Франсуа Баранже - Спаситель мира [litres]

10:15

Как такое могло случиться? В какой момент ситуация изменилась, а я этого не заметил? Какого дьявола я не мог прозреть раньше?

Пока специальный IT-джет, предназначенный для доставки людей на встречу, покрывал километр за километром над обрывистыми склонами гор Акии, дух Раймунда де Сен-Жиля, графа Прованского и специального советника Praetor peregrini , ощущал себя скалистым островком в бушующем море.

А сейчас уже поздно отступать. Никто не властен остановить ход событий, которые должны произойти. Остается только надеяться, что все закончится для нас хорошо .

Вопреки своим привычкам Раймунд устроился не в просторной кабине IT-джета, а на одной из простых металлических скамей, прикрепленных прямо к корпусу в отсеке «оборудование и эскорт». У него не было выбора, потому что обычное кресло в пассажирской зоне не выдержало бы веса боевого экзоскелета, который его заставили надеть.

Он повернулся вправо и посмотрел в иллюминатор на отсек, предназначенный для почетных пассажиров и сегодня пустовавший. Кожаные кресла и столики из ценных пород дерева, роскошные ковры и умопомрачительно дорогие напитки – вот где он, один из главных сеньоров французского королевства, должен бы путешествовать. А вместо этого он оказался в отделении рядом с трюмом, где во время полета размещалась прислуга сеньоров.

И это только один из многочисленных признаков надвигающихся неприятностей. Если к пэрам королевства начинают относиться как к скоту, если не находят возможности соблюдать привилегии, положенные им по рангу, значит главное уже упущено. Клянусь Господом, какой граф позволил бы так с собой обращаться! Если бы только Монтгомери не поставил нас в безвыходное положение, мы могли бы вести войну как уважающие себя сеньоры!

Мания величия, завладевшая Робертом де Монтгомери, стала очевидна для его окружения. Если когда-то Раймунд скрепил союз с ним, то лишь потому, что за парадным фасадом, выставляемым Робертом на всеобщее обозрение, разглядел циника, который руководствовался исключительно собственными интересами. Как и он сам. А сегодня Роберт впал в бред войны до победного конца, в которой истребление атамидов и покорение всей планеты стало абсолютной, непререкаемой целью. Даже если придется положить на этот алтарь армию, неспособную добыть ему победу!

Раймунд больше всего на свете опасался этого сражения. Не из сочувствия к будущим жертвам – ему было глубоко плевать, сколько человеческих жизней будут потеряны в ближайшие часы, – но лишь потому, что твердо знал: победят они или нет, но папа не погладит их по головке после подобной бойни. Даже НХИ не могла себе позволить попусту растратить столько солдат и ресурсов. А если и был кто-то, кого Раймунд боялся больше, чем герцога Нормандского, то именно Урбана IX. К несчастью, граф Прованский уже не мог сдать назад. Теперь, ступив на этот путь, он был вынужден поддерживать своего союзника-ультра до самого конца.

Сильная турбуленция внезапно сотрясла летательный аппарат, провалившийся в воздушную яму, и Раймунд жестко ударился спиной о металлическую перегородку. Хотя благодаря «Вейнер-Никову» он ничего не почувствовал, это прервало ход его мрачных мыслей. Рядом с ним и напротив на таких же металлических скамьях сидели еще десять человек в боевых экзоскелетах. Десять коммандос войск особого назначения, выбранных претором, чтобы обеспечивать их безопасность во время встречи, которым следовало держать оружие за плечом , как того требуют негласные правила переговоров. Сидящий в центре на скамье напротив Роберт тихо беседовал с их командиром.

Он тоже облачился в черный экзоскелет спецвойск и, казалось, чувствовал себя в нем так же неуютно, как и граф Прованский. Его забрало было втянуто в ворот, оставляя открытой голову, которая по контрасту с внушительным боевым комбинезоном казалась совсем маленькой. Разговор с лейтенантом коммандос был очень оживленным, однако Раймунд не слышал ни слова. У корпуса в отсеке «оборудование и эскорт» не было, в отличие от кабины, никакой звукоизоляции, и рев двух реакторов просто оглушал. Раймунд почувствовал, как желудок свело от гнева. Роберт не только втянул его в это безумное предприятие, но еще и не посчитал нужным поделиться своими намерениями.

Да пошел он к дьяволу! Какая разница, что замышляет эта парочка! Наверняка даже лучше, что я не знаю .

Он закрыл глаза и постарался успокоиться.

Сколько уже времени Praetor peregrini не разговаривал с папой? Невозможно узнать, Роберт ни с кем никогда не делился. В худших кошмарах графа претор сжег все мосты, прервал сношения с Урбаном и решил единолично распоряжаться судьбой священной армии, поставив тем самым своих союзников в совершенно беспомощное положение и вынудив их дожидаться, пока владыка-понтифик не построит новый «Святой Михаил», дабы отправить его покарать предателей, которые проявили слабость, пойдя за явно обезумевшим главой.

Нет, я поверить не могу, что мы уже дошли до такого! Урбан, несомненно, в курсе всего, что происходит на Акии. Наверняка у него здесь армия шпионов. Если Роберт де Монтгомери спятит и откажется следовать его приказам, то будет немедленно смещен и заменен кем-то другим.

Это было бы логично. Но в таком случае почему Урбан оставил Роберту командование, если тот после падения Петра Пустынника со всей очевидностью утратил контроль над ситуацией? Возможно, герцог владеет информацией, обеспечивающей ему неприкосновенность. Информацией, до которой сам Раймунд, несмотря на собственную сеть шпионов, так и не смог добраться.

«Точка встречи в пределах видимости, – объявил голос пилота в репродукторе отсека. – Координаты триста двадцать один. Д – четыреста двадцать восемь. М достигнуты, стационарная позиция через три… два… один… Есть. Стационарная позиция достигнута. Ждем инструкций».

Внезапно IT-джет замер, как по волшебству. Раймунд даже подумал, что он уже совершил посадку. Стабилизаторы джетов последнего поколения были настолько эффективны, что при отсутствии ветра аппараты могли держаться в воздухе практически неподвижно. Однако, взглянув в иллюминатор, Раймунд понял, что они висят в сорока метрах над землей над узким плато, которое возвышается над долиной с крутыми склонами. Внизу их ждал небольшой отряд.

Десяток атамидов и один человек.

– Ну же, вставайте, Раймунд, пора готовиться!

Перенаправив реакторы вниз, чтобы сохранять стационарную позицию, джет значительно уменьшил звуковые помехи в кабине. Поэтому Роберту де Монтгомери не пришлось повышать голос, чтобы обратиться к графу Прованскому. Тот с застывшим лицом медленно повернулся к нему. Тон, которым говорил с ним герцог, становился все более провокационным.