Франсуа Баранже - Спаситель мира [litres]

– Новый крестовый поход? – воскликнул Танкред, внезапно обретя свой нормальный голос. – Но это безумие!

– Конечно безумие! Папа слетел с катушек! Но он на это способен, ты же не хуже моего знаешь! Он готов на все. Он это сделает, даже если придется поставить всю НХИ на колени!

Танкред почувствовал сильное головокружение.

Все начнется снова. Убийствам не будет конца. Новые бесконечные беды, принесенные людьми атамидам, которые этого не выдержат.

– Технически мы не можем передать нашу запись на Землю, – продолжил Альберик, предвосхищая вопрос Танкреда. – Отсюда невозможно взять под контроль земные сети трансляции. Во всяком случае, не сейчас! Нам потребуется время, чтобы обойти их системы безопасности, и нет никакой уверенности, что у нас получится. Население НХИ поневоле поверит Урбану Девятому, у них нет никакого способа узнать, что он лжет! И некому объяснить им, что произошло на самом деле.

Чудовищное отчаяние, недавно навалившееся на Танкреда, еще усилилось. Все потеряно. Все жертвы принесены только ради отсрочки в несколько лет. Он все потерял, выиграв всего лишь один бой. НХИ победит в этой войне, как побеждала во всех остальных. Ее безжалостная военная машина рано или поздно их перемелет… Он снова не смог сдержать слез.

– Нет, не все потеряно, друзья мои …

Танкред стал озираться, ища глазами заговорившего.

– Юс’сур, это вы? – спросил Альберик.

На этот раз Танкред осознал, что голос прозвучал у него в голове, а не в наушнике.

– Я почувствовал твою боль, Танкред. Твое страдание огромно, слишком велико для одного человека. Ты страдаешь за всех нас, ты страдаешь из-за всех несчастий, теперешних и грядущих. Это слишком много для одного индивидуума. Действительно слишком, друг мой .

Плечи Танкреда опустились. Его охватила великая усталость. Несмотря на автоматически наложенные экзоскелетом швы, кровь текла из раненой ноги, образовав на полу небольшую лужицу.

– Не позволяйте отчаянию овладеть вами. Мы еще можем избежать готовящейся трагедии. Существует одно средство .

– Но какое, Юс’сур? – вмешался Альберик. – Какое?

– Средство, которое я никогда не использовал и не думал, что мне однажды представится случай к нему прибегнуть. Но присутствие нашего друга Нода, готового оказать нам помощь, многое меняет. Откройте свои сознания, друзья мои. Я покажу вам .

Предок поделился с ними своим восприятием и показал, что они могут сделать. Это длилось всего несколько секунд, но больше и не потребовалось. В мире мысли время течет иначе.

– Разумеется, мы поступим так, только если ты согласен, Танкред. Весь риск придется на твою долю. В конце концов, ни один Предок не проделывал такого уже две тысячи лет …

Это был всего лишь вопрос принципа. Он прекрасно знал, что Танкред согласен.

Тот повернулся к Клотильде, которая смотрела на него, не понимая, что происходит, и сказал ей:

– Клотильда, скачай запись голограммы в съемную память моего экзоскелета. Я знаю, кому показать ее!

15:58 (Постоянное Время)

«…мужественно встретить новое испытание, которое посылает нам Всемогущий. Хотя наши первые галактические миссионеры погибли, хотя наши первые крестоносцы, оказавшись в чужом мире, впали в искус, мы не должны сходить с пути, проложенного нашей верой, мы не должны ни слабеть, ни изменять своему долгу. Там ждет нас новый мир, исполненный обетования лучших дней. Когда мы избавим его от адских созданий, ревниво берегущих его для себя, и очистим от порочных людей, там заблудших, он станет для нас мирной гаванью, сокровищем Новой христианской империи».

Урбан IX, двести восемьдесят шестой папа христианского мира, основатель НХИ, возродивший Dominium Mundi, уже больше получаса выступал перед камерами из своей личной видеостудии, занимавшей часть его просторного кабинета. Он знал, что это не лучшее его обращение. Но для импровизированной речи, продиктованной неожиданным оборотом событий, он справлялся совсем неплохо. Урбан не боялся кризисных ситуаций, иначе он не сумел бы так долго продержаться во главе Церкви.

В то же время папа был вне себя от ярости. Пусть он это тщательно скрывал, пусть единственным чувством, отражавшимся на его лице, была глубокая печаль суверенного понтифика, удрученного мыслью, что священная армия могла сойти с пути Господнего, внутри у него бушевал безудержный гнев.

Как операция такого размаха, подготовленная с таким тщанием, могла обернуться подобным фиаско? Самые доверенные люди, расставленные по стратегическим постам крестового похода, – как могли они все так провалиться? И наоборот, как ничтожные людишки, простые солдаты или, хуже того, бесшипники, умудрились до такой степени помешать правильному развитию событий, вплоть до полного срыва самой масштабной военной операции в истории НХИ? Просто в голове не укладывается.

А в этот самый момент сотни тысяч солдат-крестоносцев, ценой огромных затрат отправленные на Акию Центавра, упивались его сверхсекретной беседой с Робертом де Монтгомери, встречей, о которой нигде не должно было сохраниться ни единой записи, как, впрочем, и о любой встрече суверенного понтифика в личной кабине тахион-связи!

Перипетии этого крестового похода завели в такие опасные дебри, что Урбан пришел к выводу, что его уже невозможно спасти. Обезумев от ярости, он несколько минут назад даже приказал нанести орбитальные энергетические удары, превратив в пепел всех этих вероотступников, позволивших себе наслаждаться запретным зрелищем. Пусть всю равнину расплавят, пусть впечатают в пылающий кварц армию предателей! К его великому удивлению, даже такой простейший приказ не был исполнен! Несмотря на все свое бахвальство сеньора с железной хваткой, Роберт де Монтгомери в результате оказался никчемной бездарью.

«…Могущество оккультных сил, стремящихся помешать Церкви освободить могилу нашего Спасителя и взять под свою длань Акию Центавра, призывает нас к смирению, коим каждый истинный католик должен руководствоваться в любом своем деянии. Даже лучшие из нас, такие как Петр Пустынник или Роберт де Монтгомери, пали на последней ступени долгого восхождения к Земле обетованной, неспособные найти в себе достаточно духовных сил, чтобы всецело положиться на нашего Господа. Таков урок, над которым всем нам предстоит поразмыслить. Во главе следующего крестового похода должен встать истинный католик, чья чистота веры убережет его от…»

Хоть бы следующий крестовый поход смог захватить Роберта де Монтгомери и Петра Пустынника живыми, а потом доставить их ко мне! Какой радостью станет для него возможность покарать их лично после долгих публичных унижений!