Александр Шелухин - Звёздный янтарь [litres самиздат]

– Передавали! Конечно, передавали! – успокоил друга господин лейтенант. – Только не артефакт, а плесневелый бутер с сыром. Который выпал у тебя или твоего бой-френда из кармана, да и закатился под лавку. И пока его не нашли, до того пропитал миазмами "неотложку", что там теперь пахнет чем угодно, только не стерильностью. Врачиха, старая ехидна, такую физиономию скорчила! Как будто ей в буфете говняную муху в пирожке подсунули… А видел бы ты, с каким гонором она распорядилась, чтобы олухи-санитары упаковали эту "вкусняшечку" в банку для анализов и вручили мне лично в руки. Типа, как важнейшую улику на экспертизу. Вот же язва очкастая! Наверное, хотела, чтобы криминалисты взяли из вещдоков биты и отлупили меня как сидорову козу за такой "подарочек"… А больше, Васятка, ничего не передавали… Разве что на словах, которые уместны для бомжа из теплотрассы, но дама с высшим медицинским образованием не должна знать в принципе. Впрочем, покопаться у тебя в штанах, – сказал господин лейтенант, нарочито смакуя двусмысленность фразы, – мог кто угодно. Хоть из залетных, хоть из местных, народу там ошивалось порядочно – кто же откажется лишний раз посмотреть на "противных", так сказать, в процессе…

– Мне, Антон Петрович, ваши намеки странные типа "противные", "в обнимочку с бой-френдом", "покопаться в штанах", категорически не нравятся, – перебил господина лейтенанта Вася. – Огорчаюсь я сильно, когда мне, юркому натуралисту… в смысле – ярому натуралу, такое говорят. У нас в деревне за такое оскорбление сразу в рыло, а по сезону могут лопатой или вилами оху… отоварить. А если стерпишь, промолчишь – значит, точно из этих. Тут уж держись! Бабки на лавочках передерутся, подбирая тебе жениха из соседней деревни. А в сельпо даже чекушки в долг не дадут…

– В самом деле? – деланно удивился Беклемишев. – Как-то мне, Василий, не особо верится… Радугой клянешься?

Щеки друга залились краской, а до боли знакомое сопение не предвещало ничего хорошего.

Господин лейтенант, видимо, осознал, что перегнул палку. И поспешил исправить дело. Но случайно – или преднамеренно? – еще более усугубил ситуацию:

– Ладно, ладно, Василек! Да не петушись ты так…

Ну все! Я понял, что теперь ничто не сможет помешать перерождению добродушного паренька в чудовище типа старины Халка. Только не зеленое, а красномордое. Полицейского офицера при исполнении Вася – я очень на это надеялся – не тронет. Потому как деревенским участковым вышколен на славу и Уголовный кодекс чтит. А крушить в "обезьяннике" особо и нечего. Подумаешь, погнет дужку от кровати. Делов-то. Слава крокодильим богам, что антикварных югославских стенок конца 20-го века, под завязку набитых хрусталем, в камеры ставить не принято.

По наитию я успел подхватить со стола самое ценное – полупустую упаковку с пивом. А уже через миг безумная ипостась Васи … мертвой хваткой вцепилась в край столешницы. Пальцы разрушителя побелели, но массивный стол держался хорошо. ДСП – материал добротный. Не хрупкая пластиковая дрянь из 3D – принтера. К тому же, как потом выяснилось, стол был намертво прикручен к полу. Наверное для того, чтобы зэки, коли задумают бунтовать, в камере не забаррикадировались…

Впрочем, сопротивление жертвы Анти-Васю только раззадорило. Как и положено в таких случаях у истинных маньяков. Деревенский Геркулес поднатужился и выворотил-таки ножки стола из креплений! Кракс! – и ветеран "обезьянника", тяжело перевернушись в воздухе, глухо шлепнулся об пол… Несостоявшийся пасьянс под действием воздушной волны с тихим шелестом разлетелся по всей камере. По странной прихоти хитрой науки аэродинамики одну из карт закрутило вихрем под самый потолок. Я и Беклемишев завороженно следили, как последняя карта – валет пик – медленно спланировала на колени господину лейтенанту. Наступила полная тишина.

Смыв горечь обиды актом вандализма, Василий с гордо поднятой головой покинул помещение. Наверное, пошел снять и прибрать до следующего раза обтягивающий костюмчик Антигероя.

Господин лейтенант, все это время так и просидевший истуканом на скамейке, взял прилетевшего к нему волей судьба пикового валета и задумчиво сказал:

– Нашел же я, старый дуралей, над кем шутки шутить…

Я же, давно привыкший к экзотическому методу самовыражения друга, только плечами пожал. Типа, ничего страшного, дело житейское…

Беклемишев встал и, тяжело вздыхая, оценил учиненные разрушения.

Перевернутый стол напоминал поверженного в бою мифического зверя. Впечатление усиливали дюпеля длиной чуть ли не с карандаш, которыми, словно когтями, ощетинились ножки стола… Брюхо чудовища – то бишь нижняя сторона столешницы – было усеяно пупырышками окаменевшей жвачки и еще боюсь даже предположить чем.

Вдруг Антон Петрович резко наклонился, что-то приметив среди россыпей мерзких свидетельств козлячей сущности некоторых людей.

Я хотел было спросить, что происходит. Но господин лейтенант на языке жестов велел помалкивать. Если, конечно, я правильно истолковал неистово приложенный к губам палец и страшные, как у той мышки из кустов, глазища. Однако, смотреть, как не менее известной кошке, мне никто не запрещал. И я, не забывая время от времени прикладываться к банке, с недоумением наблюдал за действиями полицейского.

Антона Петровича заинтересовала странная выпуклость рядом с ножкой стола. В ход пошел пинцет, какими в полицейских сериалах подбирают с захарканного пола "бычки" на экспертизу. С ювелирной точностью, не потревожив ни одной жвачки, лейтенант отделил загадочный нарост от столешницы. Затем по "найденышу" вдоль и поперек прошелся уже знакомый мне приборчик для поиска "жучков". Я замер в ожидании объяснений насчет сущности случайно обнаруженной хрени…

ГЛАВА 17. Микрофон под столешницей.

Находка с превеликой осторожностью была помещена в блестящий пакетик. И только тогда господин лейтенант вынес вердикт:

– Смотри и учись, агент Дмитрий .... . Перед тобой – классическая шпионская закладка. В данном случае – устройство для прослушки, замаскированное под метастазу плесени. На зачумленной изнанке стола практически незаметна. Если бы не всплеск гетеросексуальности у Василия – прощелкали бы "насекомое"! А закладочка интересная… Хотя бы потому, что не распознается даже моим самым навороченным детектором. По крайней мере, ребята из техотдела клялись в том самым для них святым – матерью. В смысле – материнской платой. И я технарям верю. Потому как не за "спасибо" одним из первых новые гаджеты от них получаю: к Всегалактическому Дню Программиста две по 0,7 пятизвездочного каждый раз засылаю с нашим почтением…

Тут вернулся блудный агент Василий. В камеру проходить не стал: замер в дверях, как часовой у Мавзолея. Ну, это нам не в новинку… Так Вася набивает себе цену при постороннем человеке. О былых обидах напоминали только чуть надутые губы. Я всегда с него удивляюсь: стравил пар, разломав полезную вещь, и опять спокоен, как дохлый лев… До следующего припадка ярости. Стоило мне вообще лететь через половину Галактики? Ничего нового…