Карен Тревис - Войны клонов

Она приказала дроидам отойти подальше, достала оба своих меча, повернулась к своей армии и проговорила:

— По команде начинаете вторжение. Ворота я открою. Изначально у противника будет преимущество, потому что вам придется пройти через узкий вход, но у нас численное превосходство. Так что идите вперед, пока не прорветесь. Вот и все. Нейтрализуете республиканцев и остановитесь. Без моего приказа никто в глубь монастыря не проходит, потому что хаттеныш мне нужен живым. Ясно?

Дроиды слушали внимательно. Она понимала, что они созданы для того, чтобы получать приказы и исполнять их, но предпочитала лишний раз все объяснить, чтобы не было никаких недоразумений — большой смекалкой дроиды никогда не отличались.

— Так точно! — хором ответили дроиды. Вентресс подняла правую руку, меч загорелся ярким красным светом. Она крутанула его, будто приноравливаясь.

— Разойдитесь.

Она взмахнула мечом и с силой опустила его на ту часть рамы, где был вделан механизм. Во все стороны посыпались голубые искры. Столетиями двери делались так, чтоб, если механизм сломается, ворота не окажутся закрытыми. И эти не были исключением. Как только система определила окончательную поломку, ворота мгновенно открылись. Изнутри градом посыпались пули, и первые два ряда дроидов повалились. Вентресс спокойно отступила в сторону, а задние ряды уверенно промаршировали по обломкам своих «товарищей», заставив противника отступать.

Они будут давить их числом до тех пор, пока — и довольно скоро — у Скайуокера не останется солдат. И когда это случится, у нее будет еще достаточно дроидов.

Пока Асажж ждала, она раздумывала о том, что бы стала делать, если бы ворота заклинило.

Какая разница? Она была отличным стратегом, так же как граф Дуку.

Она знала, где потайные выходы, и давно о них позаботилась.

У ВХОДА В МОНАСТЫРЬ — ПЛАНЕТА ТЕТ

Численность, все упирается в численность… И у врага явное превосходство.

Рекс не давал команды «огонь». Его солдаты сами знали, что нужно делать. Когда ворота неожиданно открылись, внутрь ворвалась лавина дроидов — засверкали песочного цвета металлические корпусы, и завязался ближний бой, как всегда, страшный и омерзительный.

Оставалось только бить дроидов изо всех сил до тех пор, пока не кончатся боеприпасы.

Оглушающий грохот приглушала звукоизоляция, а вспышки бластеров и взрывающихся гранат автоматически затемнялись оптической системой шлема.

Но Рекс чувствовал этот грохот, и видел вспышки, и среди всего этого видел своих солдат, которые действовали, как машины. Они тренировались всю жизнь для того, чтобы именно в такой миг, как этот, действовать интуитивно, не думая ни секунды. Они тренировались всю жизнь для того, чтобы в этот день их жизни оборвались.

Да, шлем приглушал внешние звуки и ослепительные вспышки, но по внутренней связи Рекс постоянно слышал тяжелое дыхание своих людей, крики и хрипы.

Дроиды зацепили леску, которую натянул Джет, сработали детонаторы, обе стены рухнули и погребли под собой дроидов. «Надо было давно это сделать, — подумал Рекс. — Можно было создать завал — тогда дроидам пришлось бы прокопать себе путь к неприятелю».

Но теперь уже поздно. На них шли боевые супер-дроиды за шеренгами обычных дроидов с бластерами. Со всех сторон бежали дроиды-«пауки». Была еще лазерная пушка. Залпы были так близко, что датчики Рекса фиксировали повышение температуры и шипение, когда мимо проносился очередной снаряд, впечатываясь во что-то рядом с ним. Во что-то… в его ребят.

Снаряды выбивали куски камня из стен, от осколков некуда было спрятаться. Дым стал таким густым, что Рекс уже ничего бы не видел, если бы не термальные датчики шлема. Он бросил быстрый взгляд на балки под потолком и понял: перебить их так, чтобы потолок рухнул на наступающих дроидов, не получится. Оставалось только бесконечно стрелять.

Он увидел, как упал Джет, затем Хез и еще трое из его отряда. Он увидел, как один солдат в упор расстрелял дроида и отлетевший кусок металла снес ему голову. На Корика напал дроид как раз в тот момент, когда солдат перезаряжал оружие. Он попытался отбиться прикладом. Рекс выпустил серию залпов в дроида, но не успел разглядеть, спасло ли это Корику жизнь, — что-то огромное и тяжелое сбило его самого с ног и придавило к земле. Рекс автоматически вытащил бластер и выпустил всю обойму в нависшую над ним тень.

Все происходило слишком быстро, оставалось полагаться только на рефлексы, и, как всегда, все виделось, словно в замедленной съемке, а некоторые эпизоды четче других — они навсегда останутся в его памяти.

Он увидел вспышку — похоже, он попал во что-то с близкого расстояния. И тотчас же у него пресеклось дыхание из-за придавившего его металлического колосса, который рухнул прямо на него. Где-то под ребрами отозвалась острая боль, будто его пронзили клинком. Нет, не так. Он уже был однажды ранен, и эта боль была другой, не такой острой. Какого черта в голову лезет такая чушь? Он ведь умирает. Да, ему казалось, это будет не так.

— Корик! — крикнул он. — Корик?

Услышал его Корик или нет, но ответа не последовало. Внутри шлема была тишина. Рекс не мог пошевелиться, не мог сдвинуться с места под тяжестью огромного дроида.

Да. Он не думал, что его смерть будет такой.

ЗАБРОШЕННЫЙ ТРОННЫЙ ЗАЛ В МОНАСТЫРЕ — ПЛАНЕТА ТЕТ

Даже в этом отдаленном зале, в самом сердце монастыря, Энакин вздрогнул, когда услышал грохот боя. У него не было шлема, и он не мог знать, что происходит у ворот, но благодаря своей Силе Скайуокер чувствовал боль и страх, какие бывают только тогда, когда гибнут люди, не дроиды.

«Прости меня, Рекс. Прости…»

— Дроиды внутри, — сказал он. — R2-D2, поторопись. Задание еще не выполнено. Асока, приготовься.

Она подняла рюкзак и надела его на спину. Ротта проснулся, заморгал и забулькал.

— О-о, ты снова с нами, вонючка? — спросила Асока, повернувшись, чтобы посмотреть на малыша. — Ну что, выспался? Теперь тебе получше?

— Только не умирай, — попросил Энакин ничего не понимающего Ротту.

Сам он думал о том, что ради этого слизняка потерял почти всех своих бойцов. «Неужели мы совсем не можем обойтись без этих торговых путей? — размышлял он. — И неужели нельзя было решить проблему дипломатическим путем?» Но он понимал, что в любом случае теперь уже слишком поздно.

— Надо поскорее вернуть его папочке, — сказал он.