Антон Конышев - Поехали!

Очередной звонок будильника."…Состояние экипажа в норме…"

Джек, оказывается, великолепный собеседник. Пусть и несколько немногословный. Умение слушать в наше время ценится на порядок выше, чем умение донести свою точку зрения. Иногда мне кажется, что он что-то скрывает, но, наверное, я преувеличиваю. Мы слишком давно уже друг друга знаем, чтобы выискивать причины для недоверия.

Мигающая лампа вновь сигнализировала о безуспешной попытке передачи.

Сколько мы уже здесь? Так, последняя запись. 1615 день. Сколько это в месяцах? Много, полагаю. Сейчас уже сложно вспомнить, когда пропала связь с первой из станций. Сигнал в тот день добрался и до них. Что там произошло, никто не знал. Они просто пропали, став на карте жирной точкой с припиской "сигнал потерян".

После того, как все двенадцать станций последовали тому же примеру, а солнечная буря вывела из строя "Соул Зеро", надежды вернуться обратно домой оставили меня.

А что, если возвращаться уже некуда? Что, если очередной сигнал стёр Землю с лица Вселенной? Что, если Джеку уже некого вести в школу? Оставалось лишь догадываться и продолжать следовать по пути к намеченной Точке Всплеска – самому мощному по уровню сигналу, зарегистрированному главной станцией незадолго до того, как связь с ними прекратилась.

Дни сурка, похожие один на другой. Бескрайняя пустота, давящая извне на металлическую банку, несущую меня по направлению к заданным бортовым компьютером координатам. Такая интересная система. И даже Джек не мог до конца объяснить, как она работает. Должно быть, он и сам не понимал. Мы просто летели. Я и то, что раньше было "талантливым инженером".

"Расчётное время прибытия – 1 год, 2 месяца, 15 дней, 44 часа".

Если бы и был в мире кто-то, способный обнадёжить тебя сильнее бортового компьютера на "Соул II", то уж точно не в этой Вселенной. Больше года до источника сигнала. По инструкции исследовать должен экипаж ближайшей станции. И я был именно тем ближайшим. Я и Джек. Но он сейчас не в лучшей форме. Может, потом, когда мы вновь вернёмся на Землю, его приведут в чувство.

– Да, Джек?

Ответа не последовало. А лежащее в криокамере тело всем видом намекало на нежелание вступать в диалог.

6 месяцев. Долгие шесть месяцев. И ещё столько же. Шесть плюс шесть… Десять? А, двенадцать, точно. Ох, да ведь это целый год! Год, проведённый в постоянных отчетах и в постоянных сообщениях об ошибке.

Никакой, абсолютно никакой связи. Лишь автопилот, ведущий корабль к заданным координатам. Чем ближе к Точке Всплеска мы приближались, тем больше странностей происходило. Джек, оказывается, никогда не видел снег. Серьёзно. Он сам мне вчера сказал об этом. И я уже пообещал ему, что в следующую зиму выпросим командировку на Аляску, где вдоволь натру его идиотскую физиономию белым холодным хрустящим снегом. Он не против.

А пока нам ещё предстояло завершить нашу миссию.

2 месяца. Осталось всего 2 месяца…

Тем временем "Соул Зеро" уклончиво отмахивалась от нас очередными «ошибками». Но мы с Джеком не теряли надежды связаться с ними.

За время нашего следования к заданной точке возникало ещё несколько "всплесков".

Один из них заставил меня усомниться в своей умственной адекватности. Нет, серьёзно, ещё чуть-чуть, и я бы в самом деле подумал, что спятил.

Во время очередного обхода станции внимание моё привлекло еле заметное мерцание в конце коридора. Нет, это была не неисправная лампа и не помехи в бортовой сети. Я мог поклясться, что видел не что иное, как разлом, искажение пространства, из которого доносились непонятные звуки. Чья-то речь, природу которой разобрать я не мог. Подойдя ближе, звуки становились всё чётче, отдалённо напоминая человеческие голоса, только говорящие на непонятном языке. Было бы у меня чуть больше времени, но увы. Разлом исчез так же внезапно, как и появился. Такое ведь невозможно, правда? У страха глаза велики, а потенциал человеческой фантазии безграничен.

Военные ведь ошибались. Я уверен. Я же не псих. Просто уставший космонавт, которому нужно лишь хорошенько выспаться и восстановить связь с реальностью.

Ещё один случай «всплеска» возник в тот момент, когда оставшиеся до цели 2 месяца прошли уже месяцев 6 как, после чего мы с Джеком всерьёз задумались о неисправности бортового компьютера. Как у него получается оставаться настолько спокойным и невозмутимым? Загадка. И я не о компьютере.

После новых сигналов, каждый из которых сопровождался тремя длинными «криками» громкоговорителя, я пришёл в ужас, увидев подле нас очертания одной из станций программы «Соул». Из-за отсутствия связи с кем-либо тяжело было определить, каким из двенадцати отправленных кораблей являлся этот "гость".

– Говорит станция "Соул II". Не можем вас идентифицировать. Подтвердите свой статус. Приём. – Вероятность получить ответ была мизерной, но попытаться стоило. – Повторяю: это "Соул II". Подтвердите статус и назовите себя. Приём.

Джек в этот момент отстранился от происходящего и лежал в своей капсуле, делая вид, что всё это его мало интересовало.

Станция приближалась всё ближе. Сомнений не оставалось – это "Соул I"! Но как они здесь оказались? Мы ведь отправлялись в совершенно разные стороны и пересечься никак не могли!

Я думал, что схожу с ума. Джек, глядя на меня, утвердительно кивал головой. Но нужно было проверить, что с ними случилось. Предприняв ещё одну безуспешную попытку связаться с командой "Соул I", я надел скафандр и отправился к переборке, за которой находился вход на станцию.

Все сателлиты были практически одинаковой конструкции, поэтому сориентироваться внутри не составило труда. Признаков жизни на станции не было. Во всяком случае, на первый взгляд. К счастью, отсеков в «Соулах» было немного и обойти все можно было за несколько часов.

Обыскав их один за другим, остался последний – наблюдательная площадка. И она как раз была заперта. Прислушавшись, я услышал шорохи по ту сторону.

– Это "Соул II". Мы хотим помочь. Не бойтесь. Впустите нас.

Было бы кстати знать имена экипажа, но чёртов регламент не предусматривал личного общения по душам, а лишь с использованием позывного станции. Но тут я услышал дрожащий голос, весьма знакомый мне, но который я уже не слышал очень долго:

– К-к-к-кайл? – голос дрожал и говорил крайне настороженно, но узнал его я практически сразу.

– Да… Джек… Это я, Кайл. Открой дверь. Это я…

Дверь неспешно приоткрылась, и я увидел Джека. Худого, дрожащего, но живого. Казалось, что он был удивлён не меньше моего.

– К-кайл, к-как ты вообще… Отк-к-куда ты… Ты же… Я ведь…

– Умер?

Рядом с Джеком стояла криокапсула, в которой я почему-то прекрасно понимал, кто находился, но абсолютно не мог представить, как такое возможно.