Александр Шелухин - Звёздный янтарь [litres самиздат]

"Взрослею, что ли…" – не без ностальгии по прежней, беззаботной доэкспедиционной жизни подумалось мне тогда. Еще месяц назад без малейших колебаний я принял бы на "Ура!" эту авантюру с микрофоном. Вскипел бы энтузиазмом, воспылал жаждой свершений и безоглядно кинулся бы навстречу приключениям. А теперь – шалишь, брат! Буду твердо следовать древнему принципу поперед батьки в крынку чем попало не лезть. Инициатива наказуема. Решил Антон Петрович снова ловить на живца – так посему и быть… Хотя сердце тревожно вещало, что во второй раз "наживке" может и не повезти. Попросту не окажется рядом спасительного чемодана… И рыпаться бесполезно. Потому что мнение Червяка, насаженного жопой на крючок, совершенно не интересует Рыбака. Тем более, когда подвернулся такой шанс подсечь-таки крупную рыбу…"

После коротенькой репетиции вражеское "ухо" вернули на прежнее место под столешницей. Конечно, перед этим память "черного ящика" очистили. Как я понял, запись автоматически включалась только на звуки человеческой речи. А не, допустим, на храп, топот ног, причмокивания или попердывания… При отсутствии болтовни более 20 секунд запись также автоматически отключалась.

Антон Петрович второй раз за сегодня жестом приказал мне молчать, "как рыба об цветной лед". Комедианты убрались в коридор, но тут же вернулись с фальшивыми улыбками на рожах. Спектакль начался…

ГЛАВА 19. В пиццерии.

Часа эдак через два я и Вася сидели в уютной пиццерии на центральной площади городка. Сюда, попетляв по немногочисленным улочкам, привез нас господин лейтенант. По его словам, после "блестяще задуманного и худо-бедно исполненного плана по дезинформации противника" нам не стоило оставаться в "обезьяннике". Чтобы ловушка сработала, надо дать неведомому соглядатаю без помех снять инфу с "жучка".

Мы облюбовали столик возле витрины, чтобы полюбоваться на так до сих пор не виденный нами "Черный Клык" хотя бы через стекло. Дьявольская радиопостановка выжала из нас все соки.

Почему "дьявольская"? Так ровно тринадцать дублей сделали! И после каждого неудачного приходилось обнулять память "жучка". (Благо, у господина лейтенанта аппаратура соответствующая была при себе.) А все оттого, что как актеры мы с Василием – полные бездари. По словам Беклемишева выходило, что Васина планида в театре – поворачивать вручную сцену и давать занавес. А мне – разве что изображать покойничков "без речей"… Единственная пьеса, куда бы нас обоих взяли без вопросов – "Урфин Джюс и его деревянные солдаты". На роль солдат, конечно. Потому что "деревяннее вас, мои доблестные агенты, только Буратино и дуб у Лукоморья!.."

Меня же несказанно удивило, что режиссер из господина лейтенанта получился довольно неплох. Кричал "Не верю!" что твой Станиславский и, сложись жизнь по другому, думаю, вполне мог бы замахнуться на Вильяма нашего Шекспира.

Вася, наоборот, нисколько не удивился. Он с дюжину раз попадал в сельскую каталажку, и потому думал, что знает жизнь лучше меня.

Весь из себя такой бывалый, друг прошептал мне, что слова "полиция" и "показуха" – синонимы, близнецы-братья и одного поля ягоды. И не без зависти в голосе добавил, что Антон Петрович, наверное, поднаторел в лицедействе, сопровождая инспекторов из столицы по ресторанам, боулингам, саунам и прочим злачным местам. Куда нищим студентам типа нас хода нет. Я же категорически не согласился: путний "массовик-затейник" в лейтенантах и черт-те-каких заместителях до седых волос не засидится.

Кстати, рассмотреть в деталях "Черный Клык" нам опять не удалось. Едва мы уселись за столик, перед витриной припарковался какой-то трехколесный мотоциклет с будкой, размалеванной рекламой всевозможной шамовки. Не иначе, байк здешнего развозчика пиццы. Нашел же место, где свой драндулет бросить! Весь обзор перекрыл, фастфудовец полоротый…

Соблазнившись бесплатными напитками, мы заказали большую пиццу "Галактика" – самую дешевую жратву в меню. Патриотически настроенный официант наш выбор не одобрил. Настойчиво рекомендовал блюда местной кухни, "из свежайших овощей и нежного диетического мяса". И даже пошел на должностное преступление – раскрыл нам секрет приготовления "Галактики". Оказалось, что "эту дрянь стряпают из списанных с КК за истечением срока годности продуктов". Однако, мы с Васей порешали, что провяленная космической радиацией колбаса и окаменевший от взлетных перегрузок сыр будут привычней для наших желудков. Знали уже, что местная "говядина" сплошь и рядом с перепонками на лапках. Да и по деньгам подходяще. С талончиком на разовую 50%-ную скидку, оторванным от сердца Беклемишевым, вообще можно было "почифанить" за сущие копейки.

Господин лейтенант обедать с нами не остался. Объяснил, что к фастфуду равнодушен, да и некогда. Ему, видите ли, нужно подготовиться к операции "Мышеловка". С супергеройским пафосом Паучьего Человека он сказал:

– Ребята, игра вступила в эндшпиль! Рубикон перейден, бесплатный сыр разложен и место встречи изменить нельзя! Скоро, совсем скоро шашка прыгнет в дамки! А пока я забиваю последние колья в волчью яму, вы, мои доблестные агенты, посидите здесь часок-другой. Утрясу делишки и за вами подъеду. Заведение приличное, выбрано мной абсолютно спонтанно, вычислить невозможно. А хвоста за нами вроде не было… Главное – тут людей до херувима. Случись вдруг какая перестрелка, то у вас, друзья мои, будет шанс укрыться от пуль за спинами пухлых любителей тритонбургеров.

И приказав агенту Василию Раскосых ознакомить агента Дмитрия Балясина с реалиями жизни нашей грешной", Беклемишев умчался готовиться к операции.

Я был немного зол на друга за утреннее предательство, поэтому в разговоры вступать не торопился. Как ни в чем не бывало занялся пиццей. Потом, типа случайно, просыпал на пол ту мелочевку из сейфа инопланетного купца, которую так и таскал с собой во внутренних карманах куртки вместе с зеленым не-пойми-чем и бумагами древнего купца.

Вася, пока я собирал с пола инопланетную хрень, тоже молчал: расправлялся с приличным сектором "Галактики". Когда же я, наконец, уселся на место, терпение его лопнуло:

– Хорош уже дуться, Димон! А то не буду тебя вводить в курс дел. Которые, сказать по правде – дерьмовее некуда…

– А не подскажет ли какой-нибудь добрый человек, какая продажная шкура истязала меня утром в умывальнике ледяной водой? Какой Иуда скормил мне насильно флакон "Антиполицая"? А? Не слышу?!

– Это я Беклемишеву так в доверие втирался…

– Чтобы потом оглоушить столом, едва тот слегка усомнился в твоей гетеросексуальности? Тогда ты не только Иуда, а еще и подлый Брут!

– Знаешь же прекрасно, что это, – друг оскалил зубы и закатил глаза, – непредсказуемо. Иной раз мне хоть ссы в глаза – все божья роса. Но когда за живое заденет – готов всех на завязки помидорные порвать…