Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

– Вскоре мне придется покинуть вас, брат, и пересечь реку.

– Не делай этого, Тераи-Икото! Среди этих пуши тебя не ждет ничего хорошего!

– Почему вы их так ненавидите? Я слышал, они не слишком сильно от вас отличаются, у них почти тот же язык и обычаи, и…

Кильно плюнул в огонь:

– Да, много лун тому назад умбуру и ихамбэ были братьями – еще там, вдалеке, где восходит солнце. Но они последовали за мнимым пророком Уту на запад, и с тех пор между нами пролилось немало крови!

– Но вы тоже ушли на восток!

– Позднее и по другим причинам! Нас никто не изгонял!

– И что проповедовал этот мнимый пророк?

– Что не боги стоят у истоков всего, но существуют силы природы, которые можно подчинить себе и использовать. И когда луны исчезают, это происходит не потому, что боги прячут их забавы ради. Что-то проходит между богом-солнцем и ними, закрывая их своей тенью…

«Интересно», – подумал Тераи. Вслух он сказал:

– Ты-то откуда знаешь?

– Мой старший брат Оито – жрец, он мне и объяснил.

– Когда жил этот пророк?

– Двадцать поколений тому назад. А ты что думаешь об этом, брат, что называет себя сошедшим с неба?

– В том, что касается лун, боюсь, Уту был прав!

Настал день, который Тераи назначил для переправы через Ируандику. Никто из умбуру не пожелал сопровождать его – все были уверены, что в таком случае назад они уже не вернутся. Кильно и Оэтаа дошли с ним до причала, у которого стояла его пирога.

– В последний раз умоляю тебя, Тераи-Икото, не пересекать эту реку! Дождись весны, и мы вместе отправимся охотиться на этих пуши-ихамбэ!

– Я отнюдь не собираюсь охотиться на ихамбэ, Кильно! Я человек другой планеты, и, хотя вы приняли меня к себе и относитесь ко мне как к одному из ваших, ваша война – не моя война. Вы можете просить меня обо всем, но только не об этом! Возможно, ваше дело правое, но я не намерен превращать его в свое дело. Надеюсь вернуться с новостями о том, что ихамбэ готовы заключить с вами мир, если вы согласны заключить мир с ними.

Кильно ухмыльнулся:

– Смотри, как бы они тебя сперва не убили! Мир с ними? Да никогда!

– Никогда – это довольно-таки долго, не находишь, брат? Пойдем, Лео, мы отплываем. До скорого.

И Тераи энергично заработал веслом. Добравшись до середины реки, он обернулся, чтобы бросить последний взгляд на деревню. На берегу не было ни души. Пожав плечами, он начал спускаться по течению Тиланики. Берега реки были пологими и лесистыми, а течение здесь, близ места слияния с Ируандикой, – довольно-таки медленным. Ируандику Тераи увидел через час с небольшим.

По словам Кильно, деревня ихамбэ находилась на другом берегу, – до нее, опять же если верить умбуру, было полдня сплава на пироге. Спешить Тераи не стал. Он намеревался как следует осмотреться и лишь затем попытаться установить контакт. Существовала вероятность того, что ихамбэ известно о его пребывании у их врагов, и в таком случае первая встреча рисковала оказаться не самой приятной.

Ему помог случай. Ближе к вечеру, когда солнце отбрасывало на реку красноватый свет, он услышал крики и шум ломаемых ветвей на низком болотистом берегу. Сделав нескольких широких гребков, он подплыл ближе и через заросли камыша увидел с полдюжины довольно высоких туземцев, раз за разом вонзавших во что-то длинные копья. Присмотревшись получше, Тераи понял, что это огромная змея, сжимающая своими кольцами аборигена, который был старше своих спутников, – выпучив глаза и широко открыв рот, тот тщетно пытался разжать мускулистыми руками змеиную хватку. Тераи подхватил с днища пироги самый мощный из своих карабинов, соскочил на берег и выстрелил. Пуля попала в цель, разорвав голову змеи, откуда брызнула кровь вместе с осколками костей и кусками мозга. Обезглавленное животное конвульсивно задергалось, сбив с ног двоих туземцев и ослабив хватку на уже обмякшем теле несчастного.

Тераи не терял времени даром. Крикнув одному из ихамбэ, чтобы тот привязал к чему-нибудь пирогу, пока ее не унесло течением, он склонился над пострадавшим и тщательно ощупал его грудную клетку. На первый взгляд ни одно из ребер не было сломано. Вероятно, отвлеченная атаками воинов псевдозмея – «болотный боа», как называли ее изыскатели, – не успела применить всю свою силу. Тераи начал делать искусственное дыхание. Разъяренный рык заставил его обернуться. Устроившись на носу пироги, Лео угрожал молодому ихамбэ, который, стоя по пояс в воде, пытался подтянуть лодку к берегу.

– Спокойно, Лео! Это друзья! По крайней мере, я на это надеюсь, – добавил он вполголоса, продолжая оказывать потерпевшему первую помощь.

Внезапно под его могучими руками грудь бедняги приподнялась сама по себе. Повернув туземца лицом к небу, Тераи увидел, что его глаза открылись, и в тот же миг почувствовал легкий укол – в спину ему уткнулся наконечник копья. Лео зарычал и спрыгнул на берег.

«Если он сейчас бросится на них, нам конец», – подумал геолог. Вдвоем против шестерых, без оружия – карабин валялся на земле метрах в пяти от него, – у них с Лео было мало шансов, даже с учетом того, как силен был каждый.

– Не нападай! – крикнул он по-французски.

Лео в нерешительности остановился. Трое туземцев направили свои копья на него, еще трое – на Тераи. Лео зарычал, обнажив клыки, и прижался к земле, готовый к прыжку.

– Не нападай! – повторил Тераи и поднял обе руки, ладонями вперед. – Я пришел с миром, – сказал он на ихамбэ.

– Габа умбуру, габа муну! – ответил один из туземцев.

Тераи не составило труда понять: «Слово умбуру – слово обезьяны».

– Я не умбуру, а человек, явившийся из другого мира, сошедший с неба!

– Тогда почему же ты был с умбуру? Абеке видел тебя там!

– Потому, что боги пожелали, чтобы сначала я встретился с умбуру! Они живут между землями ихамбэ и теми, на которых проживают люди неба!

Тот из воинов, что стоял ближе всех к нему, поднял копье:

– На небе нет людей! Сейчас ты умрешь!

– На небе есть много чего, гораздо больше, чем тебе кажется! И если тебе удастся меня убить, что будет непросто, остерегайся моего н’губу, – добавил он, кивнув в сторону Лео, которому, похоже, не терпелось вступить в бой. – Если тронешь меня, этим вечером в лагере ихамбэ будет стоять женский плач!

– Ээнко уже убил трех н’губу!

– Не таких, как этот, воин! Тебе еще не доводилось убивать н’губу, который понимал бы речь! Лео, – добавил он по-французски, – постереги того, что лежит на земле!

Отпрыгнув вбок, Лео опустился на землю рядом со стариком, которому никак не удавалось подняться, и положил огромную лапу на его грудь, выпустив когти, но не надавливая. Ихамбэ в нерешительности попятились.

– Шестеро охотников против одного безоружного человека, – презрительно проговорил Тераи. – Так вот оно каково – пресловутое мужество ихамбэ, которое признают даже умбуру! Я проплывал по реке, увидел вашу тщетную борьбу с этой гадиной, сокрушил ее моим смертоносным оружием, спасая тем самым вашего товарища, а вы теперь хотите меня убить? Вот, значит, какова она, благодарность ихамбэ?