Франсуа Баранже - Dominium Mundi. Властитель мира [litres]

И действительно, обернувшись, он увидел группу двигавшихся в их направлении полицейских во главе с Алькандром Даноном, явно пребывавшим в скверном расположении духа. Пока они шли к подразделению, люди начали переговариваться, заинтригованные таким необычным событием. Королевский дознаватель остановился перед Танкредом, кивнул в знак приветствия и обратился официальным тоном, не предвещавшим ничего хорошего:

– Лейтенант Танкред Тарентский и солдат первого класса Энгельберт Турнэ, прошу вас следовать за нами.

Чувствующий себя неловко Энгельберт с замкнутым лицом вышел из строя, чтобы поступить в распоряжение полицейских. Танкред попытался перехватить его взгляд, но фламандец упорно глядел себе под ноги. Чтобы прекратить перешептывания среди солдат, Танкред велел прапорщику Юберу подменить себя и вести тренировку до своего возвращения, после чего двинулся прочь из сектора вместе с дознавателем и Энгельбертом.

– Куда мы идем? – обратился он к Данону, который шагал впереди.

– В центральные прачечные, – сухо ответил тот.

Несмотря на тон дознавателя, Танкред отметил про себя вежливость полицейских, которые прошли вперед, чтобы не создавать впечатления, будто они с Энгельбертом арестованы. Обычно, если за вами приходит полиция, это производит не лучшее впечатление на окружающих.

– Что ты им сказал? – вполголоса спросил он у Энгельберта.

– Просто рассказал о том, что ты вчера обнаружил.

– Зачем?

– Я знаю, ты не хотел так поступать, но, поверь, для всех будет лучше, если этим делом займется полиция.

Энгельберт без малейшего вызова, скорее ожидая одобрения, поднял глаза и встретил взгляд Танкреда. Нахмурившись, тот отвел глаза:

– Тебе не следовало этого делать.

Машина полиции с ее правом приоритетного проезда добралась до прачечных всего за десять минут.

Танкреду, который бывал здесь только ночью, места показались абсолютно незнакомыми. Днем сотни женщин суетились в оглушительном грохоте, перекатывая с места на место огромные корзины с бельем, опорожняя и загружая исходящие паром машины, переглаживая километры простынь, толкаясь и окликая друг друга, и все это под громогласные распоряжения своих начальниц. Все вместе являло собой совершенно неуместную на звездном корабле вроде «Святого Михаила» картину – почти анахроническую, если учесть, что здесь не было ни одного мужчины.

После Войны одного часа положение женщин изменилось далеко не в лучшую сторону. Во всех областях статус женщины значительно откатился назад, что явилось естественным и неизбежным следствием возвращения общества к феодальной структуре. Единственной социально принятой ролью женщины отныне считалось место матери и хранительницы очага, за исключением бедных семейств, где, разумеется, все должны были работать, чтобы выжить. В обеспеченных кругах к женщине, пожелавшей занять какое-либо иное положение, относились с величайшей подозрительностью. В сущности, тем, кому была невыносима мысль провести всю жизнь, занимаясь только детьми и домом, оставалась единственная возможность – вступить в армию, где им предлагалось множество должностей, в том числе и в действующих войсках. Существовало даже элитное боевое подразделение амазонок, состоящее исключительно из женщин.

Под шуточки и свист работниц, не возражающих против возможности хоть немного отвлечься от изнурительной пахоты, группа полицейских прошла через огромные рабочие залы и добралась до помещения, где нашли тело Вивианы, вход в которое был по-прежнему запрещен, о чем предупреждала полицейская табличка.

– Именно сюда вы проникли ночью, невзирая на вывешенное запрещение, лейтенант?

Поскольку тон дознавателя ясно указывал, что вопрос чисто риторический, Танкред воздержался от ответа и последовал за ним, когда тот вошел в комнату.

– Лейтенант Тарентский, будьте любезны показать нам, что, по вашим словам ускользнувшее от внимания дознавателей, вам удалось здесь обнаружить.

Танкред, которому очень не нравилось, какой оборот принимает дело, нехотя подчинился и подошел к перегородке, за которой и сделал свое открытие. Проведя пальцем вдоль соединительного шва, он попытался найти выемку, которая прошлой ночью позволила ему привести в действие открывающий механизм. Ничего. Ни малейшего углубления. Внезапно встревожившись, он повторил движение, ощупал другие швы, толкнул стенную панель, стараясь ее сдвинуть. Ничего не случилось.

Полицейские с нескрываемой иронией наблюдали за тщетными потугами известного своей недисциплинированностью смутьяна, пойманного с поличным на выдумывании всяких небылиц. Энгельберту было чудовищно не по себе.

Собираясь предпринять последнюю попытку, Танкред заметил, что его сапоги оставляют следы на чем-то вроде слоя белой пыли на полу, прямо перед перегородкой. Заинтересовавшись, он наклонился и провел по полу ладонью, а потом задумчиво растер пыль между указательным и большим пальцем.

– Ну же, лейтенант. Где он, ваш тайник? – спросил Данон.

Танкред распрямился и встал лицом к лицу с дознавателем:

– Панель заменили.

– Ну конечно же панель заменили, – усмехнулся тот.

– Еще вчера эта панель могла вращаться. Она скрывала коридор, ведущий в тайную комнату. Теперь она больше не вращается, а следы на полу указывают, на мой взгляд, что пришлось поднапрячься, чтобы вставить новую панель на место прежней.

Полицейские обменивались презрительными взглядами, даже не стараясь скрыть насмешливого отношения к этому мифоману.

– И естественно, вы советуете сделать анализ этой… пыли? – саркастично предположил дознаватель.

– Нет, но вы должны демонтировать панель, чтобы увидеть, что за ней, – ответил Танкред, чувствующий, как его досада перерастает в возмущение поведением этого человека.

– А мне кажется, что вы и так заставили нас потерять достаточно много времени, лейтенант!

– Вы даже не хотите просто снять панель и проверить мое заявление? Или вас слишком тревожит мысль о том, что за ней можно обнаружить?

– Полагаю, я был достаточно терпелив с вами и даже не предъявил обвинения в лжесвидетельстве. Впредь держите свои выдумки при себе! И еще: если в дальнейшем вы продолжите самостоятельное расследование или же начнете распускать слухи, которые…

Пока дознаватель давал волю своему раздражению, взбешенный Танкред отступил на шаг, скинул с плеча винтовку Т-фарад и направил ее на перегородку. Поняв, что собирается сделать этот солдат, дознаватель закричал, потом инстинктивно бросился на землю. Танкред открыл огонь.

В голубоватой вспышке несколько метров стены разлетелись вдребезги, выбросив в воздух тысячи осколков пластика и углеродных частиц. В замкнутом пространстве маленькой комнаты ударная волна заряда Т-фарад ударила по барабанным перепонкам всех, кто там находился, вызвав мучительный свист в ушах. Из соседних помещений раздались удивленные крики перепуганных работниц.