Дэвид Веллингтон - Последний астронавт [litres]

– Наверное, я задумалась, – проговорила астробиолог.

От стыда у нее загорелись щеки, и она не смогла смотреть на Дженсен. Хокинс нетерпеливо хмыкнул.

– Надо идти, – скомандовал он.

– Мне очень жаль, – пробормотала Рао.

Дженсен махнула рукой.

– Ничего страшного. Нам просто нужно сосредоточиться и не отклоняться.

– Конечно, – согласилась Рао. – Конечно.

– Но я задала тебе вопрос… Ты его слышала?

Вопроса Рао не слышала – и это ее пугало. Она настолько глубоко ушла в свои мысли, что пропустила его.

– Что… что за вопрос? – спросила она.

– Я поинтересовалась, думала ли ты о том, как мы будем разговаривать с мозгом – если допустить, что мы его найдем.

– Не разговаривать, а коммуницировать, – ответила Рао. – Коммуникация – это больше, чем просто разговор. Животные общаются очень по-разному: демонстрируя угрозу, меняя окрас, выпуская феромоны. Даже деревья друг с другом общаются, ты знала об этом?.. Они выпускают различные минеральные соединения в почву. Другие деревья поглощают их своими корнями и получают сообщение, обычно оно заключается вот в чем: «Здесь расту я, не мешай».

Дженсен рассмеялась. В темноте это было приятным звуком. Он немного уменьшил напряженность и утешил Рао.

– Вот так коммуникация, – проговорила бывший командир.

Астробиолог улыбнулась и представила себе многовековые сражения, которые колонии актиний ведут на дне океана, задумалась о химическом языке, которым общаются муравьи, о танцах медоносных пчел. А потом нахмурилась, осознавая, что думает про организмы, которые существуют примерно в тех же условиях, что и люди. 2I – это нечто совершенно иное.

– Он очень большой, – проговорила Рао. – Он настолько большой, что ему и в голову не могло прийти откликнуться на наши сигналы, на все наши попытки привлечь его внимание… Мы не сопоставимы с ним по масштабам… Для 2I мы вроде микробов. Разница в размере примерно такая же, как между нами и бактериями, которые живут в нашем кишечнике… Ты можешь себе представить, что ведешь разговор с бактериями?

– Нет, но какой-то способ должен быть! – не отступалась Дженсен.

– Тот же, что используют бактерии, коммуницируя со своими носителями, – ответила Рао и кивнула на Хокинса, который опережал их шагов на десять. – Они стараются убить друг друга.

До руки Хокинса дотронулись – и он отпрянул в сторону, прочь от прикосновения. Ощерившись, уставился на Рао, которая неожиданно подошла к нему со спины. Командир с трудом взял себя в руки.

– Я просто хотела проверить, как у тебя дела, – сказала астробиолог. – У нас всех мысли немного туманятся. Понимаешь?.. А ты довольно сильно стукнулся головой, и я хотела убедиться…

– Не надо говорить со мной как с маленьким. У меня жутко болит голова, но и только, – огрызнулся он. – Вижу все четко. Не тошнит.

– У тебя в организме нет пищи, поэтому тошнота должна ощущаться не как близость рвоты, а скорее как желудочные спазмы. Бывают и другие симптомы. Не соматические. Например, перепады настроения, или изменения в поведении, или…

– Я сказал, что все в порядке, – процедил Хокинс.

Она невольно сделала шаг назад, но тут же взяла себя в руки. Можно подумать, что она боится этого солдафона. Это просто смешно!

– Судя по всему, Дженсен помощь нужна больше, чем мне, – примирительно проговорил майор. – Если дело дойдет до того, что она не сможет идти…

Он умолк, настороженно прислушиваясь. Какое-то шуршание… Не очень близкое – но вполне отчетливое.

– Что это было? – спросил Хокинс.

Рао молча уставилась на него.

– Ты не слышала?

Она покачала головой – и командир отвернулся от нее, проведя лучами фонарей по поверхности. Ничего. Может, астробиолог не слышала из-за того, что на ней по-прежнему надет шлем?.. Фонари что-то выхватили. Майор замер, медленно потянулся к карману скафандра – тому, что неизменно оставался надежно застегнутым. Шевеление не повторилось, но Хокинс направился в его сторону – очень осторожно. Он решил, что это похоже на дерево, но потом поднял свои фонари выше.

И увидел центральный ствол – не толще бедра, а потом ветвистую крону, похожую на человеческие руки. Рукастое дерево вроде тех, что они видели с плавучей льдины, только гораздо меньшего размера. Высота дерева была не больше десяти метров. Позади него было еще одно. И еще. Майор поводил лучами фонарей и обнаружил сотни, а может, и тысячи рукастых деревьев, целый лес которых преграждал астронавтам путь.

Командир пристальнее всмотрелся в ветки. Вблизи они меньше походили на человеческие руки. У них было слишком много суставов, которые сгибались во всех направлениях. А вот кисти рук… Он вспомнил АРОК с его тремя ладошками, которые были сделаны максимально приближенно к строению верхних конечностей людей. Кисти, которыми заканчивались ветки рукастых деревьев, были гораздо крупнее человеческих, но сходство было неоспоримым. На каждой кисти было по четыре пальца, длинных и постепенно сужающихся, с суставами, точно в тех же местах, что у человека. На кончиках пальцев не было ногтей, но анатомическое строение было просто поразительным. О них нельзя было думать иначе, нежели как о пальцах.

– Конвергентная эволюция, – прошептала Рао. – Это ничего не значит. Эти… эти деревья эволюционировали для выполнения некой функции. Наши руки эволюционировали тоже для неких функций, но не обязательно для тех же самых. Это просто совпадение, что они выглядят одинаково.

Хокинс посмотрел на нее с изумлением. Он не помнил, чтобы задавал ей вопрос. Он вообще ни слова не произнес. Надо бы следить за тем, чтобы держать язык за зубами… Прямо у него на глазах одна из рук пришла в движение. Рао отскочила назад. Рука дернулась, задрожала, а потом сжалась в кулак – так плотно, что пальцы побледнели. В течение примерно пяти секунд кулак сжимался все крепче и крепче, казалось еще немного, и пальцы переломятся. А потом они разжались и снова выпрямились, растопыриваясь.

– Что это за чертовщина? – пробормотал майор.

Рао не отвечала, покуда он не развернулся и не посмотрел на нее в упор.

– Без понятия, – сказала она.

– Они опасны? Нам нужно искать обход, или можно пройти под ними?

Астробиолог открыла было рот, чтобы ответить, но потом просто пожала плечами.

Хромающая Дженсен наконец догнала их, подойдя к тому месту, где они остановились. Она направила свой единственный фонарь в глубину леса.

– Сигнал бедствия идет оттуда, – сказала она, а потом снова двинулась вперед, пройдя прямо между двух деревьев.

Хокинс наблюдал за ней, почти уверенный в том, что ветки опустятся, громадными пальцами схватят ее и утащат в вышину. Он обдумывал, как будет на это реагировать. К счастью, ему не пришлось это выяснить. Рукастые деревья вообще не отреагировали на присутствие астронавта.