Марти Бурнов - Достигая прозрения

Лифт остановился.

— Что за идиоты?! — Лиа первой вышла в темный коридор. — Вместо захвата, они просто уничтожают крейсер.

— Главное выбраться! — Аркаша схватил ее за руку. — Стыковочный шлюз там!

Они бежали в полной темноте и, чтобы не упасть, держались стены. Сзади раздавалось надсадное дыхание профессора. Аркаша щадил старика, но приходилось спешить.

— Стой! — вдруг прошипел он Лиа. — Слышишь?

Со стороны шлюза раздавалось мокрое торопливое шлепанье.

— Это Люм! Люм?! — крикнула Лиа.

— Ты что?! А если нет?.. — Аркаша выхватил из кармана пистолет.

— Нам все равно не разминуться…

— Лиа! — раздалось из темноты знакомое бульканье.

— Рафхат с тобой?! — Аркаша бросился к нему.

— Нет. Он… он… хочет вызвать подмогу.

— Кого?! Кому мы нужны?! — сердце Лиа кольнуло в недобром предчувствии.

— Ну… он сказал, что раз мы на крейсере ИСБ, то можно включить аварийный маяк и…

— Он с ума сошел!

— Эри говорил то же самое, но Рафхат не слушал. Говорил, что менкхи гораздо хуже.

— Он заставил Эри включить маяк? — простонал Аркаша.

— Эри не хотел… но… Рафхат едва не откусил ему голову, и тогда…

— Надо сообщить Нэйбу! — оборвала его Лиа.

В недрах крейсера что-то ухнуло, и корабль в очередной раз сотрясла мелкая дрожь. Все замерли, даже профессор на мгновение перестал надсадно сипеть, пытаясь восстановить дыхание.

— Люм сделает это! Это мой долг!

Лиа почувствовала, как влажное тело ронга скользнуло мимо нее…

— Он справится? — Аркаша сжал руку Лиа.

— Я неплохо вижу и слышу в темноте, — ответил вместо нее Люм. — И хорошо изучил корабль. Я много бродил здесь…

— Вперед! — Лиа потянула Аркашу за собой. — Надо подготовить яхту.

Голос крамандина разливался по каюте. Аркаша понимал, что это глупо — вот так, сейчас, усесться и играть, но ничего не мог с собой поделать. Да и что он еще мог?.. Иван Никифорович стоял рядом.

Аркаша оглянулся. Напротив располагалась рубка, где находилась Лиа.

— Ты сказал ей? — спросил профессор.

— Что? — Аркаша покраснел.

— Что любишь ее.

— Профессор! При всем уважении, это слишком личное, и вас не касается… — Аркаша смутился еще больше.

— Сдается мне, что очень даже касается! — в глазах Ивана Никифоровича зажегся странный огонек. — Я позову ее.

— Зачем? Она занята. Да и не время сейчас. Мы вот-вот погибнем!

— Именно поэтому. А ты не отвлекайся, играй… играй. Уважь старика, исполни ту самую мелодию, с которой все началось. Вагнера.

Аркаша смертельно устал. Он никому ничем не мог помочь. Впервые за долгое время оставалось лишь пассивно ждать, с замиранием сердца прислушиваясь к глухим содроганиям крейсера, которые отчего-то стали реже. Ждать и гадать — живы ли еще друзья…

Всякая связь с крейсером оборвалась несколько минут назад. Что происходит за пределами яхты, узнать не было никакой возможности. Лиа отказалась включить какие-либо радары, чтобы не выдать себя. Они лишь запустила реактор, чтобы яхта стала автономной.

Яхта, спрятанная внутри крейсера, пока была невредима и незаметна для врага.

— Я вот что подумал, друзья мои! — торжественно начал профессор, вернувшись. Он буквально притащил за руку Лиа. — Нас всех объединяет одно! И знаете что?

— Очень интересно, но сейчас не время! Вы сказали, что это жизненно важно… ваши научные изыскания мы послушаем в другой раз! — Лиа сделала попытку вырвать руку.

— А другого раза может и не быть! — профессор вцепился в нее мертвой хваткой.

Яхта дрогнула сильнее, чем в предыдущие разы. Из рубки донесся пронзительный визг интерфейсных хрюмликов. Они были сильно напуганы и гнусавыми голосками сообщали о возможных повреждениях.

— Черт! — Лиа в отчаянии оглянулась. — Где Нэйб и остальные?! Если крейсер взорвется — нам конец!

— Возможно, у нас есть иной путь! — повысил голос профессор. — Прозрение!

— Я должна вернуться в рубку! Надо быть готовыми… даже, если придется бросить всех!

— Включи радары! — не выдержал Аркаша. — Мы должны знать, что происходит! И бросать никого нельзя. Мы пойдем им на выручку!

— Куда?! — взорвалась Лиа. — Крейсер огромный и связи нет!

— Да послушайте же вы! — волнуясь, закричал профессор и сильно дернул ее за руку, чтобы привлечь внимание. — Мы все одиноки. То есть были одиноки, пока не встретились! Это и есть тот самый якорь, что не давал нам с Аркашей через Прозрение вернуться на Землю!

— Да какое это все имеет сейчас значение?! — болезненно дернулась Лиа.

— А такое, что именно вам двоим важно понять это! Если что-то сейчас пойдет не так с кораблями, Прозрение станет нашим последним шансом спастись! Но вы оба должны осознать, что ваше одиночество закончилось!

— Даже если это так, как насчет всех остальных? Как это поможет им?.. — Аркаша задумчиво положил руки на крамандин.

— Они уже свободны! А те, что не свободны, не привязаны, так, как ты, Аркашенька!

— Бред какой-то! — Лиа раскраснелась и снова начала вырываться.

— Кажется, я понимаю, что привело вас к таким выводам, но наше оборудование… в первый раз у нас было оборудование, а сейчас… — Аркаша отчего-то избегал смотреть на Лиа.

— Все готово! — профессор торжественно указал в угол, где громоздилось нечто, накрытое тканью. — Пока вас не было, я все восстановил, и даже кое-что усовершенствовал!

— Ничего не понимаю… пустите, мне надо в рубку!

— Что вы там будете делать?! — кричал Иван Никифорович, вцепившись ей в руку. — Играй, Аркаша, играй!

— Я… я… надо… — Лиа смешалась.

В этот момент Аркаша извлек из крамандина первые аккорды. Величественные, немного помпезные, но в тот же миг у Лиа перехватило дух и что-то сжалось в груди. Она перестала вырываться. На глаза навернулись слезы.

— Пойми, ты была одинока. Твое происхождение и работа, которой ты себя посвятила — находились в полном диссонансе. Тебе не было места ни в одном из двух миров. Аркаша — он и сам не знал, что же ему надо, и оттого метался в разные стороны. Так у нас, у людей, обычно и бывает. Но когда вы встретились, все изменилось. Ты ведь и сама почувствовала это?! Так зачем сопротивляться?!

— Что вы от меня хотите? — Лиа вымученно посмотрела на Ивана Никифоровича.

— Взгляни правде в лицо. Твой дальнейший путь лежит рядом с ним! — он кивнул на Аркашу.

— Профессор! — возмутился Аркадий Петрович.

— Играй! — Иван Никифорович был необычайно возбужден и бестактен. — И повдохновенней! От этого зависят наши жизни…

На мгновение Лиа задумалась. В тот же миг новый толчок потряс яхту. Из рубки вместо гнусавых голосков донеслась пронзительная сирена. Лиа дернулась туда.

— Скажи ему! — не отпускал ее профессор.