Франсуа Баранже - Спаситель мира [litres]

– Что касается сообщения, присланного ренегатом-племянником князя Тарентского, вот мое решение: я отправлюсь на встречу.

После его заявления шум в зале еще усилился. Это воистину было последним, что присутствующие готовы были услышать из уст претора после всего, что произошло.

Роберт поднял руку, призывая к спокойствию.

– Да, друзья мои, я явлюсь на эту недостойную встречу. Но я пойду не для того, чтобы вести переговоры. Нет, никогда я не опущусь до переговоров с преступником или, хуже того, с дьявольскими тварями, которые его сопровождают. Я пойду на эту встречу только для того, чтобы предъявить врагу ультиматум: отступите, или погибнете!

10:00

– С ума сойти! Откуда в этих провалах может взяться столько воды, когда ее так мало на поверхности!

По привычке выкладывать все напрямую Паскаль вслух высказал то, что вертелось у меня в голове с самого начала этой охоты. Вот уже больше двух часов, как мы спустились в лесистый провал, и с тех пор только и делали, что бултыхались в ноздреватой смеси земли, воды и гниющей растительности. Короче, в болоте.

– Даже интересно, как воде удается испаряться, чтобы вернуться в атмосферу, – пропыхтел я, с огромным трудом извлекая правую ногу из пятнадцатисантиметровой толщи грязи и издав при этом звучное «плюх». – Можно подумать, у воды на этой планете один-единственный круговорот: облака, дождь, стекание в провалы, грязь!

Замечание не совсем соответствовало истине, поскольку многие провалы были такими же сухими, как поверхность, а другие в конце концов тоже пересыхали, если дожди медлили вернуться. Гидрологическим изысканиям на Акии Центавра предстояли прекрасные дни расцвета, когда ими кто-нибудь заинтересуется. А пока мне всякий раз приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы мои сапоги оставались на ногах, когда я, надрываясь, вытягивал их из жижи, чтобы сделать очередной шаг.

Какое-то звериное ворчание заставило нас вскинуть головы. Хотя в фауне лесистых провалов постоянно присутствовал шумовой фон, этот звук показался слишком уж близким. Двое идущих вместе с нами атамидов тут же остановились, и один из них весьма настойчиво прошептал: «Иск’унт ар’энтак укна’р!», что означало просто «Потише, вы двое!», а другой принялся жестикулировать, обращаясь к воину, который шел метрах в тридцати перед нами. Тот взмахнул левой рукой, покрепче сжав копье в правой.

– Черт, что же теперь делать? – нервно зашептал Паскаль.

Нельзя сказать, что у нас вошло в привычку охотиться вместе с атамидами в лесных провалах. Рано утром, когда боевая тревога перед общей битвой привела в движение огромную армию атамидов в восьмистах километрах от нас, я заметил, что группа из племени Мен’акфре (мудреца, с которым я был немного знаком) собирается отправиться за продовольствием. На самом деле среди присоединившихся к нам атамидов некоторым выпала на долю менее славная участь, чем пасть на поле боя. Как и на любой войне, нужны были люди, которые трудились бы в тылу, а конкретнее, снабжали остальных провиантом. Поэтому те атамиды, в чьи обязанности входила забота о потребностях своих сородичей, ежедневно снаряжали охотничьи экспедиции.

Когда сегодня утром я увидел, как готовится к отбытию их группа, то, поддавшись порыву, предложил, что пойду с ними. Конечно, не столько чтобы помочь – по правде говоря, я подозревал, что буду обузой, а не подспорьем, – сколько чтобы немного развеяться. После болезненного краха моей попытки найти годные к использованию доказательства в черных зонах Инфокосма я целыми днями хандрил. А раз уж у меня не было никакого желания погрязнуть в депрессии, годился любой повод чем-нибудь отвлечься. Особенно сегодня, в день Д великого наступления – лучшего символа моей неспособности помешать этому сражению было не придумать.

Я бросил взгляд вниз. Четверо других атамидов с настороженными лицами напрягли мускулы, покрепче взявшись за оружие.

– А хрен его знает, представления не имею, – сжав зубы и неловко цепляясь за большой охотничий нож, который перед уходом привесил к поясу, наконец ответил я Паскалю.

– И что ты собираешься делать с этой штуковиной? – поинтересовался Паскаль, не без иронии взглянув на меня.

– Говорю же, не знаю! Но лучше хоть это в руках, чем вообще ничего!

– Не отрежь себе чего-нибудь. С тебя станется.

– Иск’унт ар’энтак укна’р! – повторил ближайший к нам атамид, на этот раз куда настойчивее.

Новый рык сделал его приказание излишним. Мы тут же умолкли, а Паскаль торопливо достал нож. Я даже не стал отвечать ему насмешливым взглядом, слишком занятый тем, что всматривался в окружающую нас густую зелень.

Увидев, что я собираюсь присоединиться к охотникам, Паскаль решил отправиться со мной. Вот уже несколько недель, как я с радостью замечал, что его настроение заметно улучшалось. Он явно оправился от шока, каким стало для него разоблачение Танкредом истинной природы Христа; Паскаль, как и многие другие, тяжело пережил это. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к миру, где Богу – или, по крайней мере, Его сыну – нет места. Кстати, когда несколько дней назад мы заговорили с ним на эту тему, он произнес одну фразу, которая, на мой взгляд, отлично подводила итог ситуации: «В конечном счете теперь, когда Бог умер, пришел черед жить человеку».

А раз уж он утром высказал желание отправиться с нами, значит ему тоже хотелось отвлечься от мыслей о предстоящей битве. Наша группа хакеров установила рабочий пост в нескольких километрах от Нового Иерусалима, чтобы как можно эффективнее помогать атамидским войскам. Бо́льшая часть нашего оборудования была перекинута туда, за исключением пульта биоСтрукта, который, оставаясь надежно укрытым в Котелке, тем не менее должен был объединять и координировать все линии связи и информацию.

Сформированные команды пультовиков будут сменяться на дежурстве, постоянно поддерживая подключение к передовому посту, пока атамидам нужна будет помощь. Приписанная к нам группа язе’эров будет циркулировать между пещерами и постом, перенося все, что потребуется.

Что касалось меня лично, то мне предстояло занять свое рабочее место только через восемь часов, а Паскалю еще через восемь! Достаточно времени, чтобы изойти от беспокойства и окончательно двинуться мозгами. А потому возможность отвлечься и поиграть в отважных охотников была слишком соблазнительна, чтобы устоять.

Ну да, чистая придурь! – про себя воскликнул я, стараясь держать рот на замке.

С ветвей над нами спрыгнули два других атамида, которых я не заметил, и гибко приземлились в двух метрах, заодно обдав нас грязью. Не знаю, выбрали ли они свою позицию, чтобы приблизиться к зверю или чтобы защитить нас. Я покрепче вцепился в рукоять длинного зазубренного ножа.