Карен Тревис - За чертой

Эд Беннетт все еще рассчитывал поднять в воздух один из допотопных челноков колонистов. Он много часов просидел над руководствами по эксплуатации и расчетами траекторий. Линдсей сомневалась, что кто-нибудь способен взлететь на законсервированной машине, но морпехи по крайней мере смогут присоединиться к эвакуации. Она — нет.

— Ты уверена, что Франкленд все еще на Безер'едже? — уточнил Райат.

— Наша лучшая разведка — юссисси на Юмехе. Они говорят, она там. Они ничего не скрывают, считают, что информация сама по себе бесполезна. Они превыше всего ставят силовое превосходство и думают, что никто не в состоянии победить вес'хар.

— Может, они и правы, — высказался Райат.

Беннетт проверил клапаны на своем костюме и протер перчаткой визор шлема. Он не смотрел на Райата, он смотрел на Линдсей.

— Ты в порядке, Эд? — спросила она.

— Нет, мэм, не в порядке. Но мне платят не за то, чтобы у меня все было в порядке.

— Ты можешь отказаться исполнять приказы, которые посчитаешь неправомерными.

— Сначала вам придется отдать мне такой приказ, мэм, — ответил Беннетт. — А потом я решу. Ведь так?

Юал не отвечал на звонки. Эдди не знал, с чем это связано: вправду ли он вне зоны доступа или же его игнорируют из принципа. Он продолжал звонить Юалу. Это подразумевало визиты в коммуникационный центр «Актеона» — по мнению Эдди, слишком громкое название для комнатушки размером с кабинку в туалете — и реверансы в сторону дежурных младших офицеров.

В конце концов Юал ответил, причем ответил сам, чего Эдди никак не ждал — сказывался опыт общения с земными политиками. Подумать только, ведь у него на этот раз нет даже компромата сексуального характера! Интересно, а в чем заключается сексуальная развращенность исенджи?

— Последние новости очень огорчили меня, мистер Мичаллат, — с хрипами и присвистом проговорил Юал. — Хуже и быть не могло.

— Мне жаль.

— Я смотрю ваши передачи и вижу разгневанных людей, которые уже ненавидят нас, хотя еще с нами не встретились. Если в ближайшие годы нам не удастся создать более позитивное восприятие, мои товарищи, которые сейчас находятся в криосне на пути к вашей планете, рискуют проснуться при крайне неблагоприятных обстоятельствах.

Скажи спасибо редактору отдела новостей, подумал Эдди. Его эксклюзивный материал оказался настолько ценен, что на полу в монтажной не осталось почти ничего. Как ни крути, а виноват все равно он.

— Я не пытался показать ваш народ с плохой стороны.

— Откуда мне знать? Мы только начинаем знакомство с людьми, и я не могу сказать, рассчитывали вы вызвать у зрителей такую реакцию или нет.

— Разве я показал что-то не так, как есть на самом деле?

— Нет. Вы показали нас очень правдиво.

— В таком случае мне остается только принести извинения. Кое-что в вашей жизни пугает людей.

— То, что нас так много?

— В основном да.

— Вы зациклены на паразитах.

— Да, не лучшая наша черта, знаю. Но у меня была одна альтернатива — не снимать ничего. Вряд ли это оправдано.

— Почему? Вы боялись причинить вред нам или людям?

— Потому что я взял за правило работать хорошо. Юал испустил долгий булькающий вздох. Эдди понятия не имел, что это значит, и поблизости не было юссисси, который мог бы перевести это.

— Понимаю, — сказал министр. — Значит, в следующий раз, когда будем разговаривать перед вашей камерой, мне придется выступить с обращением к вашему народу по этому вопросу.

Значит, следующий раз все-таки будет. Эдди понял, что единственный правильный ответ — честный. Он срабатывает всегда, и не нужно запоминать разные варианты лжи. Непонятно, почему люди так редко прибегают к этому приему. Даже игра, в которую Эдди играл с Окуртом — и через него с правительством, — строилась на правде.

До завершения биосферы в Джедено оставалось несколько месяцев. Жилые помещения еще не готовы, а значит, спать придется в грузовом контейнере, упаковавшись в спальник. Сомнительное удовольствие, но одну ночь потерпеть можно. Зато у Эдди есть несколько занятных снимков и повод держаться поближе к исенджи.

Эдди сидел на узком сиденье в челноке юссисси. Сумку он держал на коленях, а рукой уцепился за ремни, которые пилот натянул в грузовом отсеке вдоль переборок. Он сказал, что его уже тошнит от людей, которые все время падают и страдают от морской болезни.

— Вы должны пожелать мне доброго дня, — усмехнулся Эдди, но пилот только смерил его хищным взглядом черных глазок, руки не подал и за пользование «Эйр Юссисси» не поблагодарил тоже. Эдди хотел было сказать, что понимает, почему они больше не доверяют людям, но передумал. Он в глазах юссисси выглядел, как обычный человек, один из многих других, такой же, как другие, а его добрые намерения — дело десятое. Эдди поправил респиратор.

Серримиссани встретила его у входа на строительную площадку. Работы не особенно продвинулись со времени его последнего визита сюда. Серримиссани казалась угрюмой. Трудно представить угрюмого мангуста, но Эдди уже знал, как выражается ее мрачное настроение — глазки прикрыты, руки неестественно прямо висят вдоль туловища, губы плотно сжаты. Он попробовал вообразить, как она расслабляется с баночкой пива в компании матриархов вес'хар и травит байки про гефес, но почему-то не смог.

— Мы смотрели новости, — сказала она.

— Юал тоже не в восторге.

— Я имею в виду, что вы угрожаете уничтожить «Фетиду». Он явно что-то пропустил. Эдди опустился на корточки, чтобы угодить Серримиссани, но не настолько близко, чтобы она могла вонзить в него зубки-иглы.

— О чем ты?

Она велела ему следовать за ней по дорожке, изрытой колеями и усыпанной строительным мусором. Эдди заметил две группки юссисси — одну метрах в десяти от входа в главное помещение, а другую у бытовки начальника стройки. Они молча смотрели на него. Он прошел за Серримиссани в домик юссисси. Она вытащила откуда-то портативный коммуникатор исенджи, настроила его несколькими ударами когтей и сунула Эдди под нос.