Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

– Вот оно, могущество ММБ, да и всей Земли! Все это создали мы, люди! Ни одна другая раса во всем космосе на такое не способна. Запомни, Стелла: Бог дал Вселенную людям!

Тем не менее, когда ей пошел двадцатый год, у Стеллы возникли сомнения. Одним из ее друзей по университету был молодой физик, талантливый и очаровательный юноша, безоглядно влюбленный в нее. Под его влиянием она тоже решила изучать физику.

– Хм! Для этого у нас есть инженеры, – сказал ей отец. – Впрочем, будет полезно, если кто-нибудь в семье сможет понимать их высокопарные сентенции. Твой брат, как и я, всего лишь бизнесмен.

А затем Поль разбился, глупо погиб в автомобильной катастрофе. И физика потеряла для нее всякое очарование.

Вскоре умерла мать Стеллы, и старый Хендерсон вызвал дочь к себе. Ей пришлось вести дом, устраивать приемы, празднества, балы. Она сблизилась с отцом, начала интересоваться его делами – а их у генерального директора ММБ было множество, – приобрела вкус к закулисным интригам. Однажды, примерно полгода назад, отец вызвал ее в свой личный кабинет на верхнем этаже Стеллар-билдинг в Нью-Йорке.

– У меня неприятности, Стелла. Мы теряем деньги! Наши печи загружены всего на семьдесят процентов от возможного. Я рассчитывал получить неограниченную лицензию на Эльдорадо, но нам крупно не везет: сенатор Дюпон погиб на охоте в Африке, сенатор Уиллис провалился на выборах, а мой старый друг Шмидт, второй секретарь президента, ушел в отставку из-за продолжительной болезни! Бюро ксенологии плетет против нас интриги, и, боюсь, нам не продлят даже ограниченную лицензию. А тут еще Филипс метит на мое место, обвиняя меня в неспособности управлять Бюро… Если в двух словах, картина такова. Похоже, аборигены Эльдорадо мало чем отличаются от людей. Нам это только на руку! Если так и есть, наша цивилизация подходит им как нельзя лучше! Мне нужно, чтобы туда отправился надежный человек, такой, который сможет представить подробный отчет о сложившейся там ситуации. На этой проклятой планете есть один парень, некто Лапрад, он постоянно создает нам проблемы, мы никак не можем от него избавиться!

– Лапрад? Я думала, он работает на нас. Кажется, наш самый богатый рудник на Эльдорадо назван его именем, не так ли?

– Да, на первых порах он нам сильно помог. Но теперь сговорился с туземцами и строит козни.

– Что он собой представляет, этот Лапрад?

– Говорят, он просто здоровенный дикарь, но я в это не верю, слишком уж ловко он вставляет нам палки в колеса! Он метис, кажется, с примесью желтой расы. Подожди, у нас есть на него досье.

Хендерсон произнес несколько слов в интерфон, и секретарь принес ему досье. Оно содержало один-единственный лист.

– Лапрад, Тераи. Родился семнадцатого января две тысячи сто девяносто девятого года в Бержераке, Франция… Рост – метр девяносто девять, волосы черные, глаза черные, олимпийский чемпион по десятиборью… Это все неинтересно. Ага! Доктор естественных наук, специализация «геология», получил степень в Торонтском университете. Сын Поля Лапрада, убитого во время мятежа фундаменталистов в две тысячи двести двадцать третьем году, и Тетуа Сонг… Постой-ка! Ну да, все верно… Тетуа Сонг была дочерью Сонг Тунг Фея и Нохораи Оопы, основательницы Полинезийской федерации. А так как его отец, Поль Лапрад, был сыном француза, Анри Лапрада, профессора Сорбонны, и Мэри Вапано из семьи Вапано, у которых хромовые рудники в Арктике, в его жилах течет кровь четырех рас! Выходит, он у нас европеец, таитянин, китаец и в придачу – индеец кри!

– И ты хочешь, чтобы я отправилась туда и соблазнила его?

– Нет, разумеется! Я бы никогда не поручил тебе подобную миссию. Для этого у нас есть профессионалки. Но мне нужен достоверный, из первых рук, отчет о нем и о туземцах. И пара-тройка фильмов, показывающих их дикость и жестокость. С этим материалом мы сможем повлиять на Мировой парламент. Достаточно будет склонить на нашу сторону с десяток депутатов.

– А Херберт не мог бы туда отправиться? Не знаю, получится ли у меня…

– Херберт мне нужен здесь! Ты – спортсменка, ради собственного удовольствия поднималась на Гималаи, да и потом, там у нас есть кое-кто, кто за тобой присмотрит.

– О, я вовсе не боюсь! Хорошо, я согласна. Но я не могу туда явиться как представительница ММБ.

– Да-да, конечно. И как, по-твоему, нам следует поступить?

– Мы с тобой жутко разругаемся, и я попытаюсь устроиться журналисткой в «Межпланетник». Главный редактор ухлестывал за мной, когда я была в университете.

– Он что, так молод?

– Нет, он читал лекции по журналистике, которые я посещала.

– Что ж, хорошо, делай как знаешь, но только не рискуй понапрасну, Стелла!

На какое-то мгновение бизнесмен уступил место отцу.

– Доченька, я уделяю тебе не слишком много времени, но…

«Бедный папа! – подумала она. – Что бы он сказал, если бы увидел, как я плыву сейчас по реке, здесь, на чужой планете, в компании туземцев и своего врага! Врага, который стал для меня почти что другом…»

Другом? Была ли она в этом так уверена? Пока что она старалась не раздражать гиганта. Часто он обращался с ней сурово, почти грубо. Несколько раз целовал ее и тут же отпускал, словно она была ему безразлична. Стелла и не думала о близости с ним, но это равнодушие злило ее. Бывал он и предупредительным, даже галантным. Он сделал все возможное, чтобы облегчить ей отношения с ихамбэ, и если это не всегда удавалось, то не по его вине. Стеллу привлекало и одновременно отталкивало это полудикое племя. Иногда, слушая их песни, наблюдая их повседневную жизнь, она почти забывала, что это не земляне, не люди. А затем вдруг случайное слово, интонация, жест или обычай сразу напоминали о разделяющей их непреодолимой пропасти, и она вся ощетинивалась, как собака при встрече со своим диким родичем волком.

Стараясь быть объективной, она делала все, чтобы преодолеть это чувство. Тераи приписывал его воспитанию и бессознательному, но явно расистскому влиянию ее среды. Но порой ему казалось, что причины лежат глубже… В этот миг из соседней пироги до нее долетел запах Лаэле и ее брата – не то чтобы неприятный, но какой-то чужой.

Стелла пыталась честно разобраться, – может, она просто подыскивает себе оправдания? Ведь если говорить по совести, она поступала низко, злоупотребляя доверием Тераи. Он помогал ей, защищал ее, а она копила страшный яд, чтоб погубить своего защитника и его друзей. Раз так – его друзья должны быть презренными существами, опасными хищниками, угрожающими всему, что ей близко и дорого. Иначе она потеряла бы всякое уважение к себе. Но со временем выбранная ею позиция становилась все более шаткой. Тщетно пыталась она успокоить свою совесть, повторяя про себя, что в конечном счете ихамбэ и другие племена приспособятся к земной цивилизации, что она приложит все усилия, чтобы владычество ММБ не было слишком жестоким… Это больше не помогало.