Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

– Я всегда могу от нее отказаться.

– А у вас хватит мужества? Впрочем, есть в вас какая-то сила. Право, жаль, что вы бесполезно прозябаете в земной сутолоке и тесноте!

– На Земле тоже можно приносить пользу людям.

– Да, но сами люди делают это все реже. Земля обречена, поверьте мне, Стелла! О, закат ее будет великолепен и наступит не скоро. Еще несколько веков Земля, несмотря на всю ее гниль, будет оставаться центром человеческой культуры. Но присмотритесь внимательнее! С каждым годом на других планетах закладываются новые колонии, и туда стремятся все сильные телом и духом!

– А я думала, вы против колонизации!

– Есть подходящие планеты, на которых не обнаружено и следа разумной жизни. Вот эти миры человек и должен завоевывать.

– В таком случае что вы сами делаете здесь, на Эльдорадо?

– Я ничего не завоевываю, я изучаю. К тому же если бы на Эльдорадо вместо коммерческого предприятия была небольшая, чисто научная станция землян, это принесло бы только пользу. Мы могли бы многому научить туземцев и избавить их от слишком дорогостоящих ошибок. Но здесь не должно быть постоянного земного населения. Потому я и борюсь по мере сил против того, чтобы ММБ предоставили неограниченную лицензию. Это означало бы конец местной культуры, конец самобытной цивилизации Эльдорадо. Энгете, Ээнко?

Великан ихамбэ показывал рукой на длинный береговой выступ.

– Имбити иеке!

– Здесь мы заночуем, – объяснил Тераи. – Я всегда предоставляю Ээнко выбирать место для лагеря. Это его планета, он знает ее лучше меня.

Стелла зябко поежилась и закуталась в накидку. Спускалась ночь, с реки дул свежий сырой ветер. Ихамбэ быстро соорудили два шалаша под развесистым деревом с пышными красными цветами. Костер освещал кусты за границей площадки, которую Тераи расчистил своим мачете. Туземцы сразу уснули в своем шалаше, и только Лаэле бодрствовала вместе с землянами. Река текла почти неслышно, с легким журчанием. Антия, самая крупная из лун, зацепилась за острую вершину дерева на другом берегу и отбрасывала на волны зыбкую дорожку, словно усыпанную золотистой чешуей. Тераи потянулся, вскинув над головой могучие руки:

– Вот еще одна вещь, Стелла, которую Земля уже никогда вам не даст. Вечер на берегу неведомой первозданной реки!

– Вы ошибаетесь. Я провела немало похожих вечеров на берегу американских и канадских озер. А что говорить о неосвоенных районах Амазонки или Ориноко!

– Ну да, когда в вашем распоряжении автомобиль, вертолет, радио, а где-нибудь неподалеку – гостиница с рестораном? И вы, как только захотите, возвращаетесь к себе, воображая, что окунулись в живительную атмосферу дикой природы. Однажды, когда мне было восемнадцать лет, я вообразил, что отыскал наконец пустынный островок в архипелаге Тубуаи. Вместе со своей подружкой-одногодкой я добрался до него от Таити на пироге с противовесом. На рассвете третьего дня мы услышали на пляже вой магнитофона! Целая орава туристов – американцев, французов, шведов, и уж не помню кого еще, – высаживалась с гидроплана. Здесь – другое дело. Здесь мы можем исчезнуть, и никто никогда не узнает, что с нами стало. Мы еще на территории ихамбэ, границу пересечем лишь завтра, когда пройдем через ущелья у подножия хребта Хетио… Эй! А это еще что такое?

Огромная черная туша появилась в освещенном кругу. Животное высотой около четырех метров напоминало земного слона, однако у него были маленькие настороженные уши и раздвоенный хобот, из которого вылетали звенящие звуки. Тераи схватил из костра головню и замахал ею перед чудовищем, нависшим над ним, как гора. Внезапно огромный зверь захныкал и с жалобным стоном ринулся в темноту, сокрушая деревца и кусты. Тераи спокойно сел на свое место.

– Неужели вы ничего не боитесь? – спросила Стелла.

– Еще как боюсь – пауков и старых дев, особенно из Армии спасения! Но тут не требовалось особой храбрости: биштары опасны только в период гона.

– Этот зверь называется биштар?

– Да, Bishtar gigas Laprade. Кеноиты используют их, как мы – слонов. Это я дал им это название – вычитал из старого американского романа-предостережения, купленного у одного китайца в Папеэ́те. Там описывалось животное, удивительно похожее на то, которое вы только что видели… Но пора уже спать. А чтобы вы меня не опасались, Лаэле ляжет в одном шалаше с нами.

Город открылся сразу за поворотом реки: окруженное красными стенами море домов взбегало волнами к вершинам двух холмов, над которыми возвышались пирамидальные силуэты императорского дворца и храма. Уже с позавчерашнего дня им встречались на реке лодки рыбаков-кеноитов, маленьких темно-коричневых людей с черными, подстриженными щеткой волосами. Тераи несколько раз окликал гребцов, обращаясь к ним на их родном языке, но получал в ответ лишь короткое «да» или «нет». Затем вдоль берегов вместо саванны потянулись возделанные поля.

Они причалили у деревянной пристани, привязали свои пироги. Между портом и воротами в стене, охраняемыми двумя башнями, простиралось широкое оголенное пространство, по которому от реки к городу ползли тяжелые повозки с рыбой, глиной или камнями, влекомые неуклюжими четвероногими животными. Тераи поправил лямки рюкзака, закинул за спину ружье и вместе со Стеллой и ихамбэ двинулся к городу. Рядом с местными жителями, едва доходившими ему до плеча, он казался еще огромнее. Когда они приблизились к деревянным, окованным бронзой двустворчатым воротам, навстречу им высыпали стражники в шлемах и нагрудниках, Тераи направился к ним, знаком велев своим спутникам подождать. Разговор у ворот затянулся, Стелла увидела, как Ээнко и его воины потихоньку вытаскивают из колчанов стрелы, и незаметно сдвинула предохранитель своего ружья. Но тут геолог вернулся.

– Новые осложнения! Похоже, теперь уже нельзя просто так войти в Кинтан. Я потребовал главного стража стен, Офти-Тику, это мой старый друг. Но все подтверждает те сведения, которые мне дал Охеми, и мне это совсем не нравится!

Пока они ждали, Стелла осматривала и тайком фотографировала городскую стену. Высотой до десяти метров, сложенная из грубо отесанных кусков красной лавы, скрепленных розоватым цементом, она опоясывала весь город.

Примерно через каждые тридцать метров над ней возвышались четырехугольные башни.

– Много здесь жителей?

– Насколько я знаю, примерно пятьсот тысяч.

– Пятьсот тысяч!

– Империя Кено крайне обширна и простирается до самого моря. Но столица здесь, и эта странность объясняется только тем, что кеноитские императоры всегда хотели быть поближе к хребту Хетио, к своим священным горам.