Андрей Матвеев - Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны

Но вот скафандр сам стал мыслить и уже плохо подчиняется “душе”, а она не в силах жёстко управлять им в силу чрезвычайно слабого взаимодействия миров.

Если разум, не мелкий умишко, а действительно РАЗУМ, на самом деле един во всех мирах, естественно, он не хочет насильственной гибели даже одной из его субстанций, в одном из миров, даже за минуту до неминуемой в этом миру гибели, поскольку всё равно потеряет часть себя. Но может ли он повлиять на этот исход при столь ничтожном взаимодействии?

А может, эта ничтожность взаимовлияния только кажущаяся в силу нашего незнания? Радиоволны человек ведь тоже не сразу “увидел”!

К концу следующего дня с экранов телевизоров и из радиоприёмников вовсю зазвучали песни на марсианскую тему о вечности и добре, о космическом знамени, эстафете и всём таком прочем. Естественно, чаще всех исполняли: “…И на Марсе будут яблони цвести…”

Экипаж экспедиции окрестили космическим детским садом. Командиром была поразительной красоты смугленькая американка с искрящимся взглядом. Её голос, решительный и нежный, звенел как колокольчик. В её речи с чрезвычайной выразительностью участвовало всё её тело. Заместителем была русская девчушка-смехотушка, крепенькая, миленькая, кругленькая и, как ни удивительно, доктор наук и мастер спорта в свои двадцать три года.

Да! Это был цветник! Все сразу влюбились в очаровательных космических звёздочек.

По телевидению часто передавали трогательные приветствия с орбиты и очень мило обставленные сценки. Большинство зрителей в эти минуты плакали. Это было не только результатом мастерства телевизионщиков, которые превзошли сами себя, но и на самом деле, люди ведь по-настоящему провожали своих дочерей и возлюбленных! Их чувства не были сродни чувствам родителей, уступающих место своим детям в спасательной шлюпке. Здесь было нечто иное – чувство человека, выпускавшего голубей в небо.

Родители с гибнущего “Титаника” отправляли детей в такую же жизнь, какою жили сами, а голуби устремлялись далеко ввысь, их жизнь должна была быть лучше, светлее. Пусть гораздо труднее, но не такая суетная, какая у их родителей, а высокая, настоящая…

С успехом экспедиции люди всего мира связывали свои самые светлые надежды. Слёзы радости и удовлетворения были неподдельными.

На несколько дней прекрасная фея исчезла так же неожиданно, как и появилась. Капитан оставался один. Он предался своим неторопливым мыслям. Куда было теперь спешить? Он купался, жарился на раскалённой палубе, ловил красивых, отливавших изумрудами и перламутром рыбок, совсем не подозревавших о каком-то там конце света, катался по живописным окрестностям на небольшой шлюпке, прогуливался по обезлюдевшему парку… Вся его прошлая жизнь, словно недописанная или недочитанная книга на ветру, листалась перед ним…

А ещё он смотрел телевизор. Оставшаяся связь с реальным миром – это и был тот небольшой светящийся экран с единственной программой о подготовке марсианской экспедиции.

Вновь появилась она. Он заметил её на пирсе. На ней было простенькое голубое платьице, но так оно шло ей. Немногие женщины понимают, что действительно нравится мужчинам. Он тут же прыгнул в шлюпку…

Почти всё время, не занятое их отчаянной страстью, они невольно проводили у экрана.

– Ты хотела бы очутиться среди них? – спросил он её.

– Да! – он даже не успел договорить свой вопрос. Она прильнула к экрану. Он понял, что всеми своими мыслями она уже там, в космосе… на Марсе…

– Я чувствую, я знаю, что именно так начиналась когда-то наша Земля, – с уверенностью в голосе сказала она. – Без мужчин. Все басни про ребро – лишь вымысел древних “…” – и она сказала нехорошее слово.

– Очень может быть. Мне тоже почему-то кажется, что мужчины – совершенно другая космическая цивилизация, – сказал он. – Мы только сблизились, сроднились, поселившись на одной планете. И теперь не можем друг без друга.

– Мы можем, – отрезала она.

– Наверное, ты права. Как ни странно, я всегда считал, что связь лезбиянок чиста и равноправна. А мужчин между собой – грязна и порочна. Секс лезбиянок – стрельба по мишени холостыми патронами. Секс голубых – боевыми по помойке. Женщины – это космическая раса выше нас по уровню развития. Мы, в сущности, ваш обслуживающий персонал – телохранители, разведчики, добытчики, ходячие биолаборатории по адаптации к агрессивной внешней среде.

– Да, я хотела бы быть там, среди них. И могла бы. Но здесь у нас такая глушь… А мне так хотелось стать кем-нибудь, более интересным и значимым, чем уборщица, медсестра, завкорпусом или спортинструктор в санатории.

– Это не столь важно, какую функцию мы выполняем в нашей цивилизации. Главное, что она родилась, существует и борется за выживание. Каждый из нас необходим. Ты можешь сказать, какой камешек в пирамиде Хеопса лишний… или главный?

Она промолчала.

– Мне жаль только, что я оказался вне этой борьбы.

– Ты, наверное, и так много сделал для этой цивилизации.

Теперь промолчал он.

– Мы – камешки, уже отколовшиеся от пирамиды Хеопса, – вздохнула она.

Телевидение показывало работу космонавтов на орбите.

– Не верю я в этот проект, – он откинулся в кресле. – Такие грандиозные программы готовятся годами. За месяцы можно сделать только красивое шоу.

– Ты лжёшь. Мы спасаем самое лучшее, самое светлое на планете, вообще на свете. Это не какая-то там ваша военная программа со звёздными войнами. Это наши жизни. Моя душа тоже полетит вместе с ними…

Он не ответил. На её глазах навёртывались слёзы:

– Они начнут там совершенно другую жизнь. Главное женское начало будет торжествовать. Мужчины не понадобятся им тысячу лет. Новая цивилизация наверняка придумает, как вообще обойтись без них. Где появляются мужчины, там убивают, насилуют, порабощают, там войны, обман, политика, торговля всем на свете: – жизнью, любовью, свободой, – всё самое гнусное в этом мире придумано ими для того, чтобы легче присваивать женщин.

Комментатор рассказывала о первых успехах экспедиции. Цветные кадры сменяли друг друга. Диктор сама изредка смахивала слёзы. Никто из простых людей, попадавших в поле телекамер, не мог оставаться равнодушным. В едином порыве человечество устремлялось в космос.

– У них получается… у них всё получится. Я так этого хочу, ты просто не понимаешь…

Она скрестила руки на груди, глубоко дышала. Он осознал, что в эти мгновения она горячо молилась, молилась по-своему, фокусируя всю свою энергию души туда, где шла эта настойчивая, упорная работа, где в настоящий момент вершилась судьба человечества.

Трансляция всё продолжалась. Космические сцены завораживали своей скурпулёзной медлительной значимостью. Настроение приподнятости, порыва очищения, светлой надежды постепенно захватило и его.