Франсуа Баранже - Dominium Mundi. Властитель мира [litres]

– Вольно! – бросил Танкред, входя в раздевалку.

Солдаты 78-го по-прежнему вставали по стойке смирно, когда он заходил в помещение; а ведь он освободил их от соблюдения военного протокола всего через несколько недель после того, как принял командование подразделением. Даже понимая всю пользу этих правил, Танкред всегда считал их чересчур громоздкими и навязчивыми для повседневного употребления. Единственное, чего он требовал от подчиненных, – обращения «мой лейтенант» и положенного приветствия в присутствии постороннего офицера. В остальное время они могли вести себя с ним как с любым другим однополчанином.

Он поставил свою полученную в арсенале перед приходом винтовку Т-фарад в оружейные козлы раздевалки и принялся натягивать легкие доспехи, готовясь к сегодняшней тренировке. Это обмундирование называли легкой броней, потому что весило оно намного меньше, чем боевой экзоскелет «Вейнер-Ников», но ничего легкого в нем не было. Кстати, именно для того, чтобы привыкнуть к его весу, люди и вынуждены были носить его даже во время простых физических разминок. Сегодняшняя программа, установленная разработчиком, предусматривала только отработку группового переформирования.

Продолжая одеваться, Танкред наблюдал за братьями Турнэ. Льето, не такой жизнерадостный, каким был до трагедии, казался все же отдохнувшим и более расслабленным. Он разговаривал с кем-то из друзей, но уже без недавней хрипоты в голосе и не с таким мрачным лицом, как в предыдущие дни. Энгельберт, напротив, этим утром казался нервным и замкнутым; время от времени он тайком поглядывал на Танкреда, и тот подумал, что его полевой наводчик все еще сердится из-за их довольно напряженного утреннего спора.

Танкред знал, что следовало бы извиниться. Он позволил себе вспылить, а не должен бы. Вообще-то, Энгельберт рассуждал вполне здраво. В конце концов, он всего лишь пытался защитить брата. Проблема в том, что Танкред не очень представлял себе, как объяснить фламандцу, почему затронутая тема для него так болезненна. Пришлось бы рассказать о своих демонах, а вот к этому он пока не был готов. Однако Танкред обещал себе, что после тренировки отведет Энгельберта в сторонку и извинится за свою горячность.

– Семьдесят восьмое П/К, ваша очередь! – крикнул диспетчер тренировок, сунув голову в дверь.

Все направились к выходу из раздевалки, устроив небольшую толкучку у дверей, где каждый спешил забрать свое оружие с длинных стоек вдоль стен.

– Ну и видок у вас, мой лейтенант! – воскликнул Олинд, когда проходил мимо Танкреда. – Можно подумать, поспать вам ночью не пришлось.

Его неизменный спутник Дудон, шагавший следом, не преминул добавить:

– Так-так, лейтенант, мы теперь дома не ночуем? Нашли себе милашку, а приятелям ни слова?

И сам первый засмеялся, оглядываясь вокруг и проверяя, развеселил ли он товарищей, однако его слова перекрыл шум, издаваемый семью десятками мужчин в углеродно-семтаковой броне, шагающих по коридору.

– Перестаньте, парни, я не в настроении, – ответил Танкред, надеясь, что они послушаются и отвяжутся.

– Ой-ой-ой, поосторожней, солдат! – все-таки продолжил Дудон, поворачиваясь к Олинду с дурашливым ужасом на лице. – Не то метавоин заставит тебя побегать!

Танкред уже собрался повысить голос, чтобы заставить их замолчать, но тут подоспел Льето:

– Господи, ну что за несносная парочка! Может, пойдете кого-нибудь другого доставать?

Два шутника наконец удалились, немного обиженные тем, что их одернули, а Льето подошел к Танкреду поближе, чтобы поговорить без посторонних ушей.

– А ты и впрямь неважно выглядишь, – заметил он.

– Я в норме, не беспокойся. Просто… плохо спал.

На самом деле увиденное ночью ему не давало покоя. Он долго обдумывал последние слова Энгельберта и решил последовать его совету и ничего не говорить Льето. Зато он никак не мог решить, стоит ли и дальше продолжать расследование этого дела. Точно так же, как не знал, должен ли через своего дядю предупредить власти или даже Совет крестоносцев, а может, следует представить все факты Совету ордена Храма. Но если тут действительно замешаны влиятельные лица, он рискует передать свое открытие прямиком в руки сообщников преступника – дело случая и невезения.

Ранним утром он попросил о встрече Эврара Беро, старого тамплиера, который четыре месяца назад предложил – конечно же, не напрямую – дать добрый совет в случае затруднений. Рыцарь немедленно согласился его принять.

Сознательно не упомянув ни словом о своем ночном открытии, Танкред в подробностях рассказал о проблемах с Робертом де Монтгомери и всех вопросах, которые у него возникли относительно истинных намерений герцога. С озабоченным видом Беро прежде всего предположил, что Роберт в курсе его принадлежности к тамплиерам и конечной целью был именно орден. Но Танкреду не верилось в эту гипотезу: слишком уж маловероятно, чтобы Роберт Дьявол располагал такими сведениями о нем, иначе он поторопился бы предать их гласности.

В любом случае положение Танкреда как мишени столь могущественной персоны было крайне опасным, а потому Эврар Беро настоятельно посоветовал ему вести себя как можно сдержаннее, так как малейшая его оплошность, без сомнения, будет немедленно использована, чтобы его уничтожить. В этом Танкред был с ним согласен, но в глубине души задался вопросом: насколько самостоятельное – а значит, незаконное – расследование преступления соответствует понятию сдержанности?

Подразделение наконец прибыло на место тренировки – по центру травяного покрытия стадиона в секторе восемь, – но солдаты тянули с построением, болтая между собой, как школьники, оставшиеся без присмотра. Возмущенный диспетчер тренировки тут же скатился вниз, чтобы, грозя всеми карами земными, призвать их к порядку. Пытаясь заглушить разбушевавшееся подсознание, Танкред взмахнул рукой, чтобы все умолкли. Беспорядок немедленно прекратился, солдаты торопливо выстроились в шеренги. Диспетчер вернулся к себе, гордый тем, что в два счета управился с этими ужасными вояками.

– Вот план тренировок, мой лейтенант, – доложил Юбер, показывая Танкреду подробную раскладку сегодняшней программы.

– Спасибо, старший прапорщик, – ответил Танкред, быстро проглядывая голограммное отображение.

В программе ничего необычного, они могут приступить к тренировке немедленно, без дополнительных пояснений. Громким голосом, чтобы его услышали все, он скомандовал:

– Слушайте меня внимательно! Мы выполним серию групповых переформирований. Я назову четыре взвода, которые разместятся в…

Он замолчал, заметив, что его людей что-то отвлекло. Кстати, и Льето делал какие-то настойчивые знаки, глядя ему за спину.