Максимилиан Жирнов - Вирусный флигель

– А можно это… убрать, – как мог вежливее попросил Хантер.

– Нет, – твердо ответила Жильда. – Кто знает, какая на тебе зараза?

– Зараза – только я. Другой нет, – отпарировал пилот. – Я прилетел со звезд. Хотите, расскажу свою историю? Может, вы тогда станете сговорчивее?

– И не думай. Знаешь, сколько таких, как ты придумывают небылицы лишь бы не предохраняться?

– Тогда хотя бы расскажите, что здесь творится?

Улыбка Жильды стала напряженной.

– Я здесь для совсем других разговоров, – неожиданно она ловко ткнула Хантеру в руку толстой иголкой.

Он отдернулся и вскочил на ноги:

– Да что ж вы все, издеваетесь, что ли? Фон барон этот ходит вокруг да около, ты… садистка какая-то!

Взбешенный Хантер бросился к двери. Вылетел в тамбур, потом в коридор и наткнулся на Лефё, мирно беседующего с охранником.

– Вы кончили? – двусмысленно спросил барон. На его лице застыла ехидная ухмылка.

Хантер едва сдержался, чтобы не наговорить грубостей. Но вместо этого он просто сказал:

– Разумеется. Вы можете меня еще покатать по городу?

– Все, что пожелаете.

Хантер и Лефё вышли на улицу и сели в машину. И снова лимузин покатил среди бесконечной череды одинаковых зданий.

Когда Хантер наконец вернулся в гостиницу, стемнело, и на улицах зажглись фонари. На крышах небоскребов засияла реклама, написанная странными угловатыми буквами.

Внутри летающей машины никого не было. Хантер поднялся гостиницу и бесцеремонно вломился в незапертый номер напарника. Вилли свернулся калачиком на роскошной постели, он завернулся в одеяло и сопел, будто воздуховод высокого давления. Хантер покачал головой и сбросил изобретателя на пол.

– Аааа! Спасите! – заорал Вилли.

– Я тебе сейчас покажу «спасите». Что с двигателями?

– Хантер? Меня чуть удар не хватил! Я, между прочим, работал весь день не покладая рук и головы! А ты… Я немного не успел. Обещаю, завтра мы улетим отсюда!

– На третий день его оттащили от дисплея – съехидничал Хантер. – Он кричал: пустите, мне осталось чуть-чуть!

– Не издевайся. Выкладывай все, что знаешь. И с подробностями! Я в разы старше и опытнее тебя. К тому же две головы лучше одной.

– А три – это уже Змей Горыныч, – и Хантер рассказал все, что произошло с ним за день. Слушая его, Вилли грыз крестовую отвертку. Наверное, он хотел съесть ее до рукоятки, но все же стальное жало оказалось прочнее зубов.

Когда пилот дошел до свидания с Жильдой, Вилли остановил его:

– Хантер, ты был когда-нибудь женат?

– Неужели я похож на… придумай сам чего-нибудь. От таких предположений я чувствую себя старым и усталым. И совершенно неспособным на интересные и находчивые ответы.

– Зато я был. И моя жена, Дари Хнекорович…

– Это та самая?

Вилли обреченно кивнул:

– Автор романа «Двенадцатое чувство».

– Этого любовного бреда с картонными героями и сюжетом, чуть сложнее похождений самки обезьяны? По-моему, этой Хнекорович стоит вести передачу с названием «как не надо писать».

Вилли взорвался. Он вскочил с постели, глотнул прямо из графина воды и, потрясая кулаками, выпалил:

– Это шедевр, классика! Что ты знаешь о литературе?

– Можно подумать, ты дока.

– Да! – Вилли ударил себя в грудь. – Я – величайший в Галактике литературный критик!

Хантер изумленно захлопал глазами:

– Я столько нового сегодня узнал. Слушай, а ты не разберешь мою книгу? Твоего отзыва я не видел.

Вилли тут же остыл. Он упал на перину и натянул одеяло до ушей:

– Всегда готов разнести в пух и перья сочинения новичков. Они еще слова в предложения складывать не научились, а уже хотят, чтобы их носили на руках. Только давай сейчас вернемся к нашим баронам? Что я там говорил?

– Ты спрашивал, был ли я когда-нибудь женат.

– Ага. Так вот будь ты немного опытнее, ты понял бы одну важную вещь. Лефё и Жильда делали все, чтобы не подпустить тебя, так сказать, к телу. Они заодно, в этом нет никаких сомнений!

– И они оба говорят на нашем языке. Но зачем тогда им вообще понадобилось предлагать мне Жильду? Зачем она ткнула мне в руку иголкой?

Вилли задумался. С минуту он усиленно чесал пятерней буйную шевелюру.

– Проверяла рефлексы? Трудно сказать, – пробормотал изобретатель. – Может, это часть ритуала? Есть племена, где принято предлагать гостям жену. Давай дальше.

– В общем-то, все. Больше я ничего не увидел, – подытожил Хантер. – Мир, в который нас занесло, жуткий и страшный. Но самое главное: я не понимаю, что все это значит? Чего ждать?

– Здесь нет истории, – мрачно сказал Вилли, продолжая пробовать отвертку на вкус. –Надеюсь, ты это понял?

Хантер сел на край постели:

– Ты прав. Я тоже так подумал. Их музей – что-то вроде промышленной выставки. Техника, механизмы, оружие – все эпохи машинного производства. Где, копья, стрелы и мечи? Где домотканая одежда? Где вообще свидетельства хоть какой-нибудь старины?

– Может, это переселенцы? – неуверенно спросил Вилли.

– Вряд ли. Без снабжения они бы выродились, скатились бы в Средневековье. У меня больше нет никаких догадок на этот счет.

– Я тоже мало что понимаю, – сказал Вилли и наконец положил отвертку обратно в карман. – Посмотрим, что дальше. Здесь классно готовят. Внимательный персонал. Но мне не по себе. У меня предчувствие: вот-вот произойдет что-то ужасное. Отсюда надо бежать!

– Может, попробуем отрегулировать вихревые контуры вместе? Прямо сейчас? – предложил Хантер.

– Не дам! – возопил изобретатель. – И сам сейчас не пойду ничего делать – работа очень тонкая! Ты хочешь снести половину планеты? В двигателях нестабильность, их разработчику надо… надо… в общем, объявить строгий выговор.

Вилли, очевидно, выдохся. Хантер оставил изобретателя в покое, прошел к себе в номер и рухнул на роскошную кровать. Но заснуть ему так и не удалось: на пуховой перине его тело словно повисло в невесомости. Покрутившись с полчаса, он выругался, забрался в летающую машину, лег на койку и мгновенно уснул.

Хантеру снилась девица в островерхом колпаке. Она горько рыдала, хрупкие плечи вздрагивали, а сверкающие бриллианты слез капали на пол и, шипя, прожигали насквозь бетонные плиты…

Когда Хантер проснулся и кое-как продрал глаза, ярко светило солнце – золотисто-желтая звезда доныне неизвестной планеты. Ее лучи отражались от стекол гостиницы и заливали экраны «Трины» разноцветными сполохами. Наверное, обзорные камеры Вилли тоже взял на свалке.

Маленький санузел сверкал белизной. Хантер умылся, посмотрел по сторонам и злобно выругался. Нерадивый конструктор не позаботился о полотенце. Надо прописать ему по первое число!

Хантер приложил к стене руку, очутился на улице и вздрогнул от порыва холодного ветра прямо в мокрое лицо. К этой системе невозможно привыкнуть! Что стоило поставить нормальную дверь?