All Flesh is Grass

— Град! — крикнула Нэнси.

Но это был и не град.

Little round, brown pellets hopped and pounded on the car's hood and danced like crazy buckshot across the hard flatness of the pavement.

“Seeds!” I shouted back. “Those things out there are seeds!”

It was no regular storm. It was not the thunderstorm, for there was no thunder and the storm had lost its punch many miles away. It was a storm of seeds driven by a mighty wind that blew without regard to any earthly weather;

По корпусу машины, по асфальту шоссе стучали, подскакивали, приплясывали маленькие бурые шарики, словно сумасшедший охотник палил какой-то невиданной дробью.

— Семена! — заорал я в ответ. — Это семена!

Это была не настоящая буря, не гроза — гром не прогремел ни разу, буря выдохлась, растеряла свою ярость, еще не дойдя до Милвилла. На нас хлынул ливень семян, и принес его могучий вихрь, порожденный бог весть чем, но только не капризами погоды.

There was, I told myself, in a flash of logic that was not, on the face of it, very logical, no further need for the barrier to move. For it had ploughed the ground, had ploughed and harrowed it and prepared it for the seed, and then there'd been the sowing, and everything was over.

The wind stopped and the last seed fell and we sat in a numbing silence, with all the sound and fury gone out of the world. In the place of sound and fury there was a chilling strangeness, as if someone or something had changed all natural law around, so that seed fell from the sky like rain and a wind blew out of nowhere.

Быть может, это покажется не слишком логичным, но меня осенило: да ведь барьеру вовсе незачем двигаться дальше! Он вспахал землю, взрыхлил, подготовил почву, и вот семена посеяны — и все кончено!

Ураган стих, упало последнее зернышко; шума, свиста, неистовства как не бывало — мы сидели, ошеломленные глубокой тишиной. После шума и неистовства нас оглушила леденящая близость чего-то чуждого, непостижимого: кто-то или что-то вокруг вас опрокинуло все законы природы, вот почему с неба дождем сыплются семена и вихрь налетает неведомо откуда.

“Brad,” said Nancy, “I think I'm beginning to get scared.”

She reached out a hand and put it on my arm. Her fingers tightened, hanging onto me.

“It makes me mad,” she said, “I've never been scared, never my life. Never scared like this.”

— Брэд, — сказала Нэнси, — кажется, я начинаю трусить.

Она ухватилась за мой локоть. Пальцы ее судорожно сжались.

— Прямо зло берет, — сказала она. — Ведь я никогда ничего не боялась, никогда в жизни. А сейчас боюсь.

“It's all over now,” I said. “The storm is ended and the barrier has stopped moving. Everything's all right.”

“It's not like that at all,” she told me. “It's only just beginning.”

— Все прошло, — сказал я. — Буря кончилась, барьер больше не двигается. Все в порядке.

— Ну, нет, — возразила Нэнси. — Это еще только начало.

A man was running up the road toward us, but he was the only one in sight. All the other people who had been around the parked cars were no longer there. They had run for cover, back to the village, probably, when the blast of wind had come and the seeds had fallen.

По шоссе кто-то бежал к нам — больше не видно было ни души. От толпы, что теснилась недавно у застрявших машин, не осталось и следа. Вероятно, когда налетел ураган и хлынул тот удивительный дождь, все они кинулись назад к Милвиллу в поисках укрытия.

The running man, I saw, was Ed Adler, and he was shouting something at us as he run.

We got out of the car and walked around in front of it and stood there, waiting for him.

He came up to us, panting with his running.

Наконец я узнал бегущего — это был Эд Адлер, на бегу он что-то кричал.

Мы вылезли из машины, остановились и ждали.

Он подбежал, задыхаясь.

“Brad,” he gasped, “maybe you don't know this, but Hiram and Tom Preston are stirring up the people. They think you have something to do with what's happening. Some talk about a phone or something.”

“Why, that's crazy!” Nancy cried.

— Брэд, — еле выговорил он, — ты, верно, не знаешь... Хайрам и Том Престон мутят народ. Дескать, это ты заварил кашу. Толкуют про какой-то телефон...

— Что за чепуха! — воскликнула Нэнси.

“Sure it is,” said Ed, “but the village is on edge. It wouldn't take too much to get them thinking it. They're ready to think almost anything. They need an explanation; they'll grab at anything. They won't stop to think if it's right or wrong.”

I asked him: “What do you have in mind?”

“You better hide out, Brad, until it all blows over. In another day or two .. .”

— Ясно, чепуха, — сказал Эд. — Только народ совсем очумел. Их сейчас сбить с толку ничего не стоит. Они чему хочешь поверят. Надо же понять, что такое стряслось, — вот и хватаются за первую попавшуюся байку. Им некогда разбирать, правда это или вранье.

— К чему ты это все? — спросил я.

— Спрячься куда-нибудь. Через денек-другой все поуспокоится...

I shook my head. “I have too many things to do.”

“But, Brad...”

“I didn't do it, Ed. I don't know what happened, but I didn't have a thing to do with it.”

Я покачал головой.

— Я еще и половины дел не переделал.

— Но послушай, Брэд...

— Вот что, Эд, я ни в чем не виноват. Не знаю, что стряслось и почему, но только я тут ни при чем.

“That don't make no difference.”

“Yes, it does,” I said.

“Hiram and Tom are saying they found these funny phones...”

— Это все равно.

— Нет, не все равно, — сказал я.

— Хайрам с Томом говорят, они нашли какие-то чудные телефоны...

Nancy started to say something, but I jumped in ahead of her and cut her off, so she didn't have a chance to say it.”

“I know about those phones,” I said. “Hiram told me all about them. Ed, take my word for it. The phones are out of it. They are something else entirely.”

Out of the corner of my eye, I saw Nancy staring at me.

Нэнси хотела что-то сказать, но я поспешно перебил:

— Знаю я про эти телефоны. Хайрам мне рассказывал. Слушай, Эд, даю тебе слово — телефоны тут ни при чем. Это совсем другая история.

Краем глаза я поймал на себе пристальный, пытливый взгляд Нэнси.

“Forget about the phones,” I said.

I hoped she'd understand and apparently she did, for she didn't say a thing about the phones. I wasn't actually sure that she'd intended to, for I had no idea if she knew about the phone in her father's study. But I couldn't take a chance.

“Brad,” warned Ed, “you're walking into it.”

— Забудь ты про них, — повторил я.

Хоть бы до нее дошло! Кажется, все-таки поняла — больше и не заикнулась об этих телефонах. Может, она и не хотела ничего такого сказать, может, она даже не знает про тот аппарат в отцовском кабинете. Но рисковать нельзя.

— Смотри, Брэд, сам лезешь на рожон, — предостерег Эд.

“I can't run away,” I told him. “I can't run somewhere and hide. Not from anyone, especially not from a pair like Tom and Hiram.”

He looked me up and down.

“No, I guess you can't,” he said. “Is there anything I can do?”

— Удирать я не стану. Не по мне это — удирать, прятаться. Да еще от кого — от Хайрама с Томом!

Эд оглядел меня с головы до пят.

— Понимаю, — сказал он. — Могу я чем-нибудь помочь?

“Maybe,” I said. “You can see that Nancy gets home safely. I've got a thing or two to do.”

I looked at Nancy. She nodded at me. “It's all right, Brad, but the car's just down the road. I could drive you home.”

— Можешь. Проводи Нэнси до дому, смотри, чтоб с ней ничего не случилось. А у меня есть кое-какие дела.

И я поглядел на Нэнси. Она кивнула:

— Все это так, Брэд, но ведь у нас машина. Давай я тебя отвезу.

“I'd better take a short cut. If Ed is right, there's less chance of being seen.”

“I'll stay with her,” said Ed, “until she's inside the house.”

Already, in two hour's time, I thought, it had come to this—to a state of mind where one questioned the safety of a girl alone upon the street.

— Я пройду задами, тут ближе. Если Эд верно говорит, лучше никому не попадаться на глаза.

— А я ее доставлю домой в целости и сохранности, — пообещал Эд.

Вот до чего мы докатились за каких-нибудь два часа, подумал я. Все просто спятили, девушке опасно остаться на улице без провожатого.

10

Now, finally, I had to do a thing I had intended to do ever since this morning—a thing I probably should have done last night—get in touch with Alf. It was more important now than ever that I get in touch with him, for in the back of my mind was a growing conviction that there must be some connection between what was happening here in Millville and that strange research project down in Mississippi.