All Flesh is Grass

— Вы здешний?

Я кивнул.

Он поднялся, засунул платок в карман.

— Ладно, — сказал он. — Пойду поищу телефон.

He wanted me to offer to go with him, but I had something else to do. I had to walk around the road block and get up to Johnny's Motor Court and explain to Alf what had happened to delay me.

I stood in the road and watched him plod along.

Он ждал, что я пойду с ним, но у меня была другая забота. Надо было обойти эту непонятную штуку, которая перегородила шоссе, добраться до «Стоянки Джонни» и объяснить Элфу, почему я задержался.

Я стоял и смотрел вслед водителю грузовика.

Then I turned around and went up the road in the opposite direction, walking toward that something which would stop a car. I reached it and it stopped me, not abruptly, nor roughly, but gently, as if it didn't intend to let me through under any circumstances, but was being polite and reasonable about it.

Потом повернулся и пошел в другую сторону, к тому невидимому, что останавливало машины. Оно остановило и меня — не рывком, не толчком, а мягко: словно, отнюдь не собираясь меня пропустить, предпочитало при этом сохранять учтивость и благоразумие.

I put out my hand and I couldn't feel a thing. I tried rubbing my hand back and forth, as you would to feel a surface, but there was no surface, there was not a thing to rub; there was absolutely nothing, just that gentle pressure pushing you away from whatever might be there.

Я протянул руку — ничего! Я пытался нащупать невидимую стену, потереть ее, погладить — но погладить было нечего, моя ладонь ничего не ощущала, под нею ничего не было, ровным счетом ничего, — одна лишь непонятная сила, которая мягко отталкивала, отжимала меня прочь.

I looked up and down the road and there was still no traffic, but in a little while, I knew, there would be. Perhaps, I told myself, I should set out some flags in the east-bound traffic lane to convey at least some warning that there was something wrong. It would take no more than a minute or two to set up the flags when I went around the end of the barrier to get to Johnny's Motor Court.

Я посмотрел в один конец шоссе, потом в другой — никаких машин все еще не было, но я знал, скоро они появятся. Может, расставить флажки по ту сторону барьера, чтоб встречные машины на него не напоролись? Надо же предупредить людей, раз тут неладно. Это минутное дело, поставлю их на ходу, когда буду огибать барьер, чтоб добраться до «Стоянки Джонни».

I went back to the cab and found two flags and climbed down the shoulder of the road and clambered up the hillside, making a big sweep to get around the barrier—and even as I made the sweep I ran into the barrier again. I backed away from it and started to walk alongside it, climbing up the hill. It was hard to do. If the barrier had been a solid thing, I would have had no trouble, but since it was invisible, I kept bumping into it. That was the way I traced it, bumping into it, then sheering off, then bumping into it again.

Я вернулся к грузовику, нашел в кабине два флажка, спустился с насыпи в кювет и стал взбираться на холм, думая обойти невидимый барьер по кривой, — и, описывая эту широкую кривую, снова наткнулся на преграду. Я попятился и пошел вдоль нее, все время взбираясь в гору. Это оказалось нелегко. Будь этот самый барьер обыкновенной стеной или забором, все было бы просто, но он был невидим, и я то и дело на него наталкивался. Вот таким-то способом и пришлось определять, где он: упрешься в него, вильнешь в сторону, потом опять упрешься...

I thought that the barrier would end almost any time, or that it might get thinner. A couple of times I tried pushing through it, but it still was as stiff and strong as ever. There was an awful thought growing in my mind. And the higher up the hill I climbed, the more persistent grew the thought. It was about this time that I dropped the flags.

Я думал, барьер вот-вот кончится или, может быть, станет потоньше. Несколько раз пытался пойти напролом, но преграда была все такой же плотной и неподатливой. Страшная мысль шевельнулась у меня в голове. И чем выше взбирался я на холм, тем настойчивей становилась эта мысль. Наверно, тогда-то я и обронил флажки.

Below me I heard the sound of skidding tires and swung around to look. A car on the east-bound lane had slammed into the barrier, and in sliding back, had skidded broadside across both lanes. Another car had been travelling behind the first and was trying to slow down. But either its brakes were bad or its speed had been too high, for it couldn't stop. As I watched, its driver swung it out, with the wheels upon the shoulder, skinning past the broadside car. Then he slapped into the barrier, but his speed had been reduced, and he didn't go far in. Slowly the barrier pushed back the car and it slid into the other car and finally came to rest.

Внизу послышался скрип буксующих колес, и я обернулся. Машина, направлявшаяся на восток, нам навстречу, уперлась в барьер, — и теперь ее заносило назад и вбок, поперек шоссе. Другая машина, шедшая следом, пыталась затормозить. Но то ли тормоза отказали, то ли слишком она разогналась — и не смогла остановиться вовремя. У меня на глазах шофер круто свернул, машина съехала одним боком на траву и все-таки другим слегка задела ту, что стояла поперек. Потом наткнулась на барьер, но скорость была уже невелика, и машина мало продвинулась вглубь. Барьер медленно отжал ее назад, она уткнулась в первую машину и остановилась.

The driver had gotten out of the first car and was walking around his car to reach the second car. I saw his head tilt up and it was clear he saw me. He waved his arms at me and shouted, but I was too far away to make out what he said.

The truck and my car, lying crushed beneath it, still were alone on the west-bound lanes. It was curious, I told myself, that no one else had come along.

Первый шофер выбрался наружу и двинулся в обход своей машины ко второму автомобилю. И вдруг вскинул голову — видно, заметил меня. Он замахал руками, что-то закричал, но на таком расстоянии я не разобрал слов.

На нашей стороне шоссе все еще было пусто, если не считать моей машины и подмявшего ее грузовика. Странно, почему больше никто не едет на запад, мелькнуло у меня.

There was a house atop the hill and for some reason I didn't recognize it. It had to be a house of someone that I knew, for I'd lived all my life in Millville except for a year at college and I knew everyone. I don't know how to explain it, but for a moment I was all mixed up. Nothing looked familiar and I stood confused, trying to get my bearings and figure where I was.

На холме стоял дом, почему-то к его не узнал. Не мог же я не знать хозяев, ведь я всю жизнь прожил в Милвилле, только на год уезжал в колледж, и все милвиллцы мне хорошо знакомы. Непонятно почему, на минуту у меня в голове все перепуталось. Я ничего вокруг не узнавал и стоял в растерянности, пытаясь понять, куда же меня занесло.

The east was brightening and in another thirty minutes the sun would be poking up. In the west a great angry cloud bank loomed, and at its base I could see the rapier flickering of the lightning that was riding with the storm.

I stood and stared down at the village and it all came clear to me exactly where I was. The house up on the hill was Bill Donovan's. Bill was the village garbage man.

Восток все светлел, еще полчаса — и взойдет солнце. На западе громоздились гневные тучи, их опять и опять взмахами огненной шпаги прорезала молния: надвигалась гроза.

Я стоял и смотрел вниз, на наш городишко, и наконец понял где я: на холме живет Билл Доневен, мусорщик.

I followed along the barrier, heading for the house and for a moment I wondered just where the house might be in relation to the barrier. More than likely, I told myself, it stood just inside of it.

Вдоль невидимого барьера я двинулся к дому Билла и на мгновенье усомнился — а не окажется ли он по ту сторону? Нет, скорее по эту, но впритык к барьеру.

I came to a fence and climbed it and crossed the littered yard to the rickety back stairs. I climbed them gingerly to gain the stoop and looked for a bell. There wasn't any bell. I lifted a fist and pounded on the door, then waited. I heard someone stirring around inside, then the door came open and Bill stared out at me. He was an unkempt bear of a man and his bushy hair stood all on end and he looked at me from beneath a pair of belligerent eyebrows. He had pulled his trousers over his pajama, but he hadn't taken the time to zip up the fly and a swatch of purple pajama cloth stuck out. His feet were bare and his toes curled up a bit against the cold of the kitchen floor.

Я дошел до забора, перелез через него и зашагал по захламленному двору к покосившемуся заднему крыльцу. Осторожно поднялся по шатким ступеням, поискал глазами звонок. Звонка не оказалось. Я постучал в дверь кулаком и стал ждать. В доме послышалось движение, дверь распахнулась — на пороге стоял Билл, он в недоумении уставился на меня. Огромный, косматый, как медведь, волосы дыбом, свирепые брови насуплены. Поверх пижамы он натянул брюки, но не успел застегнуть их, так что клок лиловой пижамы торчал наружу. Обуться он тоже не успел и стоял босой, зябко поджимая пальцы: пол в кухне был холодный.