All Flesh is Grass

I tried to think, but the things I wanted to think about were too big to get into mind and there were no mental handholds on them for my mind to grab a hold of. So I didn't hear the car when it came sneaking up beside me. The first thing I heard was the click of the door as it was coming open.

I swung around and Nancy Sherwood was there behind the wheel.

“Come on, Brad,” she yelled, to make herself heard above the siren noise.

Надо бы все обдумать, разобраться, но уж очень это огромно, и никак не укладывается в голове, и не за что зацепиться... За этими мыслями а не услышал, как сзади, словно крадучись, подкатила машина. Очнулся, только когда щелкнула распахнутая дверца.

Я круто обернулся — за рулем сидела Нэнси Шервуд.

— Садись, Брэд! — крикнула она сквозь вой сирены.

I jumped in and closed the door and the car slid up the street. It was a big and powerful thing. The top was down and if felt funny to be riding in a car that didn't have a top.

The siren stopped. One moment the world had been filled to bursting with its brazen howling and then the howling stopped and for a little moment there was the feeble keening as the siren died. Then the silence came, and in the weight and mass of silence a little blot of howling still stayed within one's mind, as if the howling had not gone, but had merely moved away.

Я поспешно сел рядом, захлопнул дверцу, и мы понеслись. Машина была большая, мощная, верх опущен; с непривычки как-то чудно мчаться в открытой машине, когда над головой ничего нет.

Сирена утихла. Только что мир был до отказа полон воем ее медной глотки — и вот все оборвалось коротким жалобным стоном и смолкло. Настала тишина — огромная, давящая, под ее необъятным грузом глубоко в мозгу еще таился слабый рыдающий отзвук. Словно вой не совсем кончился, а лишь отодвинулся куда-то очень далеко.

One felt naked in the coldness of the silence and there was the absurd feeling that in the noise there had been purpose and direction. And that now, with the howling gone, there was no purpose or direction.

Тишина обдала холодом, я почувствовал себя беззащитным и беспомощным. Глупо: будто, пока выла сирена, у нас была цель, было зачем и куда стремиться. А смолкла она — и непонятно, куда идти и что делать.

“This is a nice car you have,” I said, not knowing what to say, but knowing that I should say something.

“Father gave it to me,” she said, “on my last birthday.”

It moved along and you couldn't hear the motor. All you could hear was the faint rumble of the wheels turning on the roadbed.

— Хорошая у тебя машина, — сказал я первое, что пришло в голову. Ничего другого не подвернулось, а что-то сказать было необходимо.

— Это мне отец подарил ко дню рожденья, — ответила Нэнси.

Машина шла бесшумно, мотора совсем не было слышно, только глухо шуршали шины по асфальту.

“Brad,” she asked, “what's going on? Someone told me that your car was wrecked and there was no sign of you. What has your car to do with the siren blowing? And there were a lot of cars down on the road...”

I told her. “There's a fence of some sort built around the town.”

— Слушай, Брэд, что происходит? Кто-то мне говорил, будто твоя машина валяется разбитая, а тебя нигде нет. Это не из-за твоей аварии запустили сирену? И еще, говорят, на шоссе пробка, застряла масса машин...

— Вокруг Милвилла поставили ограду, — сказал я.

“Who would build a fence?”

“It's not that kind of fence. You can't see this fence.”

We had gotten close to Main Street and there were more people. They were walking on the sidewalk and walking on the lawns and walking in the road. Nancy slowed the car to crawling.

— Кто поставил? Зачем?

— Это не простая ограда. Ее не видно.

Мы подъезжали к Главной улице, здесь народу стало больше. Шли не только по тротуарам, но и по газонам перед домами, и прямо по мостовой. Нэнси сбавила скорость, машина теперь еле ползла.

“You said there was a fence.”

“There is a fence. An empty car can get through it, but it will stop a man. I have a hunch it will stop all life. It's the kind of fence you'd expect in fairyland.”

— Так ты говоришь, ограда?

— Ну, да. Автомобиль без шофера и без пассажиров может пройти сквозь нее, а человека она не пропускает. Подозреваю, что она не пропустит ничего живого. Заколдованная стена, как в волшебной сказке.

“Brad,” she said, “you know there is no fairyland.”

