Марисса Майер - Кто на свете всех прекрасней? [litres]

Левана отбросила кулон быстрее, чем если бы это был горячий уголек.

– Я не понимаю. Я не…

Она задохнулась от рыданий. Ей казалось, что она тонет. Ее охватило отчаяние, она пыталась сделать вдох, но в легких не осталось воздуха.

– Почему бы тебе хотя бы не попробовать, Эврет? – наконец проговорила Левана. – Почему бы не попытаться полюбить меня? – Левана пересекла комнату, опустилась на колени перед мужем и взяла его за руки. – Если ты просто позволял мне любить тебя, позволь доказать, что я могу быть женой, о которой ты мечтал, что мы можем…

– Перестань. Пожалуйста, перестань.

Левана сглотнула.

– Ты так отчаянно пытаешься укрепить наш брак, превратить его в то, чем он на самом деле не является. Но ты хоть раз задумывалась, что он собой представляет? Что ты могла упустить из виду, так упорно пытаясь сделать его реальностью? – Эврет сжал ее руки. – Давным-давно я сказал тебе, что, выбрав меня, ты потеряешь шанс обрести свое счастье.

– Ты ошибаешься. Я не могу быть счастлива без тебя.

Его плечи поникли.

– Левана…

– Я говорю правду. Только представь. Мы начнем все с чистого листа. С самого начала. Представь, что я снова принцесса, а ты новый королевский стражник, которого наняли, чтобы защищать меня. Мы будем вести себя так, словно это наша первая встреча. – Воспряв духом, Левана вскочила на ноги. – Конечно, ты должен сперва поклониться, – добавила она. – И представиться.

Эврет потер бровь.

– Я не могу.

– Конечно, можешь. Мы просто попробуем. Попытка не навредит, после всего, что мы пережили.

– Нет, я не могу притворяться, что мы не знакомы, когда ты по-прежнему… – Эврет показал рукой на Левану.

– По-прежнему что?

– Выглядишь как она.

Левана сжала губы.

– Но… теперь я выгляжу так. Это я.

Проведя рукой по своим кудрявым волосам, Эврет остановился. На мгновение Леване показалось, что он согласится подыграть ей. Он поклонится, и они начнут все сначала. Но Эврет обошел ее и откинул одеяло на постели.

– Я устал, Левана. Давай поговорим об этом завтра, хорошо?

Завтра .

Завтра они по-прежнему будут женаты. И послезавтра тоже. И позже. Целую вечность Эврет будет мужем, который никогда не любил свою жену. Не хотел ее. Не доверял ей.

Левана задрожала. Впервые за долгое время она испугалась.

Спустя столько лет, проведенных в чужом обличье, отпустить чары было почти невозможно. Ее мозг с трудом ослабил хватку.

Чувствуя, как бьется сердце в ее груди, Левана медленно повернулась.

В тот момент Эврет стягивал рубашку. Он бросил ее на постель и поднял голову.

Ахнув, он попятился, едва не сбив светильник со стены.

Левана съежилась и обхватила себя руками. Она опустила голову, чтобы волосы закрыли ее лицо хотя бы наполовину. Но она поборола желание прикрыть шрамы руками. Отказалась снова применить чары.

Чары, которые он всегда любил.

Чары, которые он всегда ненавидел.

Поначалу казалось, что Эврет не дышит. Он молча смотрел на нее, охваченный ужасом. Наконец он закрыл рот и дрожащей рукой схватился за столбик балдахина. Подавил стон.

– Ну вот, – прошептала Левана, и слезы потекли из ее здорового глаза. – Правда, которую ты так хотел знать. Теперь ты счастлив?

Эврет заморгал, и Левана могла представить, как было сложно не отвести от нее взгляд. Не отвернуться, когда этого так хотелось.

– Нет, – жестко ответил он. – Не счастлив.

– Если бы ты знал это с самого начала, смог бы ты полюбить меня?

Подбородок Эврета долго дрожал.

– Не знаю. Я… – Он закрыл глаза, собираясь с силами, прежде чем снова встретиться с ней взглядом. На этот раз он не вздрогнул. – Проблема не в том, как ты выглядишь, Левана. Проблема в том, что ты контролировала меня, манипулировала мной десять лет. – Выражение его лица изменилось. – Жаль, что ты не показала мне себя тогда. Возможно, все сложилось бы иначе. Я не знаю. А теперь мы уже не узнаем.

Эврет отвернулся. Левана смотрела на его спину, вовсе не ощущая себя королевой. Она была глупым ребенком, жалкой девчонкой, хрупким и искалеченным существом.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Это всегда было правдой.

Эврет напрягся, но если он и ответил, Левана ушла раньше, чем могла услышать.

– Иди сюда, сестренка. Я хочу кое-что показать тебе.

Чэннери улыбнулась милейшей улыбкой и радостно махнула Леване рукой.

Интуиция шептала Леване, что нужно сохранять бдительность, потому что Чэннери не раз уже проявляла жестокость. Но сопротивляться ей было сложно. Леване хотелось держаться подальше, но ноги сами несли ее вперед.

Чэннери прекрасно знала, что нельзя применять свой дар на слабовольных детях, особенно на младшей сестре. Няни столько раз ругали ее. И тогда она научилась лучше скрывать свои проделки.

Чэннери сидела на коленях перед голографическим камином в их детской. От иллюзии горящего пламени и потрескивающих поленьев исходило тепло. Огонь на Луне был строго запрещен, исключение делали только для праздничных свечей. Дым легко заполнял купола, отравляя запасы драгоценного воздуха. Но голографические камины вошли в моду совсем недавно, и Левана любила наблюдать, как пляшут язычки пламени, как тлеют, мерцают и разваливаются деревянные поленья. Она могла часами сидеть перед камином, удивляясь, как слабый огонь, так долго вгрызающийся в дерево, никогда не гаснет.

– Смотри, – произнесла Чэннери, когда Левана устроилась рядом. На ковре стояла маленькая миска с блестящим белым песком. Чэннери взяла щепотку песка и бросила в голографическое пламя.

Ничего не произошло.

Почувствовав, как желудок сжимается от мрачного предчувствия, Левана посмотрела на сестру. Темные глаза Чэннери следили за огнем в камине.

– Он ведь не настоящий. – Чэннери поднесла руку к пламени. Пальцы не загорелись. – Простая иллюзия. Как чары.

Левана была слишком мала, чтобы пользоваться ими, но ей казалось, что это не похоже на иллюзию голографического камина.

– Ну же, – велела Чэннери. – Дотронься до него.

– Я не хочу.

Чэннери сердито посмотрела на нее.

– Не будь ребенком. Он ненастоящий, Левана.

– Я знаю, но… Я не хочу.

Левана машинально сложила руки на коленях. Она знала, что огонь ненастоящий. Знала, что голограмма не может навредить. Но еще Левана знала, что огонь опасен и иллюзии опасны, а быть обманутым и поверить во что-то ненастоящее – опаснее всего, что только может быть.

Недовольно зарычав, Чэннери схватила Левану за руку и потянула вперед, едва не столкнув девочку в огонь. Левана взвизгнула и попыталась отпрянуть, но Чэннери крепко держала ее маленькую ладошку в сверкающем пламени.