Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

– Первое, почему дождались, когда мы уйдем? Второе, почему Машку не тронули? Третье, кто надоумил, – Кирилл взял у Машки пушку, с любопытством повертев ее в руках, – привести в негодность оружие? Маш, у них руки были?

– Короткие… но были, – она скорчила перед собой руки, растопырив пальцы. – На динозавров похожи, но нет… – Машка покачала головой, припоминая. – Хвост короткий, и держаться почти прямо… И гибкие…. Больше на кенгуру похожи, морда приплюснутая, но челюсти… Боже! – она содрогнулась всем телом.

– Маш, припомни что-то еще…

– Они переговаривались, когда ломали тут все… Уве! Уве! Уве! – Машка сделала отвратное лицо, высунув язык, с отвращением отрыгивая.

– Может, что-то было в руках?

Машка отрицательно покачала головой.

– А зелененькие? Зелененькие как себя вели?

– Перепугались насмерть, как и я… Стояли, окруженные стаей, прижимались друг к другу спинами и глаза таращили.

– А сколько же их было? – посерел Макс, оставшись с вытянутым лицом.

Машка снова задумалась.

– Шестеро… да, шестеро.

– Как-то они странно себя повели, не находишь? – повернулся Кирилл к Максу.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Разумные звероподобные ящеры… – Кирилл сосредоточенно уставился в пустоту перед собой.

– Очень может быть, – Макс начал успокаиваться.

– Макс, мы привыкли думать, что разумность – это газеты, телевизор, туалетная бумага и одежда… А как же наши аборигены? Они истории сочиняют, живописуют, изобретают, как приготовить личинки в бамбуковой палке. Следовательно, образ жизни не есть показатель разумности или ее отсутствия. Разумность – она здесь! – Кирилл постучал пальцем по лбу. – Наличие матричной памяти и образное мышление! Вы только взгляните – они не взяли ничего, не сломали деревья вокруг, они целенаправленно уничтожили наш лагерь! – в голосе Кирилла появилась уверенность. – А Машкина пушка? Они ж вывели ее из строя! Маш, а где рюкзаки зелененьких? Они что, надели их перед нападением?

– Нет… Вспомнила! Двое… – Машка в возбуждении прикусила губу. – Двое из их шалаша что-то взяли…

– Офигеть! – похолодел Кирилл, хихикнув. – Прикинь, Макс, если это еще одна группа абитуриентов? Ничего не объяснили, выпустили на волю и оставили…

– Может, мы не на земле? – с серьезным лицом задумался Макс. Кириллу даже показалось, что он слышит, как скрипнули его извилины. – может нас через портал вообще куда-то к черту на галактические кулички отправили. А что, я слышал, что такое возможно.

– Да вы что? Луну свою не узнаете! – разозлилась Машка. – Солнце наше, луна наша… Но, если Кирилл прав, мир вывернут и имеет другой спин и орбиталь, то да – это другой мир. Даже если наш мир исчезнет – этот останется! Мы на внешней оболочке, вся дрянь с неба падает не сюда, а на нас, а тут безопасно. Потому и переселяли всю живность сюда миллионы лет, как в заповеднике.

– Ну да, – согласился Кирилл. – А если наш мир отвалится, один из этих миров станет внешним. Кот сказал, что Земля была нужна, чтобы привязать центр этого Семиречья к орбите. Солнце относительно стабильно, не пульсирует, как некоторые, не горячее и не холодное… Мы опять же привыкли думать, что мы хозяева планеты, но у нас под ногами земля, которая нам не принадлежит и вряд ли будет. По крайне мере, я не стал бы переселять туда ни одно животное – они там сразу вымрут, как уже однажды было. За рога, за копыта, за шерсть, за мясо, за вредность, за редкость, за угрозу всем нам или сельскому хозяйству, за все, что угодно! Мамонты вымерли, – Кирилл загнул палец, – слоны под угрозой, бизоны почти вымерли…

– Кир! Прекрати! Мы поняли! Что нам делать? – Машка гневно сверкнула глазами.

– Добывать зеленых! Предположим, ящеры наслышаны о нас. Мы с тобой, Макс, прохлаждаемся, они работают. У нас оружие – они безоружны. Машка тут покрикивает. Наши зелененькие – знаменитые галактические целители, из них лекарство делают! Чтобы мы подумали на их месте?

– Даже на своем, зная о нас самих! – вставила Машка. – Они наверняка насмотрелись на нас там!

– Они что, не видели, что мы жратву готовим на всех? – взревел Макс.

– Не мы, они готовили! Мы с тобой периодически использовали их продукт! – напомнил Кирилл. – Если они хоть сколько-то интересовались нашим миром, они должны знать, что алкоголь для нас – яд, отрава, а для зеленых – привычная еда! Мы их накормили – и они сделали то же самое, поделились с нами едой! По идее, как будущие студенты прославленной академии, которая открывает двери во вселенную, мы не имеем права на вредные привычки!

– Да ну ее нафиг, эту академию! – возмутился Макс.

– И получилось, что вы объели бедных зеленых человечков! – закончила Машка, снова сверкнув зло глазищами. – Какого хрена вы налакались с утра? Это ж надо было так лохануться! Где их теперь искать?

– Ну, зеленые, наверное, объяснят, что ошибка произошла, – повинился Макс. – Может… им тоже… бухла захотелось?

– Как, если язык не знают? – всплеснула Машка руками, схватившись за голову.

Сухой треск заставил всех обернуться и изумленно вскрикнуть. На поляну вышел парень лет двадцати пяти, с котомкой за спиной, озирающийся по сторонам на тот беспорядок, что устроили ящеры.

– Привет! – бросил он, едва взглянув на компанию. Его перекосило, когда он чуть не наступил на кучу, оставленную в подарок. – Тут дины не пробегали?.. – и сам ответил на свой вопрос: – Пробегали… – устало выдохнул, присаживаясь на бревно у раскуроченного костра, блаженно вытянув ноги. – Быстро бегают черти, пожалуй, не догнать… Эй, ребята, идите сюда, тут свои! – махнул он кому-то рукой.

На поляну вышли еще семеро – четверо людей, а трое явно не люди, но с незначительными отличиями. Оценивая причиненный ущерб, они прошли в их сторону, присаживаясь рядом.

– И? Кого у вас увели? – поинтересовался один из пришлых с мягким приятным акцентом. – Кстати, Ян, – он протянул по очереди руку Максу, Кириллу, галантно поцеловал руку Маше. – Мария? – он слегка приподнял бровь.

– Нет, Мар… – Машка запнулась, слегка покраснев. – Зовите Маша, я привыкла.

– Не стоит стесняться своего имени, каким бы оно ни было, – упрекнул ее Ян.

– Марфой? Да ну! – скривилась она, махнув рукой. – Это имя у нас давно не используют.

– Красивое старинное имя. Жену царя грозного звали Марфой.

– Женой она была недолго, – парировала Машка, сразу дав понять, что не потерпит руководства. – Отравили!

– Николай, – представился еще один.

– Дарина, – представилась девушка, привстав и слегка поклонившись.

– Ядвига, – представилась вторая, с таким же акцентом, как у Яна.

– Рум, Злата, Эльф… – назвал остальных по очереди Ян. – Имена мы сами им дали, подобрали, что ближе… А иначе никак, сложно запомнить или язык сломаешь. Кстати, больше половины нашей группы взяли в плен. Всех, кто по определению подошел под интуриста. Этого оставили – он с нами был, – Ян кивнул на Эльфа. – Это убило его больше, чем если бы утащили с остальными!