Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

Почва под ногами вздрогнула.

– Неужели подземный толчок? – недоверчиво пробормотал Тераи. – Пойдемте!

Он бросился к небольшой низкой постройке в парке, где был установлен его сейсмограф. На бумажной ленте тянулась ровная, чуть волнистая линия, затем следовали два резких зигзага. Тераи сверялся с другими приборами, когда послышался глухой подземный гул. Стрелка сейсмографа заплясала. Тераи не отводил глаз от интегратора.

– Эпицентр в тридцати километрах к северу… – проговорил он. – Постойте, как раз в тридцати километрах к северу находятся два вулкана-близнеца, Кембо и Окембо! Но они же давно погасли! Возможность внезапного пробуждения практически равна нулю. И ничто этого не предвещало…

Они вышли наружу. Далеко на севере, в ярких лучах заката, поднимался в небо черный, с золотыми отсветами столб дыма.

– Еще одно чудо! – саркастично усмехнулся Тераи. – Но на сей раз чудо обошлось дороговато! Две водородные бомбы, чтобы торпедировать кратеры до слоя магмы. И как на грех, древний храм Клона стоит – то есть стоял! – точно между двумя вулканами. Нетрудно объяснить народу, что это гнев богини земли поразил храм ложного бога. Обмии может подсчитывать свои потери!

Почва снова задрожала, на этот раз так сильно, что им пришлось ухватиться за ствол дерева, иначе они не устояли бы на ногах.

Деревья трещали, раскачиваясь, сухие ветки сыпались им на головы. Из-за стены парка слышался грохот обвалов и крики ужаса. Подземный гул прокатился опять и постепенно утих.

Стелла, бледная от страха, смотрела на Тераи.

– От семи до восьми баллов, – произнес он спокойно. – Вероятно, нижнему городу изрядно досталось. Впрочем, этого следовало ожидать. Какому-то придурку вздумалось изобразить из себя ученика чародея!

– Вы полагаете, толчки повторятся?

– Не знаю. Едва ли. Зона, в которой расположен Кинтан, достаточно устойчива: я хочу сказать, землетрясения здесь редко превышают по силе три балла. Но, разбудив вулканы водородными бомбами, все это можно изменить. Черт, лишь бы Лаэле вернулась!

– Вы не пойдете за ней?

– Нет. Я не могу оставить дом, пока не узнаю, что все это значит: у меня здесь больше ста человек – мужчин, женщин, детей, – и все на меня рассчитывают. Я обязан их защитить.

– Вы опасаетесь, что с Лаэле могло что-то случиться?

– Да. Если она не погибла во время землетрясения, которое наверняка унесло немало жизней, ее могли похитить эти негодяи-беельбаисты!

– Тогда, быть может, стоит вызвать на помощь вашего компаньона?

– Я пробовал связаться с ним утром, перед тем как пойти в императорский дворец. Никто не отвечает! И уж конечно, я не стану обращаться за помощью к парням из ММБ. Одному лишь богу известно, что стряслось с Игрищевым! В общем, все это дурно пахнет. Давайте вернемся, посмотрим, уцелел ли дом.

Огромное здание лишь кое-где дало трещины. Они поднялись на террасу. В сгущающихся сумерках к небу поднимались вихри пламени: это пылали гигантские пожары на юге, в нижнем городе.

– В обычное время я повел бы вас посмотреть, как работают пожарные. Это весьма интересно. Кеноиты и здесь проявили свой организаторский талант. Помогите-ка мне вынести парочку пулеметов, – боюсь, вскоре они нам понадобятся.

С наступлением ночи пятеро посланцев вернулись без Лаэле. Тераи не находил себе места. Слуги обошли все рынки, все торговые улочки. Город словно оцепенел от ужаса еще до начала землетрясения, и никто не хотел им ничего говорить. Порой навстречу им попадались угрюмые, высокомерные жрецы Беельбы, но ни одной женщины или девушки на улицах видно не было. Весь город пребывал в напряжении, словно ждал некой катастрофы. Затем, после первого толчка, все высыпали из домов, и началась паника, мешавшая солдатам и пожарным бороться с огнем и расчищать завалы.

– По городу ходят слухи, господин, – пробормотал один из кеноитов, явно не решаясь говорить.

– В самом деле? Какие?

– Будто ты навлек гнев богини, приведя в город дикарей.

– Что ж, все проясняется. Весь этот маневр направлен против меня, против ихамбэ, против сторонников мира. Я слишком долго отсутствовал, и вот меня застали врасплох. Ба! Если бы только нам удалось разыскать Лаэле, я бы с легкостью наплевал на все остальное! Я могу месяц держаться против всего города. А потом, когда они увидят, что покровительство Беельбы не спасает их от моих пуль… Ладно, подождем, ничего другого нам не остается.

Стелла вышла под колоннаду. По парку скользили группами патрули ихамбэ, вооруженные луками, или слуги Тераи с автоматами в руках и гранатами на поясе. Ни одного звука не доносилось из города, и эта тишина при свете рыжеватой луны, название которой она позабыла, казалась Стелле особенно зловещей. Внезапно перед ней выросла чья-то тень.

Стелла выхватила револьвер, но тут же успокоилась: это был Ээнко. Он наклонился к ней и тихо проговорил на ломаном французском языке:

– Ваша плохой женщина! Если бы ваша не здесь, Лаэле не выходить одна. Если она умереть, ваша тоже умереть!

И он исчез, словно тень.

– Это я, Стелла, не стреляйте! – Тераи прислонился к колонне рядом с ней. – Не знаю, что и делать! Я с ума схожу от беспокойства. Разумеется, для вас Лаэле – всего лишь туземка, даже не человек. Но для меня, после смерти моих родителей, она воплощает в себе всю нежность, всю любовь! У меня есть только она да Лео. Игрищев… Игрищев, наверное, тоже погиб, иначе бы ответил на мой вызов. А Лео остался в селении ихамбэ.

– Может, ваш компаньон просто отсутствовал, когда вы пытались с ним связаться?

– Нет, это невозможно. Где бы он ни был, ему бы передали мое послание. Должно быть, его убили. Сейчас решается все, а я не готов к большой игре. Потерял время, пока был вашим проводником. Даже если вы мне не лгали, мы сыграли на руку ММБ одним своим присутствием здесь.

– В любом случае поверьте: я не имею ничего общего с этой кровавой религией, которую кто-то пытается здесь насадить.

– Возможно, вы действительно были лишь игрушкой в их руках… В чем дело, Керон?

– У ворот солдаты, господин.

Стелла последовала за Тераи, но он, казалось, не заметил этого. Ворота в парк были полуоткрыты, снаружи ждал Офти-Тика, освещенный красным пламенем факелов, во главе десятка солдат. Его присутствие, видимо, успокоило Тераи. Разговор их был коротким. Капитан отсалютовал мечом и подал Тераи пергаментный свиток. Тот развернул его, подошел к факелу и быстро прочел. Ни одна черточка его лица не дрогнула.

– Плохие новости? – спросила Стелла.

– Хм… Приказ императора. Завтра, с рассветом, ихамбэ должны покинуть город. Меня он не осмелился выставить. Я бы с радостью ему подчинился, чтобы выбраться из ловушки, в которую так глупо попался, но едва мы окажемся вне этих стен, как нас окружат и перебьют всех до единого. Если бы только я взял с собой Лео! Я бы отправил с ним послание Охеми, и через десять дней под стенами Кинтана стояла бы объединенная армия всех племен ихамбэ, и тогда мы бы смогли поговорить! В данных же обстоятельствах я могу ответить лишь отказом, то есть объявить войну всей империи Кено. Если бы Лаэле была здесь, меня бы и это не испугало!