Ольга Самойлова - Последние дни в системе Лима

Если смотреть на станцию со стороны астероида, можно было увидеть в центральном иллюминаторе застывшую фигуру Виктора Альбера, советника по безопасности. Он выглядел сосредоточенным и сжатым, руки собраны за спиной. На вид ему было около сорока, он был среднего роста, как обычно одет в бледный свитер под горло. От природы он был очень худощавым, а с годами становился все более иссохшим и неживым, как мумия в стеклянной витрине.

Он помнил разные вещи. Стоило ему прикрыть веки, и перед глазами возникал давний образ: сизый горизонт атмосферы на рассвете, вспышки ракет и огненный дождь из горящих кораблей. Воспоминания обжигали. В такие моменты ногти впились ему в ладони, но он даже не чувствовал. Ему самому уже казалось, что жив он только по документам.

Альбер на секунду приостанавливает свое движение от одного угла к другому. Его пальцы беззвучно отсчитывают ритм. Комната очень тесная, не больше нескольких метров: только осветительный элемент, стол и пара стульев. Перед ним за столом сидят двое, оба уставшие и раздраженные. На Делавере комбинезон насквозь мокрый от пота.

– Я еще раз спрашиваю, как вы оказались в этом квадрате?

– Заблудились, – хмуро бурчит Торрини, разглядывая свои несуразные огромные руки. Ростом он где-то метр девяносто, огромный, мощный. Гора медленно заплывающих жиром мышц.

– Я нахожу ваше остроумие совершенно излишним, лейтенант Торрини, – замечает Альбер со сдержанным раздражением. – Вы отнимаете мое время. Напомню, что нарушение приказа в военное время имеет очень серьезные последствия. Вы не выполнили задание, самовольно отклонившись с курса. Это так забавно? – скользит он по его лицу холодным взглядом.

– Мы получили сигнал бедствия, – подает голос Кейси. Ему хочется есть и хочется принять душ, комбинезон после вылета липнет к телу. Но его глаза, ясные глаза хитрого, бесстыжего создания, смотрят вызывающе. – Но как я уже докладывал, когда мы добрались до нужного квадрата, корабль был уничтожен. Мы сами едва остались в живых и были вынуждены просить помощи.

Он врет, и врет нагло. Альбер это чувствует. Последние слова он слышит как в тумане. Незнакомый холод заполняет его внутренности. Легкие сжимаются, сердце бьется как маленький барабан, с невероятным усилием проталкивая по венам ледяную крупу.

Он видит пустоту. Видит покрытые мраком окраины солнечной системы. Видит два их истребителя, видит безмозглого Торрини, который сует свои лапищи в плеер на приборной панели. Потом резко видит коридор станции, видит, как они идут к ангару, видит темные волосы Кейси, видит его ненавистное лицо: «Возникают проблемы, выбрасываем все в ближайшем астероидном поле». Торрини кивает.

Картины смазанные, края размываются при каждом движении.

Альбер тяжело опирается на стол руками. Видения проносятся перед ним за долю секунды.

– Что с вами? – участливо интересуется Делавера.

Альбер натыкается на его взгляд. Желтые искры на дне колодца.

Советник отводит глаза и отходит в сторону.

– Как вы прекрасно знаете, лейтенант Делавера, – продолжает он как можно более спокойно, – через этот квадрат проходит трасса движения контрабандистов, перевозящих запрещенные препараты. Вы оказались там, чтобы забрать очередной груз.

– Можете обыскать наши корабли. И нас, если будет угодно, – одаривает его Кейси улыбкой.

«У тебя ничего нет», – написано на его лице. Глаза светятся спокойствием.

Там звезды, темнота, тусклое холодное солнце. Ящики мирно покоятся среди астероидов.

– Вы все продумали. Разумеется, при вас ничего нет, – Альбер отворачивается. Он чувствует, что хватает руками воздух.

– Это домыслы, – морщится Кейси. – Будь у вас доказательства, вы бы уже давно рапорт катали, а не с нами беседовали.

– Сколько нам еще здесь сидеть? Мне в туалет надо, – это добавляет Торрини.

Кейси фыркает.

Надолго воцаряется молчание. Альбер стоит вполоборота, скрестив руки на груди. Его лицо ничего не выражает. Потом он резко срывается с места и выходит из комнаты. Дверь заедает, поэтому остается открытой. Слышно, как он спорит в соседнем отсеке. Второй голос вежливый, с мягкой интонацией: не вижу тут преступления… желании помочь товарищам, – долетают до них слова. Делавера и Торрини переглядываются, это кажется им забавным.

Через некоторое время в верхнем углу неожиданно щелкает динамик громкой связи.

– Вы свободны, – сообщает им голос Альбера. – Вы оба опустились донельзя, – добавляет он и отключается.

Альбер смотрит по экрану видео с камеры наблюдения. Проходя под объективом, Делавера посылает ему воздушный поцелуй. Лицо советника не меняется, он останавливает запись, и на долгое время взгляд его застывает на невидимой точке.

В этом отсеке станции комнаты спроектированы со стеклянными стенами. Возможно, раньше, когда здесь трудились множество человек, в этом был некий функциональный смысл. В другой комнате Альбер видит полковника Мицлава, командира станции, и женщину со светлыми волосами, ее руки скрещены на груди. Чуть раньше Альбер слышал звук ее каблуков по коридору. Диалог их для него беззвучен, но Альбер может без труда представить, о чем они говорят. Он рассматривает женщину: на ней юбка до колен и белая рубашка с расстегнутым воротником, одежда ей идет. Женщина замечает его взгляд, с сомнением изучает его долю секунды и снова поворачивается к Мицлаву, ей явно не до этого.

– Что происходит? – спрашивает Нина по другую сторону стекла.

– Небольшой инцидент, ребята оказались на чужой территории. Но никто не пострадал, – спешит заверить ее Мицлав. Он как всегда дружелюбен и вежлив.

– А где все остальные? – тон ее голоса дежурный, но в манере держаться проскальзывает беспокойство.

– Им пришлось задержаться на ближайшей ремонтной базе. Машины майора Диаса и еще нескольких пилотов получили незначительные повреждения. Они скоро будут здесь, – полковник Мицлав слегка улыбается. – Пойдемте, Нина, я вам обо всем расскажу, – добавляет он и приглашает ее к выходу.

Мицлав среднего роста, приятный внешне. Трудно определить, сколько ему лет, единственное, по чему можно строить догадки, это седые, совершенно белые волосы.

– Что здесь забыл наш советник? – интересуется Нина сдержанно, когда они уже идут по коридору.

– Считает, что действия пилотов представляли угрозу для безопасности станции. Хотя не похоже, чтобы его действительно это интересовало, – пожимает плечами полковник.

Альбер провожает их ледяным взглядом.

Он входит в свою каюту, садится за стол и включает терминал. Здесь все очень строго – на полках аккуратные ряды книг в тисненых переплетах, массивное кожаное кресло перед столом, все в идеальном порядке: кровать заправлена, даже оставлен уголок, бумаги на столе разложены по рубрикам. Рядом с терминалом мерцает элегантный коньячный бокал – Альбер заказывает коньяк с Земли, по невероятной цене. На шахматной доске выстроились фигуры прекрасной работы – короли со свитами, башни и конницы из дымчатого стекла. Черная и белая армии застыли в ожидании изящных дебютов и блестящих партий.