All Flesh is Grass

And that voice, I thought. How could I ever have mistaken it? And how could I ever have forgotten that Tupper was, of all things, an accomplished mimic? He could be any bird he wanted and he could be a dog or cat and the kids used to gather round him, making fun of him, while he put on a mimic show of a dog-and-cat fight or of two neighbours quarrelling.

А голос? Как можно было его не узнать? И как я мог забыть, что у Таппера необычайный дар подражания? Он всегда мастерски передразнивал любую птицу, лаял, мяукал и, к восторгу окружавшей его плотным кольцом хохочущей детворы, разыгрывал целые сценки — драку кошки с собакой или перебранку двух соседей.

“Your papa!” Tupper said.

“We'd better get inside,” I told him. “I'll get some clothes and you climb into them. You can't go on running around naked.”

He nodded vaguely. “Flowers,” he said. “Lots of pretty flowers.”

— Твой папа? — повторил Таппер.

— Пойдем-ка в дом, — сказал я. — Дам тебе что-нибудь надеть. Нечего разгуливать, в чем мать родила.

Он рассеянно покивал.

— Цветы, — сказал он. — Много-много, красивые.

He spread his arms wide to show me how many flowers there were. “Acres and acres,” he said. “There is no end to them. They just keep on forever. Every last one purple. And they are so pretty and they smell so sweet and they are so good to me.”

His chin was covered with a dampness from his talking and he wiped it with a claw-like hand. He wiped his hand upon a thigh.

И развел руки, показывая, как много цветов.

— Луга, луга. Всюду цветы. Конца-краю нет. И все лиловые. Такие красивые, и пахнут как хорошо, и какие добрые.

Рукой, похожей на птичью лапу, он утер подбородок, по которому во время этой длинной речи побежала струйка слюны. Потом вытер ладонь о бедро.

I got him by the elbow and got him turned around, headed for the house.

“But your papa,” he protested. “I want to tell your papa all about the flowers.”

“Later on,” I said.

Я взял его за локоть, повернул и повел к дому.

— А твой папа? Мне надо рассказать твоему папе про цветы.

— После расскажешь.

I got him on the porch and thrust him through the door and followed after him. I felt easier. Tupper was no decent sight for the streets of Millville. And I had had, for a while, about all that I could stand. Old Stiffy Grant laid out in my kitchen just the night before and now along comes Tupper, without a stitch upon him. Eccentrics were all right, and in a little town you get a lot of them, but there came a time when they ran a little thin.

Я заставил его подняться на веранду, подтолкнул к двери и вошел следом. Вот так-то лучше. Нечего ему болтаться в таком виде по улицам, людей пугать. А я и без того сыт по горло. Только вчера вечером у меня в кухне валялся без памяти Шкалик, и вот заявился нагишом Таппер. Чудаки народ неплохой, и в захолустных городишках их всегда хватает, но сейчас это, право, некстати.

I still held tightly to his elbow and marched him to the bedroom.

“You stand right there,” I told him.

He stood right there, not moving, gaping at the room with his vacant stare.

Все еще крепко держа Таппера за локоть, я привел его в спальню.

— Стой тут.

Он стал как пень посреди комнаты и только бессмысленно озирался, разинув рот.

I found a shirt and a pair of trousers. I got out a pair of shoes and, after looking at his feet, put them back again. They were, I knew, way too small. Tupper's feet were all spraddled out and flattened. He'd probably been going without shoes for years.

I held out the trousers and the shirt.

“You get into these,” I said. “And once you have them on, stay here. Don't stir out of this room.”

Я отыскал рубашку, штаны. Вытащил пару башмаков, но поглядел на его ноги и сунул башмаки на прежнее место. Наверняка малы. У Таппера огромные, расшлепанные ножищи — видно, многие годы топал босиком.

Я протянул ему штаны и рубаху:

— Надевай. И сиди тут. Никуда не выходи.

He didn't answer and he didn't take the clothes. He'd fallen once again to counting his fingers.

And now, for the first time, I had a chance to wonder where he'd been. How could a man drop out of sight, without a trace, stay lost for ten years, and then pop up again, out of that same thin air into which he had disappeared?

Он не ответил и одежду не взял. И опять принялся пересчитывать свои пальцы.

До этой минуты мне недосуг было задумываться, а тут я впервые спросил себя — да где же он пропадал? Как это могло случиться: исчез человек, скрылся без следа ни много ни мало на десять лет, и вдруг — здрасте! — явился неведомо откуда...

It had been my first year in high school that Tupper had turned up missing and I remembered it most vividly because for a week all of the boys had been released from school to join the hunt for him. We had combed miles of fields and woodlands, walking slowly in line an arm's length from one another, and finally we had been looking for a body rather than a man.

Таппер исчез в тот год, когда я только поступил в среднюю школу, — мне это крепко запомнилось, потому что на целую неделю нас, мальчишек, отпустили с уроков и мы помогали его разыскивать. Миля за милей мы прочесывали поля и леса частой цепью, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и под конец думали уже, что найдем не живого человека, а мертвеца.

The state police had dragged the river and several nearby ponds. The sheriff and a posse of townspeople had worked carefully through the swamp below Stiffy's shack, prodding with long poles. They had found innumerable logs and a couple of wash boilers that someone had thrown away and on the farther edge of the swamp an anciently dead dog.

But no one had found Tupper.

Полиция обшарила дно реки, окрестные пруды и озера. Отряд милвиллцев под командой шерифа облазил болото за хижиной Шкалика, старательно прощупывая трясину длинными шестами. Отыскали множество бревен, два или три дырявых, выброшенных за ненадобностью бака для белья, да еще в дальнем конце — давным-давно издохшего пса. Таппера не нашли.

“Here,” I told him, “take these clothes and get into them.”

Tupper finished with his fingers and politely wiped his chin.

“I must be getting back,” he said. “The flowers can't wait too long.”

— Ну что же ты, — сказал я ему. — На, оденься.

Он досчитал пальцы и из вежливости утер подбородок.

— Мне надо назад, — сказал он. — Цветы не могут долго ждать.

He reached out a hand and took the clothes from me. “My other ones wore out,” he said. “They just dropped off of me.”

“I saw your mother just half an hour ago,” I said. “She was looking for you.”

Он протянул руку и принял штаны и рубаху.

— Мои старые изорвались, — пояснил он. — Просто взяли и свалились с меня.

— Полчаса назад я видел твою матушку, — сказал я. — Она тебя искала.

It was a risky thing to say, for Tupper was the kind of jerk that you handled with kid gloves. But I took the calculated risk and said it, for I thought that maybe it would jolt some sense into him.

“Oh,” he said lightly, “she's always hunting for me. She thinks I ain't big enough to look out for myself.”

Сказал и насторожился: еще вскинется, никогда не знаешь, какая муха его укусит. Но я нарочно сказал неосторожные слова — вдруг это немного встряхнет его, всколыхнет в нем каплю здравого смысла.

— А она всегда меня ищет, — беспечно отвечал Таппер. — Она думает, я еще маленький, мне нянька нужна.

As if he'd never been away. As if ten years hadn't passed. As if he'd stepped out of his mother's house no more than an hour ago. As if time had no meaning for him—and perhaps it hadn't.

“Put on the clothes,” I told him. “I'll be right back.”

I went out into the living-room and picked up the phone. I dialled Doc Fabian's number. The busy signal blurped at me.

Как будто он и не пропадал. Как будто не прошло десять лет. Как будто он вышел из родительского дома всего час назад. Как будто время ничего для него не значило... да, наверно, так оно и было.

— Оденься, — велел я. — Сейчас вернусь.

Прошел к телефону и набрал номер доктора Фабиана. Зачастили гудки: занято.

I put the receiver back and tried to think of someone else to call. I could call Hiram Martin. Perhaps he was the one to call. But I hesitated. Doc was the man to handle this; be knew how to handle people. All that Hiram knew was how to push them around.

I dialled Doc once more and still got the busy signal.

Я повесил трубку. Кому еще позвонить? Можно Хайраму Мартину. Наверно, ему-то и надо звонить. Но стоит ли? Доктор Фабиан — вот кто здесь нужен, он умеет обращаться с людьми. А Хайрам только и умеет ими помыкать.