Андрэ Нортон - Королева Солнца [сборник litres]

Женщина сжала коробку, прикрывая ее ладонями, словно старалась защитить всю ее поверхность собственной плотью.

– Вы – отправитель, вы обязаны выполнять почтовые правила, – продолжал Дэйн.

И снова она подождала – не будет ли знака от мужчины, но тот не двигался и не отводил глаз от Дэйна. В конце концов она нехотя положила коробку на край столика и попятилась, хотя далеко отходить не стала – застыла с протянутыми руками, готовая в случае опасности спасти коробку.

Дэйн нажал на кнопку, сфотографировал посылку и протянул женщине микрофон.

– Подтвердите, что отправляете заказную посылку, джентльфема. Назовите свое имя, дату и приложите большой палец к пленке, вот здесь.

– Хорош-шо… Ес-сли так полож-жено…

Наклоняясь к микрофону, она подхватила коробку и прижала к груди.

Но микрофон не взяла. Протянутая к нему рука внезапно полоснула Дэйна по запястью неестественно длинным ногтем. От изумления он на секунду застыл, а потом его рука онемела до самого плеча и бессильно повисла, выронив записывающее устройство. Сил еще хватило повернуться к двери, но Дэйн не смог сделать ни шагу. Последнее, что он запомнил, – как падает на колени, все еще под немигающим взглядом человека в кресле. Тот так и не пошевелился.

Дальше Дэйн помнил только, как полз по липкой грязи среди болотных испарений, а потом очнулся, совершенно разбитый, в гостиничном номере и с трудом добрался до «Королевы».

И наконец проснулся, окруженный знакомыми лицами. Тау склонился над ним и сделал восстанавливающий укол. В голове прояснилось. Теперь Дэйн отчетливо сознавал, где находится, и в то же время помнил все, что выплыло из глубин сознания при сканировании.

– Микропленка с записью! – Дэйн высказал вслух первую мысль, которая пришла ему в голову.

– Вот как раз ее, единственную из твоих вещей, мы при нем не нашли, – ответил Джелико.

– А коробочку?

– Тоже нет. Возможно, она просто служила приманкой.

Дэйну почему-то в это не верилось. Все действия женщины говорили, что коробочка чрезвычайно важна. Или же она лишь отвлекала внимание Дэйна, чтобы потом застать его врасплох?

Дэйн понимал, что собравшиеся в медотсеке слышали его приключения во всех подробностях. Сканирующий аппарат не только транслировал его воспоминания, но и записывал их на пленку. Таким образом, немногие выяснившиеся факты не вызывали сомнений.

– Как я попал из «Денеба» в гостиницу? – вслух спросил себя Дэйн.

Было и что-то еще, какая-то мелочь. Лицо, мелькнувшее лишь на мгновение. Заметил ли он в холле гостиницы, когда еле плелся к выходу, того самого человека, что раньше сидел в кресле? Дэйн не мог сказать с уверенностью.

– Тебя могли перенести, якобы ты пьяный, – заметил Али. – Поблизости от космопорта такое часто случается. А ты, как я понимаю, не задержался расспросить?

– Я торопился на корабль! – ответил Дэйн, думая о коробочке, над которой так тряслась женщина.

Коробочка не такая уж большая, ее нетрудно спрятать. Но они обыскали кладовую, каюту Дэйна…

– Коробка…

Джелико встал:

– Вот такая примерно, да? – Он руками очертил в воздухе размеры.

Дэйн кивнул.

– Хорошо, поищем, – пообещал капитан.

Дэйн тоже хотел бы участвовать в поисках, но из-за слабости не мог подняться с койки. Действие второго укола уже заканчивалось. Вдруг непреодолимо захотелось спать. Во всяком случае, раз уж капитан взялся за дело, звездолет перероют до самой обшивки.

Однако поиски, проведенные со всей тщательностью, ничего не дали. Дэйн узнал об этом, когда проснулся, вновь чувствуя себя собой – впервые с той минуты, как покинул «Денеб». У них был мертвец в морозильной камере и ничего больше, разве что запись сканирования, которую капитан Джелико прокручивал снова и снова, до тошноты, надеясь отловить хоть крохотную зацепку. Добавить можно было только одно – возможность, что в вестибюле гостиницы и в задней комнате «Денеба» был один и тот же человек.

– Если это правда, представляю, как он удивился, – задумчиво промолвил капитан. – Да только поздно было ему менять свои планы. А мы больше ничего не можем сделать, пока не доберемся до полицейской базы на Трусворлде. Я готов присягнуть, что там, где мы смотрели, не спрятано никакой коробки.

– Та женщина, инопланетянка… – начал инженер-связист Тан Я, прихлебывая терранский кофе.

Дело было в кают-компании. Дэйн впервые рискнул выползти из медотсека.

– Я тут подумал… – Тан Я вынул из-за пазухи планшет для набросков.

На планшете несколькими резкими штрихами была изображена почти человеческая фигура.

Тан Я положил блокнот перед Дэйном:

– Похожа?

Дэйн был поражен. Как и у всех в экипаже, у марсианина Тан Я было свое хобби, чтобы развеять скуку долгих перелетов. Но насколько знал Дэйн, инженер-связист увлекался созданием миниатюрных электронных игрушек. А оказывается, он еще и художник!

Дэйн придирчиво рассмотрел рисунок – не для того, чтобы оценить стиль и манеру исполнения, а сравнивая с тем, как ему запомнилась инопланетянка.

– Вроде подбородок был поуже… и глаза… более раскосые, или так показалось из-за маски…

Тан Я нажал едва заметное углубление на краю планшета, и линии рисунка сместились, внося перечисленные изменения.

– Да! – изумленно воскликнул Дэйн.

Инженер-связист положил планшет на стол перед капитаном Джелико. Тот внимательно его изучил и передал Тау, а от доктора планшет отправился к Стину Вилкоксу. Штурман взял его в руки и поднес к свету:

– Ситллит…

Слово ничего Дэйну не говорило, а вот для капитана оно явно что-то значило. Джелико буквально вырвал планшет из рук штурмана и снова пристально уставился на рисунок.

– Точно?

– Ситллит, – уверенно повторил Вилкокс. – Только не сходится.

– Ничего не сходится! – с досадой подтвердил капитан.

– Что такое ситллит? – спросил Тау. – Или кто?

– И что, и кто, – ответил Вилкокс. – Инопланетяне-гуманоиды, а на самом деле – стопроцентные инопланетяне…

Дэйн подался вперед, разглядывая лежащий перед капитаном рисунок. Стопроцентная инопланетянка! Ксенобиология входит в обязательную программу обучения суперкарго, поскольку зачастую именно они первыми вступают в контакт с инопланетными расами – для налаживания торговых связей постоянно приходится изучать незнакомые нравы и обычаи. Однако Дэйн в жизни бы не поверил, что гуманоидное обличье может скрывать настолько чуждую сущность, как рассказывал Вилкокс. Все равно что сказать, будто под видом человека расхаживает обыкновенная терранская змея.

– Но она разговаривала вполне осмысленно! Она… она была очень гуманоидная…

– А еще она тебя отравила, – сухо напомнил штурман. – И не ядом, намазанным на ноготь! У нее в пальце особая железа. Не знаю, как ей удается выдавать себя за гуманоида. Возможно, какая-то спецподготовка… Но ситллит на Ксехо! Считается, что они боятся открытого пространства и при любой попытке покинуть родную планету попросту умирают от страха. Их планета существует в инфракрасном свете, поэтому наши звездолетчики ее нечасто посещают. Я видел ситллита всего один раз, в лаборатории на Барбароссе, в глубокой заморозке. И это был детеныш, с пустым ядовитым пузырем. Он пробрался на корабль разведчика изыскателей, и тот его нашел уже в космосе… – Вилкокс дернул плечом. – Уже мертвым. Заморозил и доставил в лабораторию. А тут взрослая, вполне дееспособная особь, вдали от своей планеты. Я бы поклялся, что это невозможно.