Франсуа Баранже - Dominium Mundi. Властитель мира [litres]

– …а Энгельберт, к несчастью, в уверенности, что поступает правильно, на следующее утро сообщил обо всем, что я увидел ночью, в военную полицию. За мной прислали двоих полицейских – прямо в разгар тренировки и на глазах у моих людей – и отвели на место происшествия. Там дознаватель Данон велел мне показать тайник, который я якобы обнаружил, и, разумеется…

– Его там уже не было, – договорила за него Клоринда.

– Именно так.

Танкред залпом допил свой бокал и продолжил:

– В тот момент мне показалось, что полицейские подсмеиваются над моими мнимыми разоблачениями, ну и я, признаюсь, немного вспылил.

– Немного?

Офицеру всегда неловко упоминать о собственных нарушениях дисциплины, но в конечном счете Танкред решил, что не должен стыдиться того, что сделал.

– Как бы сказать… ведь меня увели с тренировки, значит при мне был мой пистолет Т-фарад, и я подумал, что вход может быть просто замаскирован…

– О нет! – воскликнула Клоринда, которую его рассказ и шокировал, и развеселил. – Вы же не выстрелили в стену?

– Выстрелил.

Молодая женщина хлопнула себя по бедрам:

– Черт побери, ну и шуму же вы наделали!

При виде такой непосредственной реакции Танкред не удержался от улыбки.

Решительно , подумал он, в этой женщине неправдоподобное сочетание довольно строгих, чуть ли не чопорных манер и простоты поведения, вполне уместного в армейской палатке. Интересно, что за путь она прошла, какова ее история, чтобы в ней соседствовали такие разные обличья?

– Да, потом у меня были небольшие неприятности. Но похоже, положение племянника графа Тарентского уберегло меня от действительно серьезного наказания.

Конечно, он знал, что это далеко не так. И кстати, Боэмунду наверняка бы не понравились намеки на то, что он проявил хоть малейшее кумовство по отношению к племяннику, но Танкред не мог раскрыть свою принадлежность к ордену Храма, послужившую ему щитом.

Клоринда поставила свой бокал, и Танкред сразу же предложил наполнить его снова, но она жестом отказалась и заговорила:

– На тот момент родственные связи, возможно, и защитили вас, но вы оказались в весьма уязвимом положении: какие-нибудь неблагонамеренные личности могли бы попытаться использовать это в политических целях.

И опять молодая женщина удивила Танкреда; ему самому потребовалось некоторое время, чтобы заподозрить, что интерес Альберика к его истории не столь бескорыстен. Однако он надеялся, что заметит, если окажется, что это так и есть.

– Вы правы, и я допускаю, что меня могут постараться использовать как орудие для достижения каких-то целей. Но я убежден, что мой статус или семейное положение не должны служить препятствием моему личному поиску истины и справедливости.

– Иисусе сладчайший! – воскликнула она. – Мне попался идеалист!

Танкред рассмеялся:

– Не думаю, что это ко мне относится. Я не такой уж твердолобый.

Стараясь не выдать своих мыслей, он какое-то время подбирал слова. Ему совсем не хотелось, чтобы у нее сложилось ложное представление о нем.

– Чтобы правосудие имело смысл, я думаю, оно должно быть всеобъемлющим. Если кто-то может сделать то, что сделали с Вивианой, и остаться безнаказанным, то такое правосудие всего лишь иллюзия. И мой долг – восстать против этой низости и отыскать виновников там, где они скрываются, чтобы призвать их к ответу. Если я этого не сделаю, то зачем я здесь? Разве я не Miles Christi , солдат Христа? Мне дано иметь единственную цель в жизни: защищать нашу религию и ценности, в которые мы верим. И на мой взгляд, правосудие – первая из них.

К своему большому удивлению, он осознал, что впервые так ясно сформулировал давно вынашиваемую мысль. Его искренность, похоже, тронула Клоринду. Она по-новому взглянула на него, словно только сейчас увидела.

– Странный вы человек, Танкред Тарентский, – задумчиво протянула она.

– Почему?

– Не знаю… В вас намешено столько всякого разного.

Я только что именно так подумал о ней, мелькнуло в голове Танкреда.

– Вы идеальный пример полного включения в систему, в некотором роде вы то, что система породила самого лучшего, самого завершенного. Однако же вы как будто постоянно пребываете в несогласии с ней.

– Может быть. Я никогда не смотрел на это под таким углом. Но одно знаю точно: система, как вы ее называете, обещает нам нечто, некий идеал, и я готов сражаться за него… в том числе и против самой системы, если это окажется необходимым.

Клоринда не ответила, только улыбнулась и задумчиво покачала головой.

– Но я все говорю и говорю, – заметил Танкред. – Есть темы, которые со мной лучше не затрагивать, иначе меня будет не остановить. Теперь ваша очередь рассказывать о себе! Я ведь, кроме вашего имени, ничего о вас не знаю.

– Уже что-то для начала! Мое точное имя Клоринда ди Северо, французы произносят «Клоринд». Я итальянка, но родилась в Эфиопии, в Асмэре, где тогда работал мой отец, посол Ватикана. Там я провела первые и, наверно, самые счастливые годы своей жизни. Иногда в память о тех временах я прошу называть меня Клориндой Асмэрской.

– Значит, вы немного африканка. Вы долго там жили?

При упоминании о детстве ее прелестное лицо вдруг исказилось, уголки губ опустились, а глаза утратили блеск.

– Нет, я… мне пришлось покинуть этот континент в девять лет. С моей семьей произошел несчастный случай, и… оттуда вернулась только я.

– О, простите.

– Не стоит извиняться, – проговорила она, опустив глаза, – вы не могли знать. И потом, это давняя история. – Голос ее стал чуть тверже, и она продолжила: – После возвращения я провела несколько лет в монастыре для девушек, потом мне повезло, и я поступила в военную школу. В конце обучения я записалась в христианские армии, чтобы служить делу Dominium Mundi.

Понимая, что он невольно ступил на чувствительную почву, Танкред, чтобы не расстраивать ее, предпочел сменить тему:

– А теперь вы в знаменитом полку амазонок. Как воительница, полагаю?

– Безусловно, – кивнула она, признательная за проявленную им чуткость, – я как раз только что парковала свой бипед, когда увидела, как вы входите в тот денник.

– Боевой бипед? Но какой же у вас класс?

– Класс Три.

– Класс Три? Вы меня поражаете!

У нее вырвался легкий смешок:

– У вас такой удивленный вид. Только не говорите, что вы из тех, кто считает, будто женщинам не место на поле боя.

– Нет, мне такое и в голову прийти не может. Я часто сражался рядом с женщинами и знаю им цену.

– Впрочем, мне еще не долго оставаться классом Три. Через несколько дней я должна пройти Испытание Мета.

– Мета! – изумленно воскликнул Танкред. – Клянусь всеми чертями, вы первая женщина-Мета, которую я вижу!