“An hour ago I knew,” I said. “I don't know any more.”

— Не хватало еще, чтобы ты верил в волшебство!

— Час назад не верил. А теперь не знаю...

We came out on Main Street and a big crowd was standing out in front of the village hall and more coming all the time. George Walker, the butcher at the Red Owl store, was running down the street, with his white apron tucked up into his belt and his white cap set askew upon his head. Norma Shepard, the receptionist at Doc Fabian's office, was standing on a box out on the sidewalk so that she could see what was going on, and Butch Ormsby, the owner of the service station just across the street from the hall, was standing at the kerb, wiping and wiping at his greasy hands with a ball of waste, as if he knew he would never get them clean, but was bound to keep on trying.

Мы выехали на Главную улицу, тут перед муниципалитетом собралась толпа, все время подходили еще и еще люди. Подбежал Джордж Уокер, мясник из магазина «Рыжий филин»: край белого фартука заткнут за пояс, белый полотняный колпак съехал на ухо. Норма Шепард, секретарша доктора Фабиана, забралась на какой-то ящик посреди тротуара, чтоб лучше видеть, что творится вокруг; Батч Ормсби, хозяин заправочной станции напротив муниципалитета, стоял у обочины и усердно тер комком ветоши перепачканные смазкой ладони, словно знал, что вовеки не ототрет их дочиста, а все-таки обязан стараться.

Nancy pulled the car up into the approach to the filling station and shut off the motor.

A man came across the concrete apron and stopped beside the car. He leaned down and rested his folded arms on the top part of the door.

“How are things going, pal?” he asked.

Нэнси подвела машину к бензоколонке и заглушила мотор.

Размашисто шагая по бетонной площадке, к нам подошел какой-то человек. Наклонился, оперся скрещенными руками о дверцу.

— Ну, приятель, как дела? — спросил он.

I looked at him for a moment, not remembering him at first, then suddenly remembering. He must have seen that I remembered him.

“Yeah,” he said, “the guy who smacked your car.

“ He straightened and reached out his hand.

Минуту я смотрел на него, не узнавая, и вдруг вспомнил. Он, видно, понял.

— Угу, — подтвердил он. — Я самый. Это я разбил твою машину.

Он выпрямился и протянул руку.

“Name is Gabriel Thomas,” he said. “You just call me Gabe. We never got around to trading names down there.”

I shook his hand and told him who I was, then introduced Nancy.

— Звать меня Гэбриел Томас. Попросту сказать, Гейб. Мы тогда на дороге и назваться-то не успели.

Я пожал ему руку и назвал себя, потом представил ему Нэнси.

“Mr Thomas,” Nancy said, “I heard about the accident. Brad won't talk about it.”

“Well,” said Gabe, “it was a strange thing, miss. There was nothing there and you ran into it and it stopped you as if it had been a wall of stone. And even when it was stopping you, you could see right through it.”

“Did you phone your company?” I asked.

— Говорят, на шоссе что-то случилось, мистер Томас, — сказала она. — Но Бред мне не рассказывает.

— Видите ли, мисс, тут дело темное, — сказал Гейб. — Вроде ничего и нет, наезжаешь на пустое место, а оно тебя не пускает — все равно как в каменную стену уперся. Проехать нельзя, а видно все насквозь.

— Звонили вы своему начальству? — спросил я.

“Yeah. Sure I phoned them. But no one will believe me. They think I'm drunk. They think I am so drunk I wouldn't dare to drive and I'm holing up somewhere. They think I dreamed up this crazy story as a cover-up.”

“Did they say so, Mr Thomas?”

— А как же. Ясно, звонил. Да только никто мне не поверил. Думают, я пьян. Думают, я до того допился, что боюсь ехать, вот и отсиживаюсь где-то. Думают, я сочинил эту дурацкую историю себе в оправдание.

— Они вам так и сказали, мистер Томас?

“No, miss,” he said, “but I know how them jokers think. And the thing that hurts me is that they ever should have thought it. I ain't a drinking man. And I got a good record. Why, I won driving awards, three years in a row.”

— Нет, мисс, не сказали, да только я и сам знаю, что они думают. То и обидно, что им такое в голову пришло. Я ж непьющий. И ничего за мной худого не водится. Я же три года кряду премии получал за классную езду.