Андрей Бондаренко - Королева бабочек

«Чьи-то норы?», – забеспокоился осторожный внутренний голос. – «Кто, интересно, в них проживает? Неторопливые и насквозь мирные подземные барсуки? Ну-ну…. Не расслабляйся, братец! Посматривай, как любит говорить Борх…».

Почувствовав, как его колено бережно прихватил хобот розового слонёнка, шагавшего сзади, Игорь попросил:

– Пумбо, заканчивай валять дурака. Не смешно.

– Пр-р-р, – снова пуская в дело хобот, настойчиво заявил слонёнок. – Пр-р-р! Пр-р-р! Пр-р-р!

– Чего тебе надо? Прекращай – дурью маяться!

«Он же сигнализирует об опасности», – вмешался беспардонный внутренний голос. – «Что тут, собственно, непонятного? Это ты, братец, глуповато выглядишь…. Почему? По кочану! Ты что, на Земле телевизора не смотрел? Там же чётко – причём, по всем каналам сразу – объясняют, мол: – «Животные, они беду чуют издалека. Землетрясения, к примеру, извержения вулканов, цунами…». Стыдно не знать таких элементарных вещей…».

Остановившись, Игорь позвал – в темноту:

– Свен!

– Здесь! – прилетел ответ.

– Подойди ко мне.

Светло-жёлтый огонёк, маячивший впереди, описав короткую дугу, приблизился.

– Что случилось? – спросил охотник, в правой ладони которого было зажато древко горящего факела, а в левой – древко длинного копья.

– Идём назад, – вынимая из ножен кинжал, сообщил Игорь. – Что-то случилось. Пумбо беспокоится. Орех отстал…. Слышишь?

– Ага. Скулит кто-то. Тоненько так, жалостливо. Словно весенний заяц, лапа которого – сутки назад – попала в охотничью славянскую петлю. Вроде, жив ещё. С другой же стороны, надежды на освобожденье нет. Типа – на последнем издыхании – надежда. Помирает…. Лапу отгрызть? Не у каждого хватит…. Чего, спрашивается, хватит? Смелости, отваги, веры в светлое Будущее. Мол, и на трёх лапах – жить будем. Жить, жрать и успешно размножаться…. Пошли?

– Пошли. Пумбо, будь другом, подожди нас здесь. Розовой головой мотаешь? Мол, никак не можешь? Почему? Ну-ну, кажется, я понял…. Бойцовская совесть, доставшаяся от славных предков, не позволяет? Тогда держись, ради Перуна, за Свеном и мной. Договорились?

– Пр-р-р…

– А как же я? – раздался обиженный мальчишеский голосок, и из подземной темноты вынырнул Ждан. – Решили обойтись без меня? Как мыть – в ледяной родниковой воде – грязную посуду, так сразу – Ждан. А как подвиги совершать? Мол, сами? Нечестно это. Даже не позвали…. Пумбо, Пумбо. Не ожидал я от тебя такого вероломства…

– Достаточно – бесполезных слов и споров, – возмутился Игорь. – Все замолчали. Выдвигаемся – в полной тишине – на поиски отставшего (пропавшего, заблудившегося?), младшего жреца.

Вскоре, у очередного поворота подземного коридора, к чуть слышному – жалобному и безвольному – скулежу добавилось чьё-то хищное сопенье и довольное чавканье.

– Хр-р-р, – тихонько поведал Пумбо.

– Чёрные крысы, – вставляя в «нашлёпку» пращи круглый булыжник, шёпотом пояснил Ждан. – Они тоже были когда-то Демонами. А сейчас – просто – крысы…. Будем атаковать?

– Будем, – подтвердил Игорь. – Но только чуть позже. После моей команды.

Он осторожно выглянул из-за каменного ребра.

«Данному – насквозь сюрреалистическому – сюжету и сам непревзойдённый Сальвадор Дали позавидовал бы, честное слово», – подпустив менторских интонаций, поведал чопорный внутренний голос. – «Орех, вытянув ноги в разные стороны, сидит на каменном крошеве, безвольно прислонившись спиной к стене тайного коридора. Сидит, воет и трясётся. В том плане, что его руки-ноги слегка подрагивают, а губы – так и вовсе – ходят ходуном. Мало того, что ходят, так ещё и воют – со всем прилежанием…. Крысы? Здесь Пумбо и Ждан полностью правы. Наблюдается десятка полтора тварей – каждая размером с приличную сторожевую собаку. Две чёрные особи старательно грызут-терзают тёмно-коричневые боты, напяленные на ступни младшего жреца. Третья угнездилась на его круглой голове. Остальные твари насторожённо шастают возле и около неподвижного человеческого тела. Видимо, примериваются – прежде, чем наброситься. Теперь понятно, кто проживает в тех норах…».

Игорь, вытащив из ножен, метнул ровенский кинжал.

– Вжжж! – надсадно пропел тёмный веер.

Он не промазал. Он попадал всегда и везде – во всё и вся….

Крыса, сидящая на голове Ореха, коротко взвизгнув, упала на каменный пол подземного хода. Естественно, вместе с кинжалом, метко пробившим её жирный загривок.

– Мочи их, ребята! – скомандовал Игорь.

Свен, коротко размахнувшись, метнул тяжёлое копьё. Ждан швырнул – из пращи – увесистый камень.

На чёрных крыс всё это (даже вместе взятое), не произвело особого впечатления. Выстроившись – по ширине коридора – в ряд, они, мерзко зашипев, двинулись вперёд.

«То бишь, это они атакуют, а, вовсе, не мы», – пессимистично оповестил внутренний голос. – «Оружейный же арсенал у нас – откровенно не богат. Два кинжала – у Свена и Ждана, да твой, братец, дротик. Не считая пращи…. Негусто. Надо отступать и звать подмогу. Орех? Ну, не знаю. Собственная шкура, как говорится, дороже…».

Тут, проскочив между коленями людей, на сцену боевых действий вышел Пумбо. Протяжно и громко протрубив, слонёнок отважно зашагал навстречу противнику.

Появление розового бойца произвело на чёрных крыс неизгладимое впечатление. Отчаянно завизжав и трусливо поджав облезлые хвосты, они развернулись и, смешно семеня коротенькими серыми лапками, побежали прочь.

– Хр-р-р! – бросаясь в погоню, воинственно известил Пумбо.

«А ещё говорят, мол, слоны – до дрожи – боятся крыс и мышей», – удивлённо прошелестел внутренний голос. – «Похоже, что всё обстоит – с точностью – наоборот. Впрочем, в данном конкретном случае речь идёт о ровенских мышах, крысах и слонах…».

Они подошли к Ореху, продолжавшему безвольно сидеть возле стены подземного коридора. Ладони младшего жреца крепко сжимали голову, между пальцами правой руки сочилась алая кровь.

– Что это такое? – указывая рукой на каменный пол, неуверенно спросил Ждан. – Какая-то белая штуковина валяется в кровавой луже. То ли, маленькая тряпочка, то ли…

Игорь, придерживая каблуком сапога чёрное тельце, извлёк ровенский кинжал из жирного загривка мёртвой крысы, тщательно обтёр клинок о густой тёмно-зелёный мох, росший на левой стене подземного хода, и, отправив кинжал в ножны, разъяснил:

– Это, брат, не тряпочка. А обгрызенное человеческое ухо.

– Чьё – ухо?

– Божьего слуги, понятное дело. Крыса, которую я убил, откусила Ореху правое ухо, а дожевать не успела. Бывает.

– Сейчас я найду подходящую льняную тряпицу, – снимая с плеч походный короб, пообещал Свен. – Перевяжем бедняге рану, остановим кровь. Ничего, и без уха можно жить. Например, воздавая льстивые бесконечные похвалы могучим и добрым Богам…