Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

– Они от этого не делаются более несчастными! Но оставить все как есть тоже невозможно. Бюро ксенологии приносит немало пользы, когда ему не мешают корпорации вроде вашего ММБ! Да, мы можем и должны помогать отсталым планетам, при условии, что будем относиться с уважением к их народам, крайне осторожно знакомить их с нашими изобретениями, с нашими обычаями и нравами, стараясь по мере сил не прививать им наши пороки. Неподалеку от Порт-Металла проживают два племени. До прибытия землян они жили не очень сытно, но с достоинством. Теперь мужчины готовы на все ради выпивки, женщины продаются кому попало за ввезенные с Земли безделушки, племена вымирают от алкоголизма и тоскливого безразличия ко всему, потому что жизнь утратила смысл. То же самое едва не произошло с моими полинезийскими предками, когда европейцы вздумали их «цивилизовать». Виски, перно и Библия едва их не прикончили! Вы видели фотографии Таити до возрождения? Все эти ужасные бараки из гофрированного железа, эти утратившие все свое своеобразие танцы для туристов? Все эти отвратительные сувениры из перламутра и кокосовых орехов? Тьфу!

– По-вашему, нужно уступить всю Вселенную людям из Бюро ксенологии?

– Нет, только планеты, населенные разумными существами. К сожалению, другие зачастую менее гостеприимны, и это отражается на стоимости добычи руды или производства растительных продуктов! К тому же обитаемые планеты поставляют дешевую рабочую силу. Здесь, на Эльдорадо – к счастью для ихамбэ и других племен, – у ММБ лишь ограниченная лицензия! Но вы когда-нибудь бывали на Тикхане? Лео, перестань чесаться и иди сюда! – Тераи погрузил пальцы в рыжую гриву, выискивая блох. – Кстати, вот неплохая параллель: исследователи, ученые и некоторые миссионеры – это благородная часть человечества. К несчастью, следом за ними являются торговцы и охраняющие их военные, а также всякого рода дельцы, которых они таскают за собой, как Лео таскает за собой своих блох. Паразиты в гриве льва – вот что такое ваше ММБ и им подобные!

– Неужели вы полагаете, что освоение космоса было бы возможно без участия крупных трестов, государственных или же частных? Кто, по-вашему, оплачивает все эти космические полеты?

– О, разумеется, Земля должна сохранить космический флот! Если мы до сих пор не столкнулись в космосе с враждебными нам разумными существами, это еще не значит, что мы с ними никогда не столкнемся!

– Но минеральные ресурсы нашей планеты иссякают, и…

Тераи расхохотался:

– И вы говорите это геологу! Да-да, я знаю теорию Осборна! Разграбленная планета! Этот древний классик в каком-то смысле был прав. Да, кое-какие ресурсы действительно исчерпаны. А тут как раз изобрели гиперпространственный передатчик материи, который превратил разработки сырья на других планетах из экономической бессмыслицы в весьма прибыльное дело. Стало гораздо проще добывать хром на Эльдорадо, чем закладывать у себя глубокие шахты, в которые могут спускаться лишь роботы! Вот и все объяснение! Когда становится невыгодно вести разработки на Земле, дельцы отправляются к соседям. Но есть одно неудобство. Соседа надо либо ассимилировать, либо уничтожить. К тому же когда сосед, в свою очередь, достигает определенной стадии развития, у него остаются только глубокие месторождения, которые он со своей техникой не способен использовать. Тем хуже для него, пусть выпутывается как знает! В Полинезии был только один вид сырья, представлявший хоть какую-то ценность, – фосфаты на Макатеа. Когда они истощились, европейцы любезно ушли, якобы под нажимом Объединенных Наций, и бросили полинезийцев на произвол судьбы. Если бы не светлый разум моей бабки, Нохораи Оопы…

– Стало быть, основательница Полинезийской федерации была вашей бабушкой?

– Да. Ей удалось разбудить островитян. Кроме того, мы получили техническую помощь от правительств бывших великих колонизаторских держав, но только не от крупных трестов, о нет! Для них мы уже не представляли интереса.

– Вы сказали «мы» ?

– Моя юность прошла на островах, и я считаю их своей родиной. Мы сумели выкрутиться – за счет ферм по разведению морских растений и животных, даже, представьте себе, китов, солнечной энергии и тому подобного. Но только потому, что получили передовую технологию.

– И вы опасаетесь, что здесь будет то же самое?

– Вы видели Тикхану? Там ваши драгоценные компании разыграли свою партию как по нотам. Что осталось от художников Кхомары, города тысячи колонн? Что осталось от Голубых островов, настоящего рая, по словам первых исследователей? Что осталось от тикханцев с их тысячелетней, но не индустриальной цивилизацией?

– В конфедеративном парламенте есть делегаты-тикханцы!

– Тикханцы? Или же бледные подобия землян? Они даже говорят не на своем родном языке, а на выродившемся, утратившем все своеобразие английском, который стал этаким межпланетным лингва франка. Лишь немногие филологи в их университетах могут оценить всю красоту «Рубаники» или «Мохантаривы»!

– Да, но население, не превышавшее во времена независимости ста пятидесяти миллионов, сейчас насчитывает три с лишним миллиарда!

– И в один прекрасный день они сядут нам на шею! У них не осталось никакого стимула в жизни, ничего, кроме той ненависти, которую они к нам питают! Нет, я знаю, что говорю. Все эти речи политиканов не изменят их ненависти к нам. Я их понимаю, даже одобряю такое отношение! Но вот крупным трестам на все это наплевать – они уже выкачали из Тикханы миллионы тонн редких или полезных металлов!

– И однако, вы тоже работаете на ММБ.

– Мадемуазель, я работаю на себя самого. Как я уже вам говорил, ММБ никогда не сможет наладить разработку месторождений, на которые я им указываю за приличные деньги, так как никогда не получит неограниченной лицензии. Да и ограниченная, срок которой истекает через двадцать лет, возможно, тоже не будет возобновлена.

– В конце концов, мне до этого нет дела. Я уже никак не связана с ММБ. Скажите лучше, что такое этот ваш праздник Лун.

– Пойдемте, он скоро начнется, объясню все по дороге. – Тераи резко распрямился и помог девушке встать. Уже стемнело, и все ихамбэ, сидя вокруг большого костра на центральной площади, напевали какую-то монотонную песню. – Ихамбэ почитают солнца и луны. Солнце – это муж, три луны – его жены. От них зависит плодородие, позволяющее племени восполнять потери и становиться все более и более сильным. Движение спутников таково, что примерно раз в три года все три луны восходят одновременно над Горами Предков, между вершинами Колонту и Бирэ-Отима. Они считаются священными горами племени…

– Я полагала, это гора Хетио!

– Россе Мозелли? О, это совсем другое дело! Эта гора – табу для всех народов северного континента, и я бы сам хотел знать почему. Как бы то ни было, когда все три луны восходят одновременно, начинается праздник Лун. Раньше каждой луне приносили в жертву по девушке. Но сто с лишним лет тому назад этот жребий пал на Энлиэю, невесту Тлека, самого грозного в те времена воина ихамбэ. Он похитил ее еще до начала церемонии и покинул лагерь вместе со своими соратниками. Ихамбэ до сих пор вспоминают гражданскую войну, которая началась из-за этого! В конце концов какой-то прозорливый шаман догадался по-иному истолковать устную легенду, и с тех пор ихамбэ больше не приносят в жертву девушек, а довольствуются их целомудрием!