Орсон Скотт Кард - Тень Гегемона. Театр теней (сборник)

– А насчет этой Вирломи, – сказал Ахилл, – я думаю на ее примере преподать тебе урок, что значит меня предавать.

– Тоже способ привести меня в твой шатер.

Он ударил снова. Петра попыталась не застонать, но не смогла сдержаться. Стратегия пассивного сопротивления себя не оправдывала.

А он вел себя, будто ничего не случилось.

– Послушай, чего это ты там лежишь? Вставай.

– Да убей ты меня, и покончим с этим, – выговорила Петра. – Вирломи просто попыталась быть порядочным человеком.

– Ее предупредили, чем это чревато.

– Тебе на нее наплевать. Это ты мне хочешь сделать больно.

– Ты переоцениваешь свое значение. А если я захочу тебе сделать больно, то знаю как.

Он замахнулся ногой. Петра сжалась в ожидании удара, но удара не было.

Вместо этого Ахилл протянул руку:

– Вставай, девочка. На полу не спят.

Она протянула руку ему навстречу. Почти весь вес она перенесла на эту руку, так что Ахиллу пришлось тянуть всерьез.

«Вот дурак, – подумала она. – Меня учили самозащите, а ты слишком недолго был в Боевой школе, чтобы пройти этот курс».

Как только Петра смогла опереться на ноги, она ударила вверх. Поскольку именно в этом направлении тянул Ахилл, он потерял равновесие и упал на спину, перевалившись через ножки опрокинутого стула.

Головой он не ударился и попытался тут же подняться, но Петра знала, как отвечать на его движения, и резкими ударами ног в армейских ботинках била мимо его защищающихся рук. Каждый удар попадал в цель. Он попытался отползти, но Петра нависала над ним неумолимо, а так как руками он хватался за пол, то ей удалось ударить его в голову – наотмашь. Ахилл опрокинулся на спину.

Сознание он не потерял, но был дезориентирован. «Ну как тебе, нравится?»

Он пытался драться по-уличному, пнуть Петру по ногам, делая вид, что смотрит в другую сторону, но это были жалкие попытки. Она без труда перепрыгнула через ноги Ахилла и изо всех сил ударила ногой между ними.

Он завопил от боли.

– А ну вставай! – потребовала Петра. – Хочешь убить Вирломи? Убей сначала меня. Давай, ты же киллер. Доставай пистолет!

Она не успела заметить, откуда он взялся, но пистолет действительно оказался у него в руке.

– А ну, ударь еще! – выдавил он сквозь стиснутые зубы. – Ударь быстрее этой пули!

Петра не шевельнулась.

– Я думал, ты смерти ищешь.

Петра поняла. Он ее сейчас не убьет. Сначала он хочет убить Вирломи у нее на глазах.

Петра упустила шанс. Пока он лежал, но еще не достал пистолет – кстати откуда? Из-за пояса? Из-под мебели? – надо было сломать ему шею. Тут была не спортивная борьба, а шанс положить конец Ахиллу. Но инстинкт взял верх, а он требовал не убивать, а лишь вывести противника из строя – так учили в Боевой школе.

Много чему можно было научиться у Эндера, но почему я не усвоила именно это: инстинкт убийцы, стремление покончить с противником?

Что-то Боб объяснил насчет Ахилла. Что-то такое, что сказал ему Графф, когда Ахилла уже отправили на Землю. Что Ахиллу надо убивать любого, кто видел его в беспомощном состоянии. Даже женщину-врача, которая починила его хромую ногу: он вколол ей анестетик и всадил в нее нож.

Петра только что убила то чувство – что бы это ни было, – которое заставляло Ахилла сохранять ей жизнь. Чего бы он раньше от нее ни хотел, теперь он этого не хочет. Он не сможет вынести ее присутствия. Она уже мертва.

Но все-таки как бы там ни было, а Петра была тактиком. Пусть голова плохо работает, на этот танец ее ум еще способен. Противник оценивает ситуацию так-то, измени его точку зрения, чтобы он оценил ее по-другому.

Петра засмеялась:

– Я не думала, что ты мне это позволишь.

Он медленно поднимался на ноги, не отводя дула пистолета от Петры. Она продолжала свое:

– Ты всегда хотел быть el supremo [11] Высший, верховный (исп.). , как эти бойцовые петухи из Боевой школы. До сих пор я не думала, что у тебя хватит духу быть таким, как Эндер или Боб.

Он все еще молчал. Но он стоял. Он слушал.

– Правда, дико звучит? Эндер и Боб – они же были такие маленькие. И им было плевать. На них все смотрели свысока, даже я над ними громоздилась как башня, а в Боевой школе парни больше всего боялись, что девчонка может оказаться лучше их или больше их. – «Говори дальше, раскручивай». – Эндера слишком рано сунули в армию Бонзо, он еще не был обучен. Ничего не умел. А Бонзо только отдавал приказы, работать он ни с кем не желал. И вот тут появляется этот ребятенок, беспомощный, ничего не знающий. А я таких люблю, Ахилл. Меньше меня, но умнее. И я стала его учить. Надувая при этом Бонзо, потому что на это мне было плевать. Он был таким, каким до сих пор был ты, все время старался показать, кто в доме хозяин. Но Эндер знал, как заставить меня работать. Я его научила всему. Я могла бы умереть за него.

– Ты псих, – произнес Ахилл.

– Ладно, ты мне сейчас будешь заливать, что этого не знал? У тебя все время был пистолет, так зачем ты мне позволил это сделать, если не… если ты не пытался…

– Что пытался? – спросил Ахилл. Голос у него был ровный, но в глазах плясало бешенство. Петра загнала его за грань сумасшествия, глубоко в безумие. Перед ней был Калигула, но он слушал. Если она сейчас найдет нужное объяснение того, что сейчас произошло, может быть, у него возникнет другая мысль… какая? Сделать лошадь сенатором. Сделать Петру…

– Если бы ты не пытался меня соблазнить, – выпалила она.

– У тебя еще даже сисек нет, – сказал он.

– Вряд ли тебе сиськи нужны, – ответила Петра. – Иначе ты вообще ни за что не стал бы таскать меня с собой по всему свету. Весь этот разговор о том, чтобы прийти в твой шатер, – это к чему было? Разве речь шла о преданности? Ты хотел, чтобы я тебе принадлежала. И все время, пока ты выпендривался, унижал меня по-всякому, я тебя только презирала. Все это время я смотрела на тебя сверху вниз. Ты был ноль, обыкновенный мешок с тестостероном, самец гориллы, который ревет и колотит себя в грудь. Но ты позволил мне… ведь ты же позволил? Ты же не думаешь, будто я поверю, что я сама смогла?

У него на губах мелькнула едва заметная улыбка.

– Тебе не испортит впечатления, если я скажу, что это не было намеренно?

Она шагнула к нему, прямо на пистолет, уперлась в него животом, потом подняла руку, схватила Ахилла за шею и притянула к себе, чтобы поцеловать.

Она понятия не имела, как это делается, – только в кино видела, но, очевидно, получилось достаточно хорошо. Пистолет по-прежнему упирался ей в живот, но другая рука Ахилла обняла ее и притянула ближе.

В глубине сознания мелькнул рассказ Боба, как Ахилл, перед тем как убить Проныру, целовал ее. Боб потом долго видел это в кошмарах. Как Ахилл целует ее и посреди поцелуя душит. Не то чтобы Боб сам это видел. Может быть, этого вообще не было.