Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

Он развязал пленников, забрав оружие и погрозив пальцем.

– Не балуйте!

– А если у них тоже пушки есть? – спохватился Кирилл, когда все четверо скрылись за деревьями.

– А что же они со стрелами? – прищурился Макс, потеряв душевный покой, в котором только что пребывал.

– Наконечники-то стальные! Прикинь, а если здесь у них деревня, а там мегаполисы? У нас и ракеты ядерные имеются, и в космос летает, а дом с клозетом на улице. Все, нам хана! Мы покойники! – убитая горем Машка подавлено взглянула в огонь, и внезапно перевела недоуменный взгляд на вернувшихся зеленых человечков.

– Чего это они? – испуганно притих Макс.

– Не знаю! – Кирилл встал, испытывая волнение.

Зеленые человечки остановились возле костра, проговорив что-то на своем певуче свистящем языке, расселись возле костра, пытаясь улыбнуться своими безгубыми шелками ртов, обнажив острые ровные зубы. Щелки у них оказались на удивление эластичными, но улыбки их всем стало не по себе.

– Похоже, им в лесу ночью страшновато… одним… – тихо прошептала Машка, опускаясь на землю.

– Стоп, а ты вещи их досматривал? – спохватился Кирилл.

– Да нет там ничего, одежда и веревка… А, забыл, коробка какая-то металлическая. У всех. Я открыть ее не смог… И фляжки… А смотрят-то, смотрят как!

– Макс, это у них огонь в глазах отражается, как у кошечьих, – упрекнула его Машка. – У них глаза по-другому устроены.

– Я не понял, мне их всю ночь охранять? – возмутился Макс, обратив внимание, что один из гостей достал фляжку и пустил ее по кругу. Когда очередь дошла до него, он едва сдержался, чтобы не выплюнуть обратно содержимое, проглотил, натужно покраснев. – Офигеть! Чистый квейк! Бомба замедленного действия! Спирт!

– Да ты что? – раздобрел Кирилл, принимая из рук фляжку. – А фляжку-то на заводе делали! Штамповка, пластик!

– Так, ребята, я что-то не поняла, мы с кем дружить собрались? – в замешательстве вопросила Машка, изучая гостей.

– С этими… с гуманоидами… – выдохнул Кирилл сдавленным голосом, откашливаясь. Спирт пошел не в то горло, перехватив дыхание. – Извини, Маш, но тебе, похоже, не досталось!

– И ладно, слава Богу… Не пью и пьющих презираю, – Машка махнула рукой. – Я о другом… Студенты это, как мы. Точнее, абитуриенты! Вы что, не видите? Они замуровались по-зимнему, шубы натянули. Не холодно же. Если местные, привыкнуть, по идее, должны.

– Да ну! – недоверчиво округлились глаза у ребят. Оба взгляда с изумлением изучающе уставились на зеленых недорослей, которые слегка засветились в темноте.

– Флюоресцируют!

– Повезло, можно без лампочки ночью читать, – позавидовал Кирилл. – Фосфора, видать, в организме много… Так у нас водоросли светятся, светляки, рыбы глубинные, а кто еще-то?

– Кир, ну ты совсем? Они ж духом светятся! У них энергетика такая, сильная. Не удивлюсь, если они летать умеют или вещи телепортировать, – заступилась Машка за зелененьких.

– Не умеют! Умели бы, давно бы куда-нибудь поближе к дому телепортировались, – не согласился Макс. – У них и кожа свет отражает! Пигмент такой, не зря зеленые…

– Так, если студенты, надо забыть, что они инопланетяне и выучить несколько слов по-ихнему, – предложил Кирилл, подсаживаясь к одному из гостей. – Я… – он похлопал себя в грудь. – Кир! Я Кир. Давай, Макс, теперь ты…

– Я, – Макс повторил движение. – Макс. Макс…

– Я… Маша. Маша…

Все четверо гостей закивали, раскрывая рты, пытаясь повторить. Получилось, но не сразу и не с первого раза. Слышать человеческую речь от кого-то еще, от которой почти отвыкли, показалось до одури приятно.

– Иа-а Алиаээ – произнес один из них, прижимая кулак к груди и поклонившись.

– Ну, понял, Алиайе, – довольный Макс перевел взгляд на другого.

– Иа-а Илиаээ… – произнес второй с придыханием, и тоже поклонился.

– Ну, понял… – Макс запнулся, озадаченно почесав голову. – Не понял, и тебя Алиайе? Ну а тебя?

– Ихлиайэ…

Макс чертыхнулся, испытывая трудности в преодолении языкового барьера. Он навел палец на четвертого, пригрозив:

– Если и тебя Аллиайе, я сам вам дам имена!

– Илиае, илиае… – закивали все четверо, обрадовавшись.

– Подожди, Макс, надо понять, чему они обрадовались. Это… Они думают, что ты сам сообразил или понял чего-то…

– Иа-а Алийэ…

– Так, похоже, для них не так важно слово, сколько частота звучания, догадался Кирилл. – Ну, как дельфины, Один и тот же звук, в разной тональности, может означать что угодно. И, кстати, их язык считается много богаче, чем наш. Ты посмотри на их рожи, они ж созданы свистеть! А уши? Где у них уши? Барабанная перепонка!

– Они что, из воды вылупились? – повернулся Макс к Кириллу и Маше в растерянности. – А что делать? Мы так до ручки дойдем!

– Ребята, не похоже, чтобы они ультразвук улавливали, в воде одно, а в воздухе другое! —перебила их Машка. – У всех наших животных, использующих ультразвук, не уши, а локаторы. А у этих… какие-никакие, а есть, но вряд ли приспособлены к ультразвуковому приему.

– Маш, рыбы могут улавливать звуки кожей, и эти могут. Оттого и светятся. Заметила, они не все время сияют? – Кирилл попытался настоять на своем. – Мы с вами разговариваем, а они что, молчали все это время? Но, надо признать, по-нашему у них неплохо получилось.

– Мы так ни к чему никогда не придем… – отрезал Макс. – Я сказал, я сделал. Ты… Али… А-ли!

– Али, – кивнул один из пришельцев.

– Ты, Луи… Повтори. Луи!

– Луи, – кивнул второй.

– Ты… – Макс задумался, разрабатывая новые имена.

– Лёля, – подсказала Машка. – А вторую можно Юля. Ну и дураки же вы! Мы здесь парой, стопудово, тут два мальчика и две девушки!

– Пусть будут Леля и Юля, – согласился Макс. – Только как же мы их будем различать, они ж на одно лицо? И кто у них девушка, а кто мужик?

– Это поначалу, а потом присмотримся, – обнадежила Машка, вытаскивая одно одеяло и передавая зелененьким. – Но имена надо сразу правильно дать, а то запутаемся.

Четверо гуманоидов схватывали на лету. На третий день они сносно могли позвать по имени, произнести пару фраз, типа: «пора есть», «опасность», «привет», «рыба», а через полторы недели их выдавал лишь акцент и высоко поставленный мелодичный голос, но какой-то трубный, который слышался и в ушах, и в голове. В конце концов, выбор у них был небольшой – миллионы лет люди на земле разговаривали, как люди, и к другому были не приучены, а зеленые, как оказалось, легко могли разобрать язык животных. Птица ли пропищит, тишина ли подозрительная – все четверо настораживались и крутили головой в разные стороны, а зрачки делались большими, на всю радужку.

И значительно поднаторели в алфавите.

Всю себя Машка посвятила зеленым человечкам, отрабатывая на них материнские инстинкты. Непритязательные в еде – могли собрать листья или червей из трухлявого пня и жевать их долго и тщательно. Но то, что Машка готовила, распробовали быстро и оценили по достоинству, принюхиваясь и часто посматривая в сторону разбитого лагеря, когда время подходило к обеду. В сборе грибов или ягод им не было равных. Пока Кирилл и Макс набирали ягоды по небольшому стаканчику, у зелененьких корзинка была уже полная. И лазили по деревьям, точно взлетая, собирая самые спелые фрукты.