Франсуа Баранже - Dominium Mundi. Властитель мира [litres]

Мое участие в сопротивлении бесшипников пошло на всех парах: уже утром я передал первую порцию информации. И все же я не мог понять, каким образом термические данные могут послужить нашему делу. Ребята выглядели довольными, но я сильно подозревал, что файлы, которые я им передал, уже оказались в мусорной корзине. Если они делали вид, что от меня ничего особенного и не требуется, то, конечно же, с единственной целью – завоевать мое доверие, но тут меня не проведешь. Рано или поздно они неизбежно попросят добыть более существенную информацию. А вдруг они даже захотят, чтобы я хакнул запретные зоны Инфокосма? Если я попробую сделать нечто подобное, то мгновенно спалюсь. Как в переносном смысле, так и в самом прямом.

И все же я был вынужден признать, что эта секретная миссия меня возбуждает. Немного смешная реакция, согласен, даже ребяческая, если вспомнить о потенциальной угрозе. Однако я отметил, что они не стали особо настаивать, чтобы я зашел еще дальше.

Сколько перемен за столь малое время!

Вчера еще – смирный парижский студентик; сегодня – агент подпольной сети в самом сердце затерянного в пространстве технологического монстра.

И тут я почувствовал холод. Не тот кусачий мороз, от которого зимой краснеют уши. Скорее нечто вроде нарастающей потери чувствительности, какая бывает, когда из-за недостаточного притока крови немеет рука или нога. Я знал, что это ощущение обманчиво, просто спровоцированная иллюзия при входе в туннель. В действительности во время стазиса температура не менялась, но теперь я понимал, почему его называют «холодным сном».

Мне бы хотелось как можно дольше сохранять ясность ума, чтобы ничего не упустить из этого уникального опыта, но замедление метаболизма быстро взяло верх, и вскоре я погрузился в бессознательное состояние.

В этот момент я не ощущал никакого страха. Только легкое замешательство.

Даже самый внимательный наблюдатель мало что заметил бы в полете «Святого Михаила».

По мере того как корабль набирал скорость, приближаясь к скорости света, он улавливал все меньше и меньше фотонов, являя собой все более темную картину. Металлическая гора казалась такой же светонепроницаемой, как вуаль из черного газа. Из миллиона душ на борту не было ни одной в сознании. Стазис парализовал все в их телах: как кровоток, так и нервные импульсы, как мускулы, так и мысли.

Однако в глубине этого ковчега отрешенных существ оставался активным один организм: Нод-2. Он по-прежнему работал и продолжит это делать все десять месяцев перехода. Сложные программы, которые следовало выполнить во время прохождения по туннелю Рёмера, требовали всего его внимания. Он специально был задуман так, чтобы на нем не сказывались возможные эффекты этого перемещения. Его органические щупы продолжат передавать информацию вдоль аксонов, чтобы оповещать миллиарды нервных клеток его мозга обо всем, что происходит на борту. Нод-2 присмотрит за пассажирами, как пастух за своими овцами.

В ту секунду, когда была достигнута скорость в 87,326 процента от скорости света, включились туннельные двигатели.

И тогда «Святой Михаил» погрузился в черную бездну и исчез полностью.

Серый полумрак. Влажность.

Ему лучше. Тень дала ему убежище. Солнце проиграло.

Пока что.

Где он? Где тот, кто привел его сюда?

Я по-прежнему здесь.

Где? Откуда исходит этот голос? Он должен сориентироваться и отыскать его. Определиться.

Да, ты должен сориентироваться .

Он идет вперед. Эти пещеры – настоящий лабиринт. Чтобы выбраться из них, нужна вечность.

Следуй линиям .

Каким линиям? Это ловушка.

Он не должен был так доверяться. Он никогда не выйдет отсюда.

Доверие.

Какой идиот! Какой простак!

Ты должен успокоиться.

Успокоиться, но как? Он застрял здесь, он пленник!

Позволь вести тебя.

Позволить вести, но кому? Здесь только песок и скалы!

Доверься своему инстинкту .

Он ходит кругами по этим пещерам. Он ищет выход. Он в панике.

Кто-то придет .

Кто? Он никого не видит!

Он другой .

Выйти! Здесь он задыхается. Снаружи слишком жарко. Внутри слишком темно.

Доверься ему.

Кому?

Это твоя другая ипостась .

Он чувствует, как возвращается спокойствие. В конце концов, здесь он может выжить. Снаружи смерть.

Твоя другая ипостась …

4 августа 2205 ОВ

Синтетические колокола «Святого Михаила» прозвонили шестичасовой ангелус [65]. Как и все остальные участники девятого крестового похода, люди 78-го вставали неохотно, но не теряя времени.

Этим утром Танкред, сидя на краю койки, с трудом стряхивал с себя сонливость. Он растирал виски, пытаясь набраться силы воли, чтобы начать новый день. Каждую ночь его преследовал этот проклятый сон, и при пробуждении он чувствовал себя слегка вялым. В отличие от начала путешествия, теперь в его сновидениях всякий раз появлялось что-то новое. И все же, пусть он и просыпался немного не в форме, сон никогда не превращался в кошмар.

Ничего общего с теми жуткими видениями, которыми все мучились после прохождения через туннель Рёмера. На протяжении нескольких дней жестокие кошмары нарушали сон многих пассажиров, и сотни паникующих солдат кидались к корабельным психологам. К счастью, все быстро пришло в норму и никаких других отклонений обнаружено не было. Тем не менее далеко не все сразу оправились.

Танкред в последний раз потянулся и встал на ноги.

– Шевелитесь, банда лежебок! – машинально прокричал старший прапорщик Юбер. – Кто заправит койку последним, будет иметь дело со мной!

Юбер и сам не обращал внимания на то, что говорил поутру, это было частью ритуала. Танкред даже был уверен, что, если бы он вдруг замолчал, люди запротестовали бы.

Сегодня им выпал свободный день. Как только каюта будет приведена в порядок, солдаты смогут распоряжаться своим временем, как им заблагорассудится. Танкред подождал, пока толкотня в умывальных комнатах спадет, чтобы спокойно привести себя в порядок. Перед зеркалом методично покрыл щеки белой пеной, потом достал из футляра бритву, раскрыл ее и принялся скоблить лицо. Солдат у соседней раковины смотрел на него выпученными глазами.

– Ну надо же, мой лейтенант! Уверен, что впервые вижу, как кто-то бреется такой штукой!

Не отвечая, Танкред взглянул на него.

– Почему вы не используете магнитную бритву, как все? Тридцать секунд – и готово!

– Я предпочитаю по старинке. Меня это расслабляет.

– А вот по мне, если держать такое острое лезвие прямо у горла, думаю, какое тут расслабление!

Солдат, шумно отфыркиваясь, сунул голову под кран, после чего промокнул лицо полотенцем.