting path of her world of fantasy.

Миссис Тайлер, — сказал я, — позвольте, я вас провожу. Становится темно.

— Да что ты! — возразила она. — Зачем меня провожать? Я ничего не боюсь. Раз я знаю, что Таппер жив и здоров и хорошо устроился, мне теперь ничего не страшно.

Я стоял и смотрел ей вслед, белый ореол ее волос мелькал в темноте, постукивала палка; длинной, извилистой тропой брела она в мире своих грез.

And it was better that way, I knew, better that she could take harsh reality and twist it into something that was strange and beautiful.

I stood and watched until she turned the corner and the tapping of the cane grew dim, then I turned about and headed downtown.

In the shopping district the street lamps had turned on, but all the stores were dark and this, when one saw it, was a bit upsetting, for most of them stayed open until nine o'clock. But now even the Happy Hollow tavern and the movie house were closed.

Что ж, так лучше. Хорошо, что она может из грубой реальности создать для себя что-то причудливое и отрадное.

Я стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом и стук палки не заглох в отдалении, потом повернулся и пошел в город.

В торговом квартале горели фонари, но огни в магазинах уже погасли — тревожный знак, ведь обычно почти все они торгуют до девяти. А сейчас даже «Веселая берлога» и кинотеатр — и те закрыты.

The village hall was lighted and a small group of people loitered near the door. The clinic, I imagined, must be coming to a close. I wondered, looking at the hall, what Doc Fabian might think of all of this. His testy old medic's soul, I knew, would surely stand aghast despite the fact he'd been the first to benefit.

I turned from looking at the hall, and plodded down the street, hands plunged deep into my trouser pockets, walking aimlessly and restlessly, not knowing what to do. On a night like this, I wondered, what was a man to do? Sit in his living-room and watch the flickering rectangle of a television screen? Sit down with a bottle and methodically get drunk? Seek out a friend or neighbour for endless speculation and senseless conversation? Or find some place to huddle, waiting limply for what would happen next?

В муниципалитете горел свет, у входа слонялись несколько человек. Видно, прием больных подходит к концу. Любопытно, что думает обо всем этом доктор Фабиан. Уж наверно, старика возмущает и ужасает такое неслыханное врачевание, хоть оно его же первого исцелило.

Поглядел я, поглядел, засунул руки глубоко в карманы и поплелся по улице, сам не зная куда и зачем. Что делать, куда девать себя в такой вот вечер? Сидеть дома, уставясь на мерцающий экран телевизора? Уединиться с бутылкой и медленно, но верно напиваться? Отыскать приятеля или соседа, охочего до пустопорожних разговоров, и судить и рядить с ним все о том же, толочь воду в ступе? Или просто забиться в угол потемнее и покорно ждать, что будет дальше?

I came to an intersection and up the side street to my right I saw a splash of light that fell across the sidewalk from a lighted window. I looked at it, astonished, then realized that the light came from the window of the Tribune office, and that Joe Evans would be there, talking on the phone, perhaps, with someone from the Associated Press or the New York Times or one of the other papers that had been calling him for news. Joe was a busy man and I didn't want to bother him, but perhaps he wouldn't mind, I thought, if I dropped in for a minute.

He was busy on the phone, crouched above his desk, with the receiver pressed against his ear. The screen door clicked behind me and he looked up and saw me.

Я добрел до перекрестка; на улице, что уходила вправо, горел на тротуаре яркий прямоугольник: из какой-то витрины падал свет. Что за притча? А, понятно, это редакция нашей «Трибюн», должно быть, там сидит Джо Эванс и разговаривает по телефону; наверно, ему звонят из Ассошиэйтед Пресс или из «Нью-Йорк таймс» и других газет и требуют самых наиновейших новостей. У Джо сейчас хлопот по горло, мешать ему не надо, но, может, он не будет против, если я на минутку загляну.

Джо и впрямь говорил по телефону, он сгорбился за письменным столом, прижимая трубку к уху. Закрывая за собою дверь, я легонько стукнул ею, Эванс поднял голову и увидел меня.

“Just a minute,” he said into the phone, holding the receiver out to me.