Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

– Однако Биллингуэй…

– Самый фальшивый из всех! Терпеть не могу любителей авантюр, вернее, авантюристов-любителей, которые обрушиваются на еще не освоенную планету, проводят там несколько месяцев, «разделяя с первопроходцами все труды и опасности», как сами они говорят, а потом возвращаются в свой уютный земной домишко и начинают один за другим штамповать романы, в которых кровь льется на каждой странице, а их самих принимают за настоящих мужчин!

– Но это их профессия! Что же еще им делать? Я и сама нахожусь примерно в таком же положении.

– Пусть сами хоть раз испытают в жизни то, о чем пишут! Тогда, быть может, каждый из них создаст одно-единственное произведение, но оно будет хотя бы правдивым. Но вы здесь не для того, чтобы слушать лекцию о моих литературных вкусах. Пойдемте, я представлю вас самым влиятельным людям племени.

Тераи тщательно запер за собой металлическую дверь.

– В лагере царит поразительная чистота. Это ваше влияние?

– И да и нет. Ихамбэ очень тщательно следят за своей внешностью, но вот о том, что их окружает, до моего прихода заботились мало. Теперь они регулярно производят уборку в пещерах и шатрах. Тем хуже для будущих археологов!

К ним приближался воин с великолепной фигурой и высоким головным убором, украшенным перьями.

– Ээнко, старший брат Лаэле, – шепнул Тераи.

Он призывно махнул рукой. Воин остановился, уперев в землю тупой конец длинного копья.

– Ниентейи, Ээнко!

– Ниенте, Россе Муту!

Лицо ихамбэ было каменным, однако Стелла почти физически ощущала, как его черные холодные глаза буквально ощупывают ее с головы до ног.

– Представляю вам величайшего охотника и храбрейшего воина не только клана или племени, но и всего народа ихамбэ. Именно он в этом году отвечает за устройство большой охоты. Оффи энко Стелла этахоте ниэн? – продолжил он, обращаясь к воину.

Внезапно улыбка вспыхнула на ожесточенном лице, и ихамбэ, утратив всю свою свирепость, сразу же превратился в обрадованного ребенка.

– Ом это ре, сига!

– Он рад видеть вас здесь, – перевел геолог. – Кенто хэ, на!

– Что означает «Россе Муту»? Я уже несколько раз слышала, как вас называют так.

– Человек-Гора, мадемуазель. Некоторые ихамбэ, как вы уже видели, почти с меня ростом, но я килограммов на тридцать тяжелее самого плотного из них! Идемте, я хочу представить вам еще кое-кого, хотя бы старого вождя Охеми, отца Лаэле и Ээнко.

Спускалась ночь. На площади горел, потрескивая, большой костер, вокруг него на звериных шкурах сидели воины, женщины, дети. Пламя освещало круг шатров, отбрасывая танцующие треугольные тени, и легкий ветер уносил искры, исчезавшие во мраке, как рой огненных пчел. Над горой поднялась бледная луна, и ее сияние разлилось там, куда не доходил свет костра. Время от времени рев хищников, вышедших на ночную охоту, нарушал торжественную тишину.

Один из воинов встал, приблизился к костру и тихонько, не открывая рта, затянул печальную мелодию. Он пел все громче, затем появились слова, и мелодия превратилась в песню, обращенную к звездам. Под эту песню воин начал плясать, медленно и однообразно, – танец напоминал длинный переход под проливным дождем. Голос певца был низким и звучным, и Стелла, не понимая слов, невольно поддалась очарованию грустного ритма. Певец умолк, упала тяжелая тишина.

– О чем он пел? – спросила она шепотом.

– О жизни, мадемуазель. Это ритуальная песня восьмого дня перед праздником Лун. Завтра пропоют песню охоты, послезавтра – песню войны.

– Могу я их записать? Мне бы хотелось иметь их в моей фонотеке.

– На следующий год, если вы все еще будете здесь.

– Могли бы и предупредить!

– У меня эти песни давно уже записаны. Если хотите, могу сделать для вас копию. А теперь смотрите!

Старый вождь поднялся, тоже приблизился к костру и бросил в огонь горсть какого-то порошка. Над костром взвилось сине-зеленое пламя. Вождь пристально смотрел на него, пока пламя не опало. Затем он вернулся на свое место. Тогда встал один из юношей. Он обогнул костер, сел напротив группы девушек и запел веселую быструю песенку.

– О чем он поет?

– Хм, это трудно перевести. Перечисляет все прелести девушки, в которую он влюблен. В этот вечер, вечер Голубой Луны, юноши сватаются к своим избранницам. Сейчас она ему ответит. – Ответ был коротким. – Не повезло парню! Бедняга Блеи! Выбрал Энику, одну из самых красивых девушек племени, но у нее жестокое сердце.

– Что же он теперь будет делать?

– Ждать до следующего года… а может, попытает счастья с кем-нибудь еще!

Подошел второй юноша и сел напротив другой девушки. На этот раз ответ был долгим и явно благоприятным, и они ушли вместе.

– С этой минуты они считаются мужем и женой, – пояснил Лапрад.

– А если родители не согласны?

– Они сказали бы юноше заранее. Но, как правило, это не удерживает влюбленных.

Одна за другой соединились еще с десяток пар.

– Смотрите-ка, Ээнко! Наконец-то решился. И кого же он выбрал?

Великий воин явно колебался. Наконец он сел перед Стеллой.

– Черт возьми! Только этого не хватало! – пробормотал Тераи.

Ужасно смущенная, Стелла прошептала:

– Что я должна делать? Что он говорит?

– Женщина издалека, твоя кожа белее перьев ики, твои глаза сияют, как голубая луна, твои волосы желты, как лепестки теке! Ты не можешь быть смертной, наверное, ты богиня Синэ, сошедшая к людям, чтобы сводить их с ума. Скажи мне, кто твои враги, и я принесу тебе их окровавленные головы. Скажи мне, куда ты хочешь пойти, и я расстелю под твоими ногами ковер из драгоценных мехов и самых прекрасных полевых цветов. Ээнко – великий охотник, в шатре твоем всегда будет лучшее мясо, а шею твою всегда будут украшать клыки самых грозных животных. О богиня, сжалься над смертным, который осмелился тебя полюбить!

– Это очень красиво, Тераи, но у меня нет ни малейшего желания выходить замуж за этого… в общем, за этого человека из иного мира!

– Говорите что угодно, только нараспев. Я что-нибудь придумаю.

Стелла посмотрела на Ээнко, печального и смиренного в свете костра.

– Скажите ему, что я не могу стать его женой, что моя религия запрещает мне выходить замуж за человека другого народа, что я сожалею об этом, так как он, несомненно, великий и ужасный воин… и очень красивый мужчина, – добавила она вполголоса.

Тераи перевел, Ээнко молча поднялся и исчез по другую сторону костра.

– Плохо дело! Мне следовало подумать об этом раньше и не приводить вас сегодня к костру. И все из-за того, что вы очень красивы, – вы это знаете?

Стелла тихо рассмеялась:

– На сегодня мне хватило бы и одного признания! Но почему вы сказали, что дело плохо? Разве мне что-нибудь угрожает?