Франсуа Баранже - Спаситель мира [litres]

Внезапно метавоин словно бы ощутил холодное прикосновение смерти. Ему показалось, что у него остановилось сердце.

– О! – раздался исполненный жестокого ликования голос в наушнике его «Вейнера». – Ты не знал? Отныне граф ты, твой отец умер! Уже больше двух месяцев назад. А я-то думал, твои крысеныши-хакеры, которые постоянно за нами шпионят, тебе уже доложили. Прости, что сообщил тебе об этом без должных соболезнований.

Он разразился злым смехом. У Танкреда перехватило дыхание. Он даже не помнил, как дышать, легкие безнадежно замерли. Враждебный голос, жужжащий в наушнике, продолжал сыпать мерзости.

– Вот ты и стал сеньором родового поместья. К несчастью для тебя, поместья-то не осталось, поскольку его законным владельцем папа римский сделал меня! Но зато как хорошо звучит «граф де Лизьё», верно? По мне, так все лучше, чем ничего. Как, наверное, мама тобой гордится! Ну, то есть если она еще жива… Должен признаться, у меня не было известий о ней после смерти графа, а вдовы частенько уходят вслед за мужьями. Какой печальный конец столь благородного семейства!

Поле зрения Танкреда будто сузилось, ему казалось, что он смотрит в длинную темную трубу. Тело застыло, словно его запихнули в жесткий кокон. Он пошатнулся.

Отец умер! Это я виноват!

Воздух наконец добрался до легких. Он с шумом вдохнул, словно вынырнул из воды, в которой едва не утонул.

– Я искренне вам сочувствую, господин граф, – продолжал голос. – Если я могу чем-то помочь, только скажите.

Среди выстроившихся коммандос раздались смешки.

Руки Танкреда потянулись к портупее и вцепились в оружие, как если бы он готов был перекинуть его вперед и пустить в дело. Остатки плавящегося разума кричали, что надо сдержаться.

– РОБЕРТ ДЬЯВОЛ! – внезапно взревел он, мгновенно положив конец смешкам, еще звучавшим по ком-связи.

Один из стоящих позади солдат спецвойск вздрогнул от этого оскорбления, но только не сам Роберт, невозмутимо стоявший перед Танкредом.

– Роберт Дьявол, – повторил тот дрожащим от ярости голосом. – Придет день, и вы за все заплатите.

Помолчав, герцог Нормандский произнес:

– Хватит, убейте их всех.

Уже поднимая забрало, Танкред со всей силы дернул за ремень винтовки, перекинув ее вперед, и поднял ствол, как если бы собирался стрелять по стоявшим позади коммандос. В то же время Роберт де Монтгомери выхватил из предплечья своего экзоскелета ионизированное лезвие и направил его по горизонтали в доспехи Танкреда, целя в соединительный шов между семтаковыми пластинами на уровне шеи. Но вместо того, чтобы открыть огонь по спецвойскам, метавоин в последний момент развернул свою Т-фарад к претору и в упор послал плазменный заряд тому в желудок. Выстрелом торс Роберта де Монтгомери оторвало от таза и вместе с кровавым фонтаном отбросило на много метров в сторону, а нижняя часть его тела осталась на месте.

Раймунд де Сен-Жиль испустил вопль ужаса и, тяжело ступая из-за мешающего ему «Вейнера», к которому он не привык, бросился к IT-джету.

Длинное атамидское копье с желтыми полосами, едва не задев шлем Танкреда, пролетело дальше и пронзило насквозь одного из коммандос. Танкред узнал оружие Арнут’хара. Хотя в быстроте реакции вождь не мог сравниться с метавоином, он намного опередил солдат спецвойск, которые только начали хвататься за оружие. С того момента, когда Роберт де Монтгомери отдал приказ, не прошло и двух секунд.

Прямо перед ним нижняя часть тела претора упала на колени и медленно осела, вывалив внутренности и жидкость. Танкред приложил винтовку к плечу и прицелился, но не в графа Прованского, поскольку тот был безоружен, а в строй коммандос, уже направивших на него свое оружие. Но поскольку один из них, пронзенный копьем Арнут’хара, лежал на земле, они передумали и обратили свое оружие против атамидских воинов. Залпы голубоватых лучей заплясали по обе стороны от Танкреда.

Враги были не так близко, как претор, и Танкред знал, что луч плазмы из его Т-фарад не убьет их на месте. Поэтому он переключил винтовку в режим гранатомета и отправил снаряд прямо под ноги отряда спецвойск. Даже если взрыв едва заденет броню их комбинезонов, он поднимет достаточно песка и раздробленного камня, чтобы временно ослепить коммандос. Пучок энергетических лучей прервался.

Почти одновременно шесть атамидских копий вылетели из-за Танкреда и вонзились в тучу пыли. Танкред про себя отметил, что Арнут’хар контролирует свой отряд: не все воины метнули копья. По ком-связи послышались крики боли, еще несколько коммандос были ранены. Танкред воспользовался всеобщим смятением, чтобы сменить позицию. Быстро отступив на три шага влево, он бросился на землю как раз в тот момент, когда из тучи в их сторону снова вылетели голубые лучи. По вою позади себя он понял, что атамидов задело.

Не теряя ни секунды, нормандец вскочил и бросился в противоположном направлении, сознавая, что перед взрывом гранаты враги заметили его движение влево. И действительно, едва он переместился, как три луча сошлись в том месте, где он только что находился, оплавив песок в радиусе нескольких метров. Быстрый взгляд через плечо подтвердил, что как минимум шесть атамидов ранены.

Порыв ветра внезапно разогнал тучу пыли, и стали видны коммандос. Только пятеро из них стояли, готовые к атаке. Еще один, как ни странно, побежал к джету и сейчас поднимался по трапу. Обычно спецвойска никогда не отступали.

Издав крик ярости, Танкред задействовал сервомоторы ног на максимуме их мощности и подпрыгнул на три с лишним метра с целью отвлечь внимание на себя. И сразу же, как если бы атамиды поняли его маневр, краем глаза увидел два взлетевших копья. Тогда он запустил два из имевшихся у него шести реактивных снарядов, расположенных в наплечных эполетах, зная, что это включит внутренний сигнал тревоги в экзоскелетах коммандос. Прямо перед тем, как снаряды поразили свои цели, из «Вейнеров» спецвойск вырвались защитные помехи, залив все плато слепящим светом и заставив снаряды сдетонировать в пятнадцати метрах над землей. Ударной волной Танкреда отбросило назад.

Однако суперрефлексы метавоина позволили ему точно прицелиться в одного из врагов. Он стрелял в него, пока падал, и продолжал, встав на ноги. Он едва успел увидеть, что его цель воспламенилась, словно факел, как его собственные сигналы тревоги залились пронзительной трелью: в него летели четыре реактивных снаряда. Он задействовал свои контрмеры, потом, понимая, что все ракеты остановить не удастся, бросился на землю, подобрав под себя руки и ноги таким образом, чтобы его «Вейнер» принял максимум огня спиной, то есть наиболее защищенной своей частью.