Александр Шелухин - Звёздный янтарь [litres самиздат]

Но сначала надо было припугнуть "низкорожденного" своей крутизной. Пусть думает, как и Артем, что Великое Очищение сделало из меня еще того монстра. Уж Захаров-то, будучи защищенным противогазом от Умиротворяющего Воздуха, был одним из немногих адекватных очевидцев Ритуала Великого Очищения. Он стреляный воробей, должен понимать, что после такой адской бани мало ли как я мог измениться. Причем не в лучшую сторону.

На ум не пришло ничего умней, чем подбросить испорченный панцирь в воздух и рассечь напополам подхваченным с полу веслом. Теоретически должно было получиться. А на деле – я не рассчитал сил и подбросил панцирь слишком высоко. Да так, что тот даже не приземлился. Что за нахрен?

Захарова, как и меня, тоже несказанно удивил сей противоречащей закону всемирного тяготения факт. И лучи наших фонариков пересеклись под потолком. Разумеется, черепаший "домик" не завис в воздухе. А по невероятной случайности нахлобучился на распятое под потолком на тросах чучело птеродактиля. Ну надо же мне так было облажаться…

Захаров, ехидно рассмеявшись, сказал:

– Хоть ты, Дмитрий, и сменил клоунский наряд на костюмчик супергероя, клоуном быть не перестал… Шоу получилось высший класс. Правда, с черепахи я реально чуть не обосрался – чуть не пристрелил тебя, дурака… А вот за птеродактиля спасибо, давно я так не веселился – гибрид классный, Дарвин тут отдыхает. Ну да к делу: чего пожаловал? Экспозицию посмотреть? Или как?

"М-да, – подумал я, немного обидевшись на клоуна, – похоже всерьез меня тут не воспринимают… Что ж, придется по-плохому…"

ГЛАВА 10. Наказание для чучельника.

Через какие-то десять минут Захаров лежал туго связанный пыльной веревкой, до недавнего времени огораживающей экспонаты от излишне любопытных посетителей. И чего-то на этот раз не смешно ему было. Да и как тут посмеешься, когда рот заткнут куском половой тряпки, очень кстати подвернувшейся мне под руку вместе с забытым уборщицей поломойным ведром?

Я по-колхозному уселся на перевернутое ведерко. Под ненавидящим взглядом раба-гальфстрема скурпулезно пересчитал отнятые у него самородки. Получалось что-то многовато. У нас столько не было. "Опять проклятые леденцы! – догадался я. – Видимо, в дикой спешке Захаров ринулся выколупывать глаза своим хамелеончикам. А чем наскоро заменить глаза? Леденцами, точно копирующими внешний вид самородков, чем же еще… Как вот теперь отделить зерна от плевел?. В маске лизать не получится, да и стремно после чьих-то поганых рук…"

А между тем, перебрать "добычу" требовалось прямо здесь и сейчас, чтоб было с чем идти на "стрелу" с Головой. Ей туфту не впаришь. Да и Темина доля тоже с конфетами перемешана, вон в "побирушке" вместе с пакетом с осами-сахаринками лежит… Точно! Осы! Вот кто мне поможет…

Недолго думая, я высыпал Захаровские и Темины самородки прямо на паркет. Разумеется, по разным кучам. Хорошенько потряс пакет – на случай если осы дрыхнут – и выпустил на волю остатки роя. Если насекомые и спали, то ароматы жратвы мигом подняли их на крыло. Полосатые тварюшки расселились на леденцах и принялись за еду. Хм… Прямо как за столиками в ресторане… А незанятые столики, наверняка и есть настоящие самородки Звездного Янтаря.

Проверил гипотезу на кучке самородков Артема. Разжалованный Властитель Арро-Тиомм уверял, что его доля – три самородка, остальное – леденцы. И, действительно, осы проигнорировали лишь три "столика". Не наврал, значит, Тема… В россыпях Захарова сахаринкам не приглянулось одинадцать шариков. Плюс тот, что подобрал я, играя роль гибрида реликтовой черепахи и Глюм-даллуга. По числу глаз у шести хамелеонов все сходилось.

– Двенадцать – это все? – не забывая о присущей Властителям лакононичности строго спросил я Захарова.

В ответ гордый пленник вместо кивка или мотания башкой демонстративно отвернулся. Заворотил, так сказать, рыло. Типа, сука, игнорирует меня. Ладно…

– Не все, – сделал я "соответствующий" вывод. – Остальные, – окинул я взглядом экпозицию, – тоже где-то здесь. Не внутри ли чучел?

Я схватил весло и безжалостно вспорол брюхо какому-то здоровенному крокодилу (прости, Гена!). Потом отрубил бедной рептилии голову. Не обращая внимания на нецензурное мычание желтолицего чучельника, выпотрошил из чучела и разбросал по паркету наполнитель. Посветил фонариком.

– Здесь – нет, – сказал я. И, будто расстроившись, на максимуме силы вышвырнул крокодилью башку в соседний зал. Но череп Гены не вылетел через широко распахнутые двери. А из-за моей "оплошности" в расчете траектории попросту влетел через пробитую им дыру в гипсокартоновой перегородке между залами.

– Упс! – виновато произнес я. И, пожав плечами, продолжил: – Может, в питоне?

И уже собрался было по-молодецки изрубить на пятаки четырехметровую анаконду, но вдруг понял, что лишь время зря потрачу. Захаров из принципа не будет разговаривать, даже если я покрошу в капусту все его сраные поделки. Тут вопрос чести. Хотя какая, к Крокодильему Демону, честь у желтомазого раба-гальфстрема… А других слабостях Захарова, кроме истребления животных ради увековечивания их памяти посредством набивки чучел из их же шкур я не знал.

Что ж, не хочет говорить – не надо. Довольствуюсь возвращенными самородками. И пусть для меня останется тайной, как Захаров и Тема снюхались с Головой, почему все вышеперечисленные организмы думали, что Хранилище завалено Звездным Янтарем под потолок, как этой мафии пришла идея пробить тоннель к "Черному Клыку". Ну, еще кое-что по мелочи хотелось бы узнать. В конце концов, не пихать за пазуху же этому желтомордому партизану копощащийся под ногами осиный рой. Как-никак я из интеллигентной семьи…

Наказать Захарова за охоту на редких животных в общественном месте, конечно, следовало. Однако, решил я, шанс уладить дело миром все-таки надо ему дать. Убрав настоящие самородки в "побирушку", я с напускным равнодушием поинтересовался:

– Ответите на вопросы?

Презрительное хмыканье в поганую тряпку дало мне понять, чтобы я убирался ко всем чертям.

– О кей, – как ни в чем ни бывало продолжил я. – Тогда выбирайте: засунуть вас в жопу трицератопсу, посадить в сумку гигантского кенгурозавра или подложить в прозрачный гроб к крокодильему шаману в качестве бойфренда? Кивнуть один, два или три раза…

И – дрогнуло таки сердце типа несгибаемого охотника. Ибо кивнул, кивнул, голубчик! Два раза – не больше, не меньше. Выбрал самое неприкольное из трех. Как я и предполагал. "Ага, – с удовлетворением подумал я. – Все-таки боимся, значит, выставить себя перед людьми в дурацком свете."

Само собой, второго кивка я "не заметил" и под молчаливое одобрение убиенного чучельником зверья препроводил Захарова в соседний зал. Вперед ногами, волоком, как какую-нибудь падаль, прямиком к сфинктеру громоздкого ящера, нареченного мной условно "трицератопсом". Несколькими ударами весла проделал под торчащим вверх хвостом ящера подходящих размеров дыру